Между тем веселый карнавал, разыгрывавшийся в Италии во второй половине ХХ века, по драматизму затмевает трагедии Софокла: взрыв на площади Фонтана в Милане (1969 год), взрыв железнодорожного экспресса «Италикус» Бреннеро — Рим (1974), взрыв на площади делла Лоджия в Брекчии (1974), взрыв на болонском железнодорожном вокзале (1980), убийство Альдо Моро (1978), убийство генерала Далла Киеза (1982), бесчисленные похищения людей, бесследные исчезновения журналистов, следователей и общественных деятелей, коррупционные скандалы, приводящие даже не к распаду политических коалиций, а к прямому расформированию целых партий и общественных движений. Хорошенький «карнавал», ничего не скажешь!

Непонимание перводвигателя итальянской истории новейшего времени, характеризующее большинство журналистских и художественно-документальных исследований, приводит к злоупотреблению жупелами «тайны», «загадки» и «неоднозначности». Что ни персонаж, то «клубок противоречий», что ни герой — то «величайшая загадка»!

Я, конечно, далек от иллюзий относительно объективно-исторической ценности личных изысканий — в конце концов, мы тут занимаемся развлекательной эссеистикой, а не созданием научных трактатов. Тем не менее хочу поделиться с читателем одним любопытным приемом, который позволяет если не прояснить ситуацию до конца, то по крайней мере удалить из нее мнимые противоречия, которые непременно привносит с собой всякое допущение «тайны».

Помянутый прием предельно прост и называется смещением привычных парадигм. Стоит отказаться от вбитых в голову стереотипов, как «загадочная действительность» итальянского «маленького мира» мигом утрачивает флер загадочности и превращается в банальное социальное действо, до боли знакомое по регионам планеты, которые принято считать менее цивилизованными (в западноевропейском понимании этого слова).

О том, какие парадигмы и в какую сторону надлежит смещать, мы узнаем из истории Энрико Маттеи, поскольку с именем этого выдающегося итальянца ХХ века связано беспрецедентное количество «тайн», «загадок» и «противоречий».

Не идеи, не власть, не деньги...

«Итальянский завоеватель», «Герой нации», «Подвиг сеньора Маттеи» — таковы типичные заголовки статей, посвященных самому удивительному персонажу итальянской послевоенной истории.

Участник антифашистского Сопротивления, видный политический деятель и депутат Парламента от партии христиан-демократов, создатель и несменный президент крупнейшего государственного нефтяного концерна ENI, воинственный антикоммунист, энергичный имитатор американского делового стиля управления и маркетинговой модели «сопряженных услуг» — это с одной стороны. Член фашистской партии с 1922 года1 и неистовый борец с колониализмом, главный мировой враг «англо-саксонского империализма» в сфере нефтяных интересов и автор самого насмешливого термина "Семь сестер«2, большой друг Советского Союза, Индии, Алжира, Марокко, Ирана и Ирака — это с другой стороны.

Клубок мы начнем распутывать с биографической справки. Энрико Маттеи родился 29 апреля 1906 года в Акваланье на севере Италии седьмым ребенком в семье карабинера. Отец, обделенный серьезным образованием, всегда говорил, что знание — свет, без которого не пробиться в жизни. Энрико попытался было пробиться, но не справился и в возрасте 14 лет был отчислен из школы за хроническую неуспеваемость.

Работал подмастерьем, руководил мануфактурой в родной деревне, пробовал себя в роли торгового представителя немецкой химической компании в Милане. Созрел до учреждения собственного небольшого химического заводика и к середине 30-х годов уже крепко стоял на ногах частного предпринимательства.

Началась Вторая мировая война, и Энрико Маттеи горько пожалел об отсутствии стойких идеологических взглядов (ошибка молодости с вступлением в 1922 году в партийные ряды Муссолини, конечно же, не в счет). Два года он упорно отказывался понять, куда надлежит податься настоящему итальянскому патриоту, поэтому вместо участия в военных действиях энергично латал дыры в образовании, посещая лекции по бухучету и социальной философии. Тютором Маттеи был Марчелло Болдрини, односельчанин, видный профессор, а в будущем — правая рука по управлению ENI.

В 1943 году союзники высадились в Сицилии и принялись неспешно отвоевывать у Муссолини пядь за пядью италийского «сапожка». Будущее страны обрело предсказуемые очертания, и дальнейшая нерешительность грозила ненужными биографическими осложнениями. 37-летний предприниматель решительно подался в партизаны. Вот как транслирует это событие американская энциклопедия Answers.com: «В то время партизанское движение находилось под контролем коммунистов и социалистов. Маттеи исповедовал философию христианского социализма и чувствовал, что немарксисты также должны принять участие в антифашистской борьбе, чтобы не лишиться голоса после войны (курсив мой —  С. Г.). Маттеи провел мобилизацию среди церковных служащих и той части среднего класса, которая придерживалась антифашистских взглядов и при этом испытывала страх перед растущим влиянием социалистов и коммунистов. Задача была сложной, однако Маттеи сумел организовать и возглавить антиправительственное и антинацистское движение от имени „Христианских демократов“. В конце концов он стал финансовым координатором и представителем очень широкого партизанского объединения».

Собственно, в этом месте мы можем смело ставить жирный крест на первой парадигме, задействованной в традиционном анализе новейшей истории Италии — парадигме политической. За хаотичным противостоянием друг другу на исходе Второй мировой войны итальянских коммунистов, социалистов и христианских демократов не просматривается ни малейшей политической подоплеки в современном смысле этого слова. В ней нет ничего, кроме житейской целесообразности и материальных интересов.

По большому счету, мы имеем дело с политикой в ее первозданном (а потому — самом чистом) виде, в котором она выступает исключительно как борьба за власть, а множественные идеологические и иные ментальные разногласия служат лишь поводом и удобным прикрытием истинных целей и задач. Скажу больше: итальянская история новейшего времени самым поразительным и буквальным образом возрождает традиции Великого Рима, который спокойно и терпимо воспринимал любые религии, идеологии и философские теории своих подданных до тех пор, пока они не претендовали на власть. Стоило, однако, ментальным конструкциям замахнуться на Белого Орла1, как они молниеносно истирались в порошок беспощадными легионами.

Энрико Маттеи использовал политическое движение христианских демократов в качестве перводвигателя своего карьерного роста. В 1945 году Комитет национального освобождения поручил видному предпринимателю-партизану возглавить государственный нефтяной концерн AGIP с целью проведения его реорганизации и последующей распродажи по частям т. н. «частному капиталу». Политическое прикрытие этой диверсии — мнимое «фашистское прошлое» AGIP, иллюстрирующего социалистические иллюзии Муссолини. Экономическое прикрытие — мнимая неэффективность государственного колосса, требующая немедленной реструктуризации и дробления. Подлинная причина установки на уничтожение итальянской нефтяной монополии — прямое давление со стороны оккупационных сил, которые планировали продать за бесценок активы AGIP собственным нефтяным компаниям.

Здесь мы сталкиваемся с важнейшим фактором влияния в новейшей истории Италии, без которого и сегодня не обходится ни одно значительное событие в общественной и политической жизни страны, — американской послевоенной оккупацией, низведшей Италию до полуколониального состояния. Собственно, экономическую и политическую независимость страна потеряла задолго до прихода союзников — добрых пятьсот лет назад, когда в результате Итальянских войн (1494—1559) очутилась сначала под протекторатом Испании (1559—1713), потом — Австрии (1713—1796), наполеоновской Франции (1796—1814) и под конец — снова Австрии (1814—1861). Таким образом, американцы лишь перехватили инициативу у европейских династий и плотно интегрировали страну сначала в европейский экономический союз, а затем в НАТО, закрепив связку пресловутым Планом Маршалла.