— Двенадцатого, балда!

— Я так и говорю… в тринадцать… А кого это — «вас»?

— Тебя и твоего любимого шефа. Глеб, кажется?

— А… Светка нажаловалась, да?

— Звонила. Два часа в истерике билась, что ты ее кандидата прокатила… Правда, что ли, втюрилась?

— Ну, — угрюмо сказала я.

— А чего молчала?

— А я что, должна объявления на всех углах вывешивать, что ли?

— Она мне еще про кактус рассказала, — посмеиваясь, продолжила Катька.

За кактус я готова была стоять грудью. Я сама ощетинилась, как тот кактус.

— Ну и что? Тебе хоть раз в жизни дарили кактусы?

— Да успокойся ты! Мне даже розы ни разу не дарили! Расслабься, подружка, мы со Светкой посовещались и решили, что вы друг другу подходите. Два сапога пара!

— Ну, спасибо за благословение! Только никуда мы с ним не пойдем — не в тех мы, знаешь, отношениях, чтобы по загсам шастать.

— Сама, поди, мужика запугала! — безо всякого сочувствия заметила Катька.

— С чего это?

— Да знаю я тебя! Болтаешь, че попало, а он всерьез воспринимает. Шаг влево, шаг вправо — расстрел! Поди, и рот-то лишний раз открыть боится, не то, чтоб тебя коснуться! Цени! Редкий мужик прислушивается к женским глупостям…

— Это ты как замуж собралась такая умная стала?

— Да ладно, не злись! Завтра дома сиди, приду к тебе фасоны выбирать.

— Да куда я денусь!

Едва я положила трубку, как телефон вновь ехидно квакнул. А вдруг…

— Да? — осторожно сказала я.

— Привет, Натали! — радостно гаркнула трубка.

— О, господи! Юрка? Ты откуда?

Глеба в окрестностях подъезда не наблюдалось, чему я не особенно удивилась, но опечалилась. Добиралась до родимой работы не шатко не валко — опоздала всего на пятнадцать минут. Войдя в холл, увидела стоявшего у лифта шефа. Специально, что ли, подгадывает?

— Привет, — сказал он.

— Здравствуйте, Глеб Анатольевич, — покорно отозвалась я. Остановилась рядом и стала думать, что могу, в конце концов, добраться до четвертого этажа на своих двоих, но неудобно вот так поворачиваться к начальству задом…

Открылись двери лифта, и я шагнула внутрь. Глеб вошел следом, нажал кнопку моего этажа, повернулся и стал смотреть на меня. А я старательно глядела мимо. Глеб вышел первым, я — следом — и едва не ткнулась носом в ему в грудь. Шеф стоял, загораживая путь к моему родному отделу.

— И кто у нас умер? — осведомился Глеб.

— Никто, — вздохнула я.

— Уже радует. Я, к сожалению, не смог сегодня за вами заехать…

Я скосила на него глаз: не мог — или не хотел? Сказала уныло:

— Да вы и не обязаны…

Разговор увядал, не успев расцвести.

— Что-нибудь случилось?

— Ничего… — вздохнула я еще горше.

— Не выспались?

Я пожала плечами.

— Плохо себя чувствуете?

— Скверно, как обычно.

— Вас кто-то расстроил?

— Наоборот.

Глеб хмыкнул.

— Наташа, мы можем простоять здесь весь рабочий день. Я ведь не отстану, вы не поняли? Итак, кто и чем вас так… обрадовал?

И чего прицепился? С какой стати я должна перед ним отчитываться? И вообще, какое ему дело до настроения его подчиненных, думала я, а мой длинный язык меж тем выдал:

— Глеб Анатольевич, а я замуж выхожу!

Я испуганно вскинула глаза. Шеф смотрел с прищуром. Иронии в его взгляде явно прибавилось. Огляделся, привалился плечом к стене, точно устраиваясь поудобнее для долгого разговора.

— И откуда ж тогда такая мировая скорбь? — осведомился ядовито. — Вы же, вроде бы, этого и добивались?

Я покорно покивала.

— И кто же этот… счастливчик?

Этот несчастный…

— Мой старый приятель.

— А где он пропадал все это время?

— Да он полтора года работал по контракту в Канаде… На днях вернулся.

— И сразу же сделал вам предложение?

— Он и раньше предлагал. Но так, вроде бы в шутку…

— А теперь, значит, остепенился? И вы согласились?

Я вновь уставилась на пуговицу его замечательного плаща.

— Знаете, такими предложениями женщины не разбрасываются… Он хороший парень, и с головой и со всем остальным все в порядке. И мы с ним неплохо ладим…

Я поймала себя на том, что оправдываюсь, и смолкла.

Глеб рассеянно смотрел перед собой. Вздохнул:

— Ну, я так и знал, что этим закончится!

Взглянул на часы и оттолкнулся от стены:

— Меня уже люди ждут. Я, наверное, должен вас поздравить?

— Спасибо, — горько сказала я.

— Не за что, — хмыкнул Глеб. Пошел к лестнице и оглянулся. — Вы ведь не обязаны сию же секунду бежать в загс или что-нибудь такое? До вечера проработаете?

— Ну… да. Конечно.

Глеб кивнул и умчался вверх по лестнице. Длинноногий.

Работой, конечно, это было назвать трудно: я сидела, вяло тыкая пальцем в клавиатуру, и размышляла над тем, что наконец-то сбылась моя мечта, а радости мне от этого не прибавилось. И подумать только — всего две недели назад я про Глеба и думать не думала. Нет, конечно, как мужчину я его замечала, но к себе и к своей жизни никак не примеряла — не настолько же я наивная. И дернул же его черт подвезти меня в прошлый понедельник! Жила бы себе припеваючи, ходила бы на дурацкие свидания, ни горя ни забот…

В конце дня Глеб сунул голову в дверь, кивнул на приветствия подчиненных, и сказал нетерпеливо:

— Наташа, ну что же вы? Одевайтесь быстрее, мы опаздываем!

— Куда? — испугалась я.

— Как куда? — удивился Глеб. — Я в «Пилоте» столик заказал!

Я увидела округлившиеся глаза теток — еще теперь и им объяснять, "давно ли мы с Глебом…" Сказала язвительно:

— Ах, простите, у меня такой склероз… — и начала подчеркнуто неторопливо собираться. Глеб постукивал ботинком по полу, словно задавая мне темп, но молчал. В отделе царила тишина — комар пролетит — услышишь. Я прошла мимо улыбавшегося во весь рот Бурова, показала кулак в ответ на его негромкое: "Вау!", и, прошествовав мимо Глеба, кивнула ему милостиво:

— Я готова.

— Вижу, — отозвался он без улыбки.

"Пилот" — один из самых дорогих ресторанов в городе. Раньше я здесь ни разу не была, а потому беззастенчиво вертела головой, изучая обстановку. Небольшой зал, тихо переговаривающиеся люди, полумрак, неслышные официанты. Я поспешно уселась за стол, пряча себя, свой костюм и туфли. Мог бы и кабинку заказать. Я посмотрела на изучающего меню Глеба и решила, что так все-таки лучше. Менее интимно, что ли…

Мы ели, пили, глазели (я, во всяком случае,) на окружающих, изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. Боясь, что мозги расплавятся, я уже перестала думать, зачем он меня сюда притащил, и твердо решила наслаждаться моментом. Ресторан, хорошая еда, симпатичный мужик рядом — чего тебе еще?

— Вам раньше предлагали выйти замуж?

Я оскорблено вскинула голову.

— Еще бы!

— И сколько раз?

— Так… сейчас посчитаем… — я поглядела в потолок. — Ну, начнем с этого… ага, три… еще Валера…

Глеб смотрел, как я загибаю пальцы, и поднимал брови все выше. Под его взглядом я нерешительно подвигала безымянным пальцем. Поколебалась.

— Ну ладно, этого можно не считать… как-то несерьезно…

Мы оба уставились на мои загнутые пальцы.

— Восемь? — спросил Глеб. — Восемь?

Я с затруднением пересчитала пальцы — без калькулятора прямо никуда!

— Ну да, восемь…

Глеб отодвинул чашку, водрузил на стол руки, на руки — подбородок, и пристально уставился на меня. Я заерзала.

— А теперь, — произнес раздельно, как будто разговаривал со слабоумным или плохо слышащим, — скажите мне — неужели среди этих восьми не нашлось хотя бы одного нормального, порядочного мужика, за которого бы вы могли выйти замуж?

Я опасливо глядела на него.

— Ну-ну… как-то все… не получалось, что ли…

— То ноги кривые, то шевелюра редкая?

— Нет. Ну, не знаю. Вот у меня подруга есть — та, похоже, с любым может ужиться… подстраивается, что ли… А я…