— Это верно, — согласился он и с тем, что Калис говорил и с тем, о чем тот думал. — Императрица не помогает нам, ибо сегодня мы уже не нуждаемся в ее помощи, но она делает больше. Она не мешает! В конце концов, право спокойно жить тоже кое-чего стоит. Но так или иначе «Паучья лапка» нужна и нам.

— Купить и все тут… Дать золота вдвое, втрое…. — раздраженно проскрипел Калис.

Маги закивали.

За магами наблюдал не только Санциско. Тьерн, готовый к схватке, также наблюдал за членами Совета. Их старческая осторожность выводила его из себя. Он слушал их и высокомерно улыбался… «И эти люди пытаются объединить Империю!» — подумал он.

— С варварами нельзя торговать!

— Обманут? — удивился Калис. — Нас?

Он даже рассмеялся столь очевидной нелепости предположения.

— Отнюдь, — возразил Тьерн. — С этой стороны нет никакой опасности — они еще не испорчены и у них есть своеобразный кодекс чести.

— Тогда почему?

Тьерн обвел всех взглядом и остановился на Санциско. Взгляд его потяжелел, и маг почувствовал, как он уперся в него, словно тяжелый шест.

— Зачем покупать то, что можно отобрать силой? Попытки купить талисман только утверждают их в мнении, что мы слабы… Ведь сильный не платит.

Санциско погладил ладонью каменную крышку стола, посмотрел на ладонь, зачем-то дунул на нее… Тьерн, не спускавший глаз с него так и не понял, что это значило — то ли досаду, то ли что-то еще…

— Мы и в самом деле не так сильны, как это кажется некоторым из нас… — медленно сказал он.

Члены Совета поняли, что Санциско принял вызов. Его схватки с Тьерном последние три года держали Совет в постоянном напряжении, но все это время Тьерн только показывал характер, не выступая явно против решений, а сегодня противостояние стало открытым.

— Об этом не нужно знать Императрице, — продолжил он, — но мы сами должны понимать, что есть в мире вещи пока непосильные даже для нас. Их, наверное, немного, но они есть. Если мы забудем об этом, наши ошибки могут превратиться в поражения.

Он посмотрел в глаза каждому.

— Все мы знаем границы нашей силы. Наши противники не слабее каждого из нас, но мы вместе, а это значит, что мы все-таки сильнее сотни одиночек, какими бы могучими они себя не воображали. На наше счастье мы раньше других поняли, что объединившись, мы увеличим силу каждого.

Маги закивали. Санциско говорил чистую правду. Он прошел от одного конца стола к другому.

— Что бы дальше не рвать нить разговора хочу кое-что напомнить Совету. Нам не купить и не украсть талисман. Мы пробовали сделать и то и другое и вы знаете, чем это кончилось. Даже если этот Пинский князь, так же как и сам Владимир, не верит в силу реликвии, он не продаст талисман из-за славянского упрямства. Украсть…

Он задумался над этим словом, определяя, насколько оно уместно в его изысканной речи, и кто-то из гостей поспешил сказать:

— Красть грешно!

— Да! — подтвердил Санциско. — Грешно, особенно если ничего не получается. Хочу напомнить, что мы предприняли шесть попыток выкрасть его еще в Чернигове и трижды наши усилия увенчались успехом.

Он открыл шкатулку, что держал перед собой и достал три совершенно одинаковых талисмана.

— На этом мы потеряли семерых не самых ненужных людей и получили в обмен три подделки.

Тьерн видел, что слова Санциско овладевают умами магов, и резко перебил его.

— Там где не помогают мудрость и хитрость должна помочь сила!

Слова его повисли в воздухе. Никто не поддержал его и тогда он поднялся и встал напротив Санциско, делая их соперничество зримым. Он смотрел на него как на нерешительного труса, избегающего решающей схватки и уже от того обреченного на вечные неудачи. Санциско миролюбиво ответил:

— Мне еще не приходилось слышать о ситуациях, когда мудрость оказывалась лишней. Хитрость может быть, но мудрость?…

— Зачем прятаться за словами? Год назад Белоян показал, что он мудрее и хитрее нас. Пришло время проверить сильнее ли он?

Имя верховного волхва киевского князя тут знали все. Он не был им врагом, но достойным противником. Хозяин знал куда гнет Тьерн и немного помог ему.

— Год назад мы попытались сделать это силой…. — напомнил он.

Тьерн рассмеялся.

— Мы ограничили ее, и это было нашей ошибкой. В тот раз мы больше понадеялись на хитрость, чем на силу.

— Год назад нам противостоял не только он.

— Теперь все изменилось. Нам никто не противостоит, как год назад. Белоян снял защиту.

— Он просто не мог больше держать ее! — злорадно сказал Сойт. Хотя маги в Совете не делились на старших, и младших, но его приняли в Совет всего четыре года назад и как новичку ему еще прощали нарушение традиций. Этот будет за Тьерна, подумал Санциско, что ж, запомним…

— Может быть, — мгновение помедлив, согласился с ним глава Совета. — Так или иначе, мы снова знаем где «Паучья лапка».

— Почему он вернул ее княжне?

— Пока мы не знаем этого. Может быть по приказу князя Владимира — он не верит в талисман, а может быть это — ловушка.

— Ловушки надо ломать! — звучно сказал Тьерн. — У нас достаточно сил, что бы сделать все так, как мы захотим! Это унизительно и непотребно проявлять свою слабость!

Он продолжил бросаться такими же грохочущими словами, стучал кулаком по столешнице, а Санциско глядя на него, думал о своем.

«Он слишком земной и слишком предан Императрице… По отдельности это вроде бы ничего, но вот все вместе…» Глава Совета спокойно смотрел на наливавшегося кровью Тьерна, иногда кивал соглашаясь, а в голове его текли совсем другие мысли. Все они пришли в магию за Властью. Разница была только в пути ее достижения. Тьерн выбрал путь Силы, а сам он, Санциско, путь Мудрости. Конечно, власть могло принести и то и другое, но власть данная Силой была очевидней, чем незримая, и от того более мощная власть, основанная на Мудрости. Тьерн хотел занять месть на ступенях трона, служа Империи, а сам Санциско считал, что должно быть иначе. Империя должна служить Совету. Сила должна служить Мудрости, а не наоборот.

Пока Санциско размышлял, Тьерн говорил о том, что нужно делать. В его словах гремели боевые трубы, ржали кони, шипели, умирая, колдовские молнии. Он бряцал силой. Дав ему выговориться, глава Совета прервал свой внутренний монолог и возразил:

— И все-таки лучше совместить силу с хитростью. Я уверен, что мы не сможем взять талисман только силой.

— Почему? — спросил Янгевит. В прошлом ему приходилось водить войска, и зажигательные аргументы Тьерна произвели на него впечатление. — Неужели мы так оскудели ей?

Этот колеблется, подумал Санциско, его можно перетянуть к себе.

— Причин две, — хладнокровно ответил он. — Во-первых, прошел год, и просить помощь у Императрицы, наверное, слишком поздно, а во-вторых… Империя не станет воевать с крошечным варварским племенем, расположенным неизвестно где…

Калис, возможно лучше все присутствующих тут представлявший, что такое эта далекая Русь вскричал:

— Ничего себе племя! Это молодое хищное государство…

К его словам прислушивались, и Санциско со скучающим видом напомнил:

— Об этом тоже придется рассказать Императрице. Она ведь до сих пор считает, что все наши сложности в том, что мы не можем найти мелкое племя рось, скрывающееся где-то в северных лесах.

Он поднял руку, призывая магов к спокойствию. Постепенно шум стих.

— Купить мы его тоже не сможем, — продолжил он. — Не продадут. Остается…

— Сила! — рявкнул Тьерн. — Я берусь раздавить их всех как яичную скорлупу!

— Остается обмен, — спокойно, словно он и не слышал возгласа Тьерна окончил мысль Санциско. — Мы можем поменяться с ними….

Санциско ждал понимания, но его слова не нашли отклика у магов. Несколько секунд в зале висела тишина, которую нарушил Янгевит.

— Что мы можем предложить им? Что, если не золото?

Он повернулся и весело оглядел каждого.