Владимир Гусев

Стратегическая игра

Мы с дядей Гаспаром шли аллеей чудесного сада. Благоухали цветущие деревья, пели райские птицы; эйфория, как всегда, была прекрасна и однообразна.

Дядя Гаспар редко бывает здесь. С тех пор, как они с отцом поссорились, Гаспар приходит сюда из своей Тьмы, только когда отец бывает так занят, что дядюшка точно знает: визит останется незамеченным. Проникает он в сад через дырку в заборе. Ключари знают об этом, но молчат. Видно, дядя Гаспар с ними договорился. Он с кем угодно может договориться. Кроме моего отца, разумеется. Отец, хоть всемилостив и всеблаг, не может простить дяде какую-то старую обиду. А Гаспар делает вид, что немилость отца ни капельки его не волнует. Гордыня дядюшки, конечно, смешна. Он вообще очень странный. И, конечно, никакой он нам всем не дядя. Но ему нравится, когда мы так его называем, а нам что, жалко, что ли? Чем бы взрослый ни тешился, лишь бы не забывал играть с нами.

А дядя Гаспар никогда не забывает. То глиняного человечка принесет, умеющего плакать и разговаривать, и предложит посмотреть, что у него внутри. Оказалось, внутри - ничего, пустота. То клетку притащит и научит нас ловить райских птиц. Последнее, что он принес - компьютер. Это такая штуковина, с которой можно играть в разные игры. Игр - тьма-тьмущая. Правда, все они похожи одна на другую и быстро надоедают. Тогда нужно нажать клавишу Escape на клавиатуре или найти дверь с надписью Exit на экране.

Но сегодня дядя Гаспар, подмигнув мне, сказал, что принес нечто совершенно особенное. Такую игру, в которую еще никто не играл.

Мне говорили, с дядей Гаспаром нужно держать ухо востро. Отец ведь недаром прогнал его с глаз долой, из сердца вон. Но перманентная эйфория иногда так надоедает...

- А что это за игра? - спросил я.

- Стратегическая. Только для особо одаренных. Ты заметил, что я никому не предложил поиграть в нее, кроме тебя? Потому что уверен: только ты сможешь стать победителем и получить приз.

- Приз? Какой?

- Совершенно замечательный! Это не просто приз, но еще и сюр-приз.

- Что это значит?

Дядя Гаспар лукаво улыбнулся, подмигнул мне и сказал:

- Ты не будешь знать, чем тебя вознаградят, вплоть до самой победы.

- Разве есть в саду что-то такое, о чем я не знаю? - удивился я.

- В саду - нет. Но в игре - сколько угодно. Ты и не представляешь, как это интересно: не знать чего-либо, а потом самому догадаться, как оно устроено или что нужно делать.

- Я всегда знаю, что нужно делать. И чего не нужно - тоже знаю.

Дядя на секунду задумался, усмехнулся, еще раз мне подмигнул. Из всех моих знакомых только он умеет подмигивать. Отец как-то сказал, что это у Гаспара нервный тик. Кто бы мне объяснил, что это такое? У дядюшки как-то неудобно спрашивать.

- Не нужно, например, разговаривать со мной. Но ты разговариваешь, потому что это интересно, так?

- Так.

- А в стратегической игре все в тысячу раз интереснее! Ну же, соглашайся! А то я предложу ее кому-нибудь другому.

- Но никто другой не сможет стать победителем, вы сами говорили.

- Для того чтобы насладиться игрой, не обязательно становиться победителем. Цель - ничто, движение - все.

- И какие правила у этой игры?

- На первый взгляд - обычные. У тебя будет несколько жизней, оружие, здоровье. Ты должен будешь пройти много уровней, миновать всех врагов, получить все бонусы и в конце - тот самый приз-сюрприз, о котором я уже говорил.

- И все? Ну, такие игры мне уже надоели. И почему она называется стратегической? Обыкновенная стрелялка.

- Я же сказал, правила кажутся обычными только на первый взгляд. На самом деле никого из врагов убивать нельзя.

- Но тогда они убьют меня! Как же при таких условиях можно выиграть?

- Врагов нужно любить. И, если кто-то ударит тебя по правой щеке, подставлять левую. В этом и состоит стратегия: сделать всех врагов своими друзьями.

Действительно, правила несколько отличаются. Они, собственно говоря, такие же, как у нас в садике. Но здесь ни у кого нет врагов, поэтому никому ни разу не приходилось подставлять другую щеку. А в стратегической игре?

- Еще какие отличия?

- Если ты все-таки убьешь кого-то одного, тебя посадят на кол, или в яму, или в тюрьму. Могут еще расстрелять, повесить, отрубить голову и так далее.

- Все это означает уменьшение здоровья? - догадался я.

- Иногда до нуля. Тогда тебе дается новая жизнь.

- И я должен буду пройти этот уровень заново.

- Нет. Ты попадешь на другой уровень. Но у тебя будет меньше здоровья, меньше оружия и так далее. И пройти уровень будет гораздо сложнее.

- Зачем мне оружие, если все равно никого нельзя убивать?

- Красота и ум - тоже оружие. Да и настоящего оружия в стратегической игре - навалом! Огромные склады! И какое! Одним выстрелом можно убить миллионы!

Глаза дяди Гаспара возбужденно заблестели. Он был явно влюблен в эту стратегическую игру.

- Не сочтите меня тупицей, но мне хочется повторить свой последний вопрос.

- Нельзя убивать одного, - терпеливо повторил дядя Гаспар. - Но если ты убьешь сотни, тысячи, а лучше миллионы врагов, тебя объявят или героем, или выдающимся политиком - смотря на каком уровне это произойдет. Ты будешь долго и счастливо жить во дворце, в роскоши, у тебя будет много наложниц и вкусной еды...

- Наложниц? Что это такое?

- Наложница - это такой враг, с помощью которого можно испытать нечто подобное эйфории.

- Эйфории? Она мне и здесь надоела.

- Что имеем, не храним, потерявши - плачем, - выдал дядя Гаспар один из своих афоризмов. Он любит их вставлять к месту и не к месту.

- Значит, если я убью пару миллионов врагов - сразу выиграю?

- Наоборот, следующие много-много уровней будешь проходить с самого нуля.

- Ничего не понимаю.

- В этой замечательной игре каждому предоставлены право выбирать и обязанность нести полную ответственность за свой выбор. Хочешь быть счастливым - будь им!

- Что значит "быть счастливым?"

- То же самое, что жить во дворце, иметь много наложниц и вкусной еды.

- И потом все начинать с нуля! Ну уж нет, без такого счастья я как-нибудь обойдусь!

- Тогда ты запросто пройдешь все уровни. Приз-сюрприз будет твоим! обрадовался за меня дядя.

- Когда начнем?

- Можем прямо сейчас. Но только не здесь. Нам нужно покинуть садик.

- Покинуть... садик? Отец категорически запрещает нам это делать до тех пор, пока мы не вырастем и не отведаем плодов с древа познания и древа жизни!

- Вот как?

Дядя Гаспар задумался. Похоже, он не знал об этом запрете.

- Наверное, ваш отец не хочет, чтобы вы знали, каких интересных игр здесь лишены, - догадался он. - Ну что же, тогда оставайся, а я предложу игру тому, кто окажется смелее тебя.

- А здесь... Неужели нет никакой возможности поиграть прямо здесь? расстроился я. Все-таки не каждый день в саду предлагают такие развлечения.

- К сожалению, нет, малыш. Извини за то, что я тебя огорчил. Просто компьютер, на котором инсталлирована эта игра, очень большой и не пролазит через дырку в заборе. Ну, идем обратно?

За разговорами я и не заметил, что мы подошли уже к самой дыре, ведущей во Тьму. Из нее веяло холодом, пустотой и одиночеством. Что такое одиночество, я не знал, но мне пришло в голову почему-то именно это слово.

- А может... Как-нибудь...

Уловив мою нерешительность, дядя Гаспар крепко ухватил меня за руку и, прикрыв широкими кожистыми крыльями, вывел через дыру.

- Мы ведь не надолго, да? - засомневался я в правильности того, что делаю.

- Конечно, ненадолго! - засмеялся дядюшка. - На каких-нибудь шестьсот шестьдесят шесть тысяч лет!

Сквозь туман, клубящийся во Тьме, ничего не было видно. Кроме того, крылья мои намокли и бессильно поникли.