Гром облегченно вздохнул, что придумал хоть какую-то зацепку. Главное теперь реализовать ее. Но пока некогда этим заниматься. Сначала задание довести до конца. Нюхом чуял, что в том тайном тексте на пьедестале что-то важное таится.

И вторая новость интересная. Оказывается, океан есть в Аркадии. А судя по тому, что омывает сразу и Индекай и Тарвирию, скорее всего все остальные тоже. Морской путь во все страны может явиться прекрасным стимулом, как расширить торговлю между шестью расами, так и расширить пиратскую флотилию до угрожающих масштабов.

Гром представил себе череду разграбленных и потопленных торговых судов, тысячи тонущих в пучинах вод… И опять только его деяния будут всему тому виной. Гордиться или посыпать голову пеплом? Вот в чем вопрос.

Все новое в отсталых строях сопровождается людскими жертвами. Причем, пропорционально к отсталости. Воевать с этим можно одним единственным путем: стимулировать развитие рас. В случае с Аркадией это может произойти еще не скоро. Уж слишком феодализированы они. Но если создать некий центр, мощный центр не только силы, но и развития, он может вынудить остальных стремиться к такому же состоянию. А возможно ли такое? Почему бы не попробовать со временем?

Что это он сейчас продумывает среди ночи у костра, Гром сам не понимал. Только интуитивно воспринимал важность этих замыслов. Возможно, постепенно эти думки обретут плоть задач, покроются планами ближайшими и дальними. Пока только ходить может вокруг этого костра, поглядывая на часы в интерфейсе.

Настало три часа ночи, пошел трясти Амитолу:

— Вставай. Твоя очередь бдить.

Как тот вскочил на ноги, Гром свалился на его место, и тут же уснул без задних ног.

Из небытия крепкого сна его вывела энергичная тряска в плечо. Гром открыл глаза.

Полумрак вокруг не был похож на рассвет. Чего это его разбудил? — стал подниматься на ноги.

— Смотри туда! — почему-то прошептал Амитола.

Гром глянул в указываемом направлении: спросонок увидел, что к ним в предрассветном тумане приближается холм.

— И чего это там? — пробурчал недовольный преждевременным пробуждением Гром.

— Матонд! — возбужденно зашипел Амитола.

— А что это такое, матонд? — только задал сонным голосом вопрос.

— Это очень большой моб, Гром, — тихо заговорил Амитола, как будто тот может услышать и прибежать сюда. — Лучше с ним не ссориться. Нужно срочно сматываться отсюда.

Тут сон полностью пропал.

— Эй, постой! — Гром и не собирался шептаться. — Ты чего мелишь? Удирать от моба? Да хоть в два раза больше будет, я с пути не сверну. В крайнем случае, смогу подчинить себе и отогнать. Так что, не боись.

Амитола полу-восхищенно, полу-сердито уставился на решительное лицо друга.

— Рискуем отправиться на перерождение, Гром. Ты не понимаешь какое это силище. Если у тебя не получится с подчинением, не одолеем вдвоем.

— Какое бы ни было. В крайнем случае будем биться. Ты вот отсюда тогда обстреляешь его, пока до нас будет добираться. Потом обстругаем остатки клинками.

— Ну, ты даешь! — мотнул головой эльф, доставая на всякий случай из-за спины лук. — Ладно. Попробуй подчинить.

Гром же активировал Сияние, в полумраке, осветив широко округу, и разглядел лопоухое чудище, медленно пробирающееся к ним.

С темени до хвоста в длинной обвисшей серой шерсти монстр ростом в два раза выше слона и наверняка во много раз сильнее, судя по огромным буграм мышц на передних лапах, угрожающе поигрывающие с каждым шагом, явно не с дружественным визитом трусил к ним. Из большой, как пещера, пасти, с длинных острых клыков обильно текла слюна. Это могло только означать, проголодался зверь не на шутку. А тут бесхозно болтаются два куска мяса.

Над острой теменью непропорционально малой головы красные буквы сложились в ник: «индекайский матонд. 7000/7000».

Настала пора подчинить зверя. Открыл окно магии, кликнул на «подчинение живности». В ту же секунду от торса Грома понеслись во все стороны призрачные эфирные волны принуждающей магии. Понеслись и на приближающегося матонда, обволокли его массивное туловище… но не изменили цвет ника на зеленый.

Гром напрягся. Придется его дубасить, чтобы издох. И на дереве от такого не схоронишься. Снесет за раз любой дуб с корнями. Одна надежда на неуклюжесть монстра.

— Будем биться. Главное на месте не оставайся, — дал последнее указание Амитоле. — Всегда будь в движении. А теперь обстреляй его. Постарайся попасть в глаз.

Сам уже активировал берсеркера, следом щит Перуна и булаву Перуна. Ярость полилась по мышцам огненными струйками, аж до не могу требуя немедленно убить кого-нибудь.

Гром уже с предыдущих разов замечал, как с каждым разом все сильнее и сильнее берсерк влияет на него. А это пошло с тех пор, как облизнул когда-то каплю крови инфернального дракона. С тех пор он замечал в себе бурлящую ярость и без берсеркера в боях. Но с кликом вообще становился бесноватым. Все эти дни опасался Гром как бы до крайности не довело, если этот эффект и дальше продолжит усиливаться. Вот и сейчас, еле сдерживал себя не кинуться с диким рыком навстречу огромному матонду. Но Гром сдержал себя, чтобы сначала разрядить в того хотя бы пару раз Истребление.

Амитола тем временем опустошал колчан с удивительной быстротой. Смертоносные стрелы с большим уроном друг за другом струились из его лука к голове зверя. С первых же попаданий стало ясно, что сквозь шерсть и крепкую шкуру зверя ими не пробить. Урон оказывался мизерным, просто потому, что не пробивал ее, путаясь в лохматой шерсти.

Громовское Истребление тоже оказалось малоэффективным: зверь каким-то образом успешно защищался и от магии.

Вот теперь уже ничто не удерживало Грома от рывка. И он рванул навстречу неумолимо приближающейся махине.

Но не пробежал и полдистанции, как слух оглушил иерихоновый рев чудища. Это одна из стрел вонзилась в левую глазницу матонда. Вошла чуть ли не до оперения, скачком сорвав почти тысячи жизни.

Матонд поднялся на дыбы, молотя воздух мощными передними лапами. А Гром влетел по инерции под бесшерстное брюхо с высоко задранными над головой парными клинками. Даже не заметил никакого сопротивления брюшной шкуры, когда проложил глубокие параллельные порезы из которых потек за спиной обильный поток мутной крови с ошметками кишков или чего-то там, что было в его брюхе. Еле успел отпрыгнуть в сторону от падающего на брюхо монстра, жизни которого стремительно покатили в красную зону. Подняться на лапы уже не мог без риска вывалить внутренности на землю. Только трубно ревел, когда до него добежал сбоку Амитола, пытаясь вонзить и свой меч сквозь метровую толщу лохматой шерсти в шкуру каменной твердости. Но ему это никак не удавалось. Только булава Перуна могла ее одолеть, и одолела в самом слабо защищенном участке туловища монстра.

Но тут произошло непоправимое.

На последнем издыхании матонд мстительно навалился на бок. На тот, где безуспешно дубасил мечом по нему Амитола. Многометровая туша накрыла эльфа, отправляя на перерождение. Гром ничего не мог поделать. Эльф обрек себя на такое наказание, когда потерял чувство опасности смертельно раненного зверя, и за это поплатился. А Гром простоял в отдалении от фонтанирующего брюха и дождался смертного конца, одарившего победителя семистам пятьюдесятью очками. Столько же должны были капнуть Мартине — потенциальной участницы смертоубийства. Зато Амитоле ничего не досталось. Кара перерожденного.

Матонд испарился не сразу. Пришлось пару минут дожидаться постепенного исчезновения огромной туши. Видать, привязка его к игровому миру была пропорционально массе.

После себя оставил огромную шкуру, что не смог стронуть с места Гром. Сил для этого требовалось гораздо больше. Зато обнажились вещи, оставшиеся от Амитолы.

Гром их собрал в свою сумку, открыл карту обнаружить, где теперь его друг.

Как и ожидал, желтая групповая индикация Амитолы оказалась в Доме Черных воронов.

Теперь Гром стал в раздумье: ждать его тут, пока доберется сюда, или уже без него продолжать поиски Отшельника? Тут поступил вызов от самого Амитолы. Гром вошел в голосовую связь по групповому чату и сразу заявил: