– Да, – сказала она.

– Но если он отправляется куда-нибудь к черту на рога, вроде Альфы Центавра, и – он сложил вместе кончики большого и указательного пальцев, – месяцами сидит там один-одинешенек, что от него остается? – Он сунул сжатые пальцы ей в лицо. – Он вот такой крошечный. Он ничто.

Локоть Теда стоял на столе; большой и указательный пальцы у самого лица Джун. Она мягко накрыла их ладонью.

– Нет, ты послушай… – он стряхнул ее руку. – Что остается, когда ты такой маленький? Что остается?

– Ты, – сказала она.

Он затряс головой.

– Нет! Меня нет. А что делать? Но что я могу, когда я такой большой? – Он стиснул ей руку. – Я маленький и способен только на малое. Все, что я делаю, слишком мало…

– Пожалуйста, – свободной рукой она тихонько пыталась разжать его пальцы: – Мне больно…

– Я могу любить, – сказал он. – Я могу дарить любовь.

Она замерла. Подняла глаза и встретила его пьяный взгляд.

– Сколько тебе лет? – прошептала Джун, вглядываясь ему в лицо чуть ли не с отчаянием.

– Двадцать пять.

– Столько тебе не дашь. На вид ты… моложе, чем я.

– Какая разница, сколько мне лет! Важно, что я могу сделать.

– Пожалуйста, – попросила она. – Моя рука… Ты слишком сильно жмешь.

Тед отпустил ее.

– Извини. – Он вернулся к своему бокалу.

– Нет, расскажи дальше, – она растирала занемевшую руку. – Как ты его вывез?

– Поджи? Мы тренировались. Я обертывал его вокруг талии, под рубашкой и курткой.

– И не было видно? Таким способом ты пронес его на корабль.

– Нас взвешивали, – продолжал Тед хмуро. – Но я загодя позаботился. Сбросил двенадцать фунтов; делал гимнастику, чтобы не выглядеть исхудалым. Поджи весит как раз около одиннадцати.

– И никто об этом не знал до самого возвращения на Землю?

– Трусливая проверка, чтобы опередить власти и не дать таможенникам обнаружить, если что-то не так. Распорядился полковник, а выполнял Карри – лейтенант Карвен – и нашел его, и… – Тед замолчал, глядя на свой бокал.

– Что бы ты с ним делал? С… Поджи?

Он с удивлением посмотрел на нее.

– Он бы жил у меня. Я бы о нем заботился. Как ты не понимаешь? Я ему нужен.

– Я понимаю, – сказала она. – Честное слово понимаю. – Она чуть придвинулась к Теду, коснувшись его плечом. – Я помогу его вызволить.

– Ты?

– Да! Да, я могу помочь! – торопливо проговорила она.

– Как? – спросил он. И затем: – Почему? Мы тут весь вечер болтали, и вдруг ты ни с того ни с сего хочешь нам помочь. Зачем? Не для своей ли газеты?

– Нет, нет! Сначала мне было все равно. То есть, конечно, неплохой материал, только и всего. Да. А потом, ты как-то так о нем говорил… Не знаю. Но теперь я на вашей стороне, Тед, ты мне веришь, да?

– Не знаю, – хрипло ответил он.

– Тед, – позвала она. – Тед.

Она придвинулась, подняв к нему лицо и полузакрыв глаза. Секунду он тупо на нее смотрел; затем неловко обнял, наклонился и поцеловал. По телу Джун пробежала дрожь.

Спустя какое-то время Тед выпустил ее из объятий. Отстранившись и немного успокоившись, Джун отерла слезинки в уголках глаз.

– Теперь, – голос ее задрожал, – веришь?

– Да, – ответил он. Джун вынула из сумочки носовой платок, пудреницу и губную помаду. – Но как мы это сделаем? Ведь он под замком.

– Есть способы, – сказала она, аккуратно подкрасив сперва верхнюю, затем нижнюю губу и чуть прищурилась, изучая результат в зеркальце. – Знаешь, я очень толковая, – обратилась она к пудренице. – Справлюсь с любой проблемой. А сейчас… намерена справиться и с твоей.

– Каким образом? – спросил он.

– Я тебе расскажу, как обстоят дела, – Джун защелкнула и убрала пудреницу. – Ваша экспедиция к Альфа Центавра обошлась в сорок миллиардов долларов.

– Знаю, – сказал Тед. – Но каким боком это касается…

– Военные носятся с идеей продолжать исследование и освоение космоса. Им нужна программа трех последующих экспедиций, все более масштабных, программа, которая потребует ста пятидесяти миллиардов в течение двадцати лет. – Она посмотрела на него, точно школьная учительница. – Это огромные деньги; однако сейчас самое подходящее время их просить. Только что вернулась ваша группа, интерес общественности очень велик… ну и так далее.

– Разумеется. Но какое отношение все это имеет к Поджи?

– Им не нужен шум. Никаких скандалов. Ничего, что может вызвать споры на данном этапе. А теперь скажи, – она посмотрела ему в глаза, – тебя уволили, не так ли?

– Да, – Тед кивнул, нахмурясь, – как раз сегодня, перед тем, как идти к полковнику. Я штатский человек.

– Хорошо. Чудесно, – сказала она. – И ты знаешь, где Поджи. Ты можешь его забрать и вынести с базы.

– Да, я об этом думал. Но как о последнем средстве – если не изобрету что-нибудь похитрее, чтобы они за нами не погнались.

– Не погонятся – уж я об этом позабочусь. Поджи – твой любимец, ручной и совершенно безобидный, что установлено вашей же экспедицией. Достаточно, чтобы сделать превосходный, душещипательный материал. Я побеседую немножко с твоим полковником и кое с кем еще.

– Но что даст, если они в любом случае попросту заберут его обратно?

– Да не заберут. По закону у тебя нет на Поджи никакого права. Но они скорее все тебе простят, чем пойдут на скандал. Подожди – и сам увидишь.

– Ты думаешь? – его лицо загорелось. – Ты действительно думаешь, что они согласятся?

– Я обещаю.

Он вскочил, да так резко, что едва не опрокинул столик.

– Еду за ним сейчас же.

– Сначала выпей кофе.

– Нет. Никакого кофе, я абсолютно трезв. – Он глубоко вздохнул и выпрямился; хмель улетучился прямо на глазах.

– Нужно будет куда-то его привезти, – начала Джун. – У меня есть квартира…

Тед покачал головой.

– Я позвоню. Наверное, мы будем просто ездить туда-сюда. Завтра позвоню. Когда ты встретишься с полковником? – спросил он уже на ходу.

– Утром, первым долгом, – она вскочила и поспешила за ним. – Но обожди, я с тобой.

– Нет… нет! Я не хочу тебя впутывать. Я позвоню. По какому номеру?

– Паркетон 5-45-8321 – издательство, – крикнула она ему вслед.

И он умчался. Через дверь, ведущую во внутренний бар, Джун успела увидеть его белокурую голову и широкие плечи, когда он пробирался меж посетителей к выходу.

Выйдя из «Трактира», Холман подозвал такси.

– Космическая база Ричардсон, – сказал он шоферу.

Его постоянный пропуск был действителен до конца недели, поэтому они благополучно миновали ворота базы, и часовой лишь кивнул, откровенно зевая.

Тед остановил такси у лабораторных корпусов и шагнул в темноту. Держась подальше от прожекторов, он добрался до нужной секции, и едва не столкнулся с охранником. Тот вышел из двери, поигрывая автоматическим пистолетом, – новобранец, которому ночью охота спать, а не вышагивать по коридорам лабораторий. Замерев в тени, Тед дождался пока охранник зайдет в соседнюю секцию, затем проскользнул внутрь.

Он отыскал дверь, к которой приходил днем. В помещении горел яркий свет, и большинство животных спали, свернувшись клубком и спрятав голову. Дверь была заперта, но ниже под стеклом находилась рукоятка аварийного открывания. Тед разбил стекло, повернул рукоятку и вошел; животные проснулись от шума и озадаченно смотрели на него.

Он открыл дверцу клетки.

– Поджи… Поджи…

Антипод вскочил, забрался Теду на руки и прижался к нему, словно маленький ребенок. Так они вышли в ночную тьму. Садясь в такси, Тед выглядел слегка округлившимся в талии, но и только.

Небо на востоке начало светлеть, когда они возвратились в город. Тед расплатился с шофером и пересел в метро. Забившись в угол, он дремал на мягких подушках, чувствуя, как под рубашкой, временами шевелится теплый Поджи, пока, внезапно проснувшись, не взглянул на часы; уже минуло одиннадцать. Он разъезжал под землей целых семь часов.

Выйдя из метро, Тед набрал номер, который дала Джун. Ее нет, ответили на другом конце провода, но она должна скоро вернуться. Тогда он зашел в ресторан и позавтракал. Позвонив второй раз, Тед сразу же услышал ее голос.