— Разберёмся по ходу, — сказала она, хватая тарелки и высыпая их содержимое в напольную вазу у стены.

Вернуться за стол она успела как раз вовремя. Только она поставила тарелки на стол и села на своё место, как мы услышали грохот, донёсшийся из-за двери в столовую. Потом раздалась ругань, после чего на пороге появился Ивл. Увидев его, мы еле сдержались, чтобы не рассмеяться. Я схватила салфетку и прижала её ко рту, еле сдерживая смех. Аня сделала то же самое.

— Добрый вечер, моя дорогая, — сказал Ивл. — Вижу, вы уже преступили к ужину. Прошу прощение за опоздание.

— Ничего страшного, — ответила я, пытаясь подавить смех. Ивл смотрел на меня с непониманием. Я же с трудом держала себя в руках, глядя на его зелёную в жёлтый горошек кожу на лице. Губы приобрели ядовито красный цвет. Волосы тоже изменились, стали ярко синими с перьями на макушке. Красавец — одним словом.

— Присаживайтесь, — пригласила я его. Тот кивнул, сделал шаг вперёд и тут же споткнулся. Чтобы не упасть, он схватился за край буфета, но это его не спасло. Буфет покачнулся, из него посыпалась посуда, сбивая Ивла с ног и засыпая его осколками.

— Что это было? — тихо спросила меня подруга.

— Заклинание «кривые руки», — так же тихо ответила я. — Теперь всё в его руках будет ломаться и биться.

— Жёстко ты его, — ответила Аня, пока мы наблюдали, как мужчина старается выбраться из-под кучи битой посуды.

Ивл встал, отряхнулся и направился к столу. Но ноги его явно не слушались. Он ещё пару раз растянулся на полу, прежде чем добрался до стула, но и на этом его мучения не прекратились. Как только он сел, стул под ним сложился. Падая, он потянул на себя скатерть. В итоге, через секунду он лежал под столом, заваленный всем, что в этот момент было на столе.

— Вы в порядке, — заглянула я под стол, любуясь, как он пытается выбраться из остатков ужина и скатерти.

— Я не понимаю, — зло ответил он. — До ужина всё было в порядке.

— Я думаю, что вам лучше вернуться домой, пока вы всё тут не разнесли, — сказала я, вставая из-за стола и направляясь к двери.

— О нас поговорим, когда вы придёте в себя, — я выглянула за дверь и позвала встревоженного охранника Ивла.

— Я так не думаю, — прорычал он, поднимаясь с пола, — Я не уеду без ответа.

— Хорошо, — спокойно сказала я ему. — Я отдам вам руку, когда вы перестанете спотыкаться, ломать всё вокруг себя и вернёте себе достойный для нуорри вид.

— Клянитесь, — крикнул он.

— Клянусь, — ответила я, выходя из столовой.

— Ты что? С ума сошла? — догнала меня подруга, — Ты же только что поклялась выйти за него. Это же клятва. Её нельзя нарушить. Ты же сама читала. Что ты творишь?

— Успокойся, — улыбаясь, ответила ей я. — Это он думает, что я пообещала выйти за него замуж. А теперь вспомни дословно, что я сказала.

— Что отдашь ему руку, — с непониманием сказала она.

— Вот именно, — я подняла вверх указательный палец. — Я же не говорила, что свою. Так что если даже вручу ему руку мертвеца, клятву этим не нарушу. Но лучше найти его невесту и всё выяснить о том, почему он вдруг решил жениться на Заании. Это может помочь нам отделаться от него раз и навсегда.

— И сколько у нас времени? — ответила подруга, после того как отсмеялась.

— Я так думаю, что не больше недели, — пожала я плечами. — Пока разберётся, пока снимет.

Так, болтая ни о чём, мы дошли до своего этажа и, не сговариваясь, направились в кабинет.

Там мы принялись перебирать документы и книги. Спустя какое-то время зашёл Яшан и сообщил, что Ивл очень быстро собрался и покинул мой замок. Потом к нам заглянула Маяса и принесла чай с пирожками. Мы уже отчаялись найти хоть что-то полезное, когда Аня зацепилась за стул и, пытаясь восстановить равновесие, схватилась за подсвечник на стене. Раньше мы не обращали на него внимания, так как в нём не было свечей, да и сам он как-то не бросался в глаза, на фоне полок с пустыми склянками. Но как только Аня потянула его, мы услышали щелчок, и шкаф с колбами и стеклянными ёмкостями отъехал в сторону, открывая нашему взору подобие большого сейфа глубиной в две книги и высотой в человеческий рост. В сейфе я насчитала шесть полок, каждая из которых была завалена самодельными, грубо сшитыми книгами.

— Похоже, это писала твоя бабка, — сказала Аня, пролистав одну из книг. — Они написаны на русском, а на сколько мне известно, в этом мире письменность совсем другая.

— Похоже на то, — ответила я, просматривая другую книгу, — И похоже, что это компроматы. Вот смотри, — показала я ей записи. — Здесь речь идёт о какой-то Элуюзе ан Би. Она замужем за советником по магическому контролю, но постоянно посещает улицу веселья, а именно «дом Эргона». И внизу приписка «Вексель».

— У меня такое впечатление, что этот дом далеко не питейное заведение, — произнесла Аня, читая написанное из-за моего плеча, — А приписка говорит о том, что теперь она — должница твоей бабки.

— Я тоже так думаю, — сказала я, перелистывая страницу.

Незнакомые имена, привычки и слабые места людей, их грехи и проступки. И практически везде было написано «Вексель». При чтении всего этого, создавалось впечатление, что мы копаемся в чужом грязном белье.

— Смотри, — позвала меня подруга, просматривая очередную книгу. — Я нашла некую Луру Эван ан Ри. Она тоже подписала вексель.

— И что? — удивлённо спросила я.

— А то, — ответила она. — Во-первых, такая же фамилия у Алисии, бывшей невесты Ивла. Во-вторых, тут написано, что эта Лура помешена на внешности и каком-то Дэйде Сэрин ан Ти. Твоя бабка помогла ей выйти за него замуж, и вексель она подписала уже как Лура Сэрин ан Ти. А мы с тобой знаем, что Алисия, после расставания с женихом, сбежала к тётке. Так может эта Лура она и есть?

— Стоит проверить, — ответила я, укладывая книгу в сейф. — Но этим займёмся завтра.

Мы сложили все книги на место, закрыли сейф и, прихватив из кабинета бумагу и местный аналог карандаша, отправились в нашу гостиную. Несмотря на то, что на улице уже была ночь, спать не хотелось совсем и мы принялись рисовать макеты детских городков. В постель мы улеглись часа в три ночи.

Утром, приведя себя в порядок и позавтракав, мы отправились в зал, в котором принимали клятвы, где нас уже ждал Макар. Как только мы вошли, он склонил голову в поклоне. Всё это время он ждал нас стоя у двери, при этом не загораживая проход.

— Доброе утро, — поздоровалась с ним я. — Присаживайся, — махнула в сторону стола. Он подошёл неуверенной походкой и присел на предложенный ему стул.

— Мы тут кое-что набросали, — я положила перед ним рисунки. — Нужно, чтобы ты выбрал, что из этого сможешь сделать. Это будет игровая площадка для Тима.

Рассматривая наше творчество, Макар чесал голову, присвистывал и с удивлением посматривал на нас. Потом началось самое сложное. Мы объясняли ему что и из чего сделано в нашем мире, а он пытался подобрать аналог. Тяжелее всего пришлось с трубой — горкой. После долгих споров мы вычеркнули её из проекта. К концу нашего совещания, продлившегося до обеда, мы договорились, что наша площадка будет состоять из верёвочных качелей, сетки для лазанья, подвесных дорожек, трёх горок, домика на дереве, канатов, разнообразных лесенок и прочей детской радости. Всё это решили строить в закрытом саду, который имел запасной проход прямо в кухню. Таким образом, и ребёнок будет постоянно под присмотром, и посторонние ничего не узнают. Обсудив всё, Макар схватил исписанные и изрисованные листы и с видом фанатика выбежал из кабинета.

— Похоже мы потеряли парня, — улыбнулась подруга, глядя на дверь, в которую только что выбежал Макар, — Ну что, идём?

— Да, пошли, — ответила я вставая из-за стола.

Мы спустились в хранилище, отыскали вексель Луры Сэрин ан Ти, и вернулись в свои покои.

— Ну, и что мы будем делать? — спросила Аня, после того как мы изучили документ. Из векселя мы узнали, что моя бабка наградила эту Луру даром сирены. Она может изменять свои черты лица, становясь для мужчины самой красивой. Именно этот дар помог Луре выйти замуж за самого завидного холостяка того времени. Платой за дар были: бесплодие и одна из девушек рода.