Перед ними стоял ящик, снимавший квантовые копии с предметов, перечисленных в каталоге, - копии, абсолютно ничем не отличавшиеся от оригинала. Нажатием кнопки они могли создавать мебель и лисьи шубы, детали машин, обувь, стаканчики с мороженым и лазеры, инфракрасные бинокли, военную форму государства Коста-Рика (XX век); сотворить венецианское зеркало или порцию кафельных плит для бассейна, рыболовный ультразвуковой "манок" или набор слайдов "Памятники Грузии", переносный катер на воздушной подушке, бриллиант "Орлов", скворечник, 200 типов электронно-вычислительных устройств, отрез серебряной парчи, зефир в шоколаде, кофейную мельницу, библиотеку из 100000 томов...
- Ага! - вдруг торжествующе крикнул Максим, и его палец задержался на одной из строк. - Как это мы раньше пропустили! Смотри, воробышек: "Микротом квантовый для генных операций, личный экземпляр Мейсснера, 2097 год". Вот это я беру. Старина Мейсснер сам собрал его, и с тех пор ни у одного генного инженера не было лучшего инструмента. Ну а теперь я король! В лаборатории все полопаются от зависти...
- Не полопаются, - успокоила Ольга. - Тот же Рассохин посмотрит на тебя умильно, и ты ему подаришь такой же. И остальным тоже.
- Там увидим, - сказал Максим. Нажав кнопку, он через секунду вытащил из ящика микротом, чмокнул Ольгу и убежал в лабораторию - пробовать новый инструмент. Ольга же сидела еще долго, почти до заката, заварила себе новую порцию чая. Будучи человеком благоразумным и запасливым, она сотворила с десяток хрустальных розеток для варенья (Родион бьет их немилосердно, а есть из пластмассовых не так приятно), затем подарила себе запас фотобумаги и несколько отличных объективов - Ольга работала фотографом в журнале мод. Наконец, решив, что неплохо будет проветрить голову перед сном, она вынула из реструктора сборник детективных повестей XX века.
Было совсем темно, когда вернулся Максим, сияя блаженством и потирая руки на ходу. Рассохин не только засматривал в глаза, но и сулил отдать за микротом половину своих смен на главном регенераторе. Другие не отставали: наутро Максим должен был сотворить еще шесть копий микротома Мейсснера, зато главный регенератор принадлежал ему безраздельно...
Совместными усилиями они загнали Родиона спать и легли сами, посмеиваясь и обсуждая план трехдневной прогулки на байдарках по маршруту, предложенному одним из коллег Ольги. А в саду, на дощатом столе, стыл под жасмином ящик, способный завалить всю землю императорскими коронами, шоколадом и транзисторными схемами любого предназначения.
...Гравиход опустился, подмяв одуванчики. Максим с Ольгой отставили недопитые стаканы и смотрели, как приближается Бхасур. Он шел по колено в траве меж двумя рядами яблонь, с которых ветер уже начинал стряхивать спелые плоды. Шел и смотрел, как в нежной полутьме сумерек пили чай самые счастливые люди на Земле, закусывая сыром, яблоками и медом. Только чайничек для заварки был другой, затейливый, из черненого серебра. Да на кустах жасмина давно осыпались цветы.
- Садитесь, - сказал Максим. - Можете сразу спрашивать, а потом пить чай. Можете...
- Но чай я выпью обязательно, - улыбнулся Бхасур, садясь и сразу же придвигая к себе зеленый сыр.
- Хорошо, тогда я спрошу, - сказала Ольга. - Как поживает Медицинский мозг?
- По-старому.
- Вы хотите сказать, что...
- Да. Никаких изменений в сигналах. Все та же пара людей, самая счастливая на Земле. Вот только ваш Родион поначалу дал какую-то непонятную кривую, огромный взлет. Потом линия круто пошла вниз... и недавно опять поднялась. До прежнего уровня.
Максим с Ольгой переглянулись, как заговорщики, - смущенно и лукаво.
- Вы уж простите нас, Бхасур... Но у мальчика недавно был день рождения, и мы...
- Подарили ему вашу машинку.
- Он сначала был на седьмом небе, понаделал себе рыцарских лат, золотых монет... начитался, знаете ли...
- А потом ему надоело, и он забросил реструктор, так что мы можем вам вернуть...
- А Родька теперь строит из песка и сучьев запруды на ручье, как бобер! - решительно закончила Ольга. И не удержавшись прыснула в ладонь.