— Скут…

Та продолжала идти, воздев глаза к небу.

— Скут!

Лира хихикнула, а мыш рявкнул:

— Скуталу!

— А, что? — встрепенулась та.

Ее мысли были всецело заняты тем, на что бы потратить прорву чужих денег.

— Слюни подбери. Я знаю, о чем ты думаешь. О полетной виртуалке по пятьдесят кредитов в минуту. С полным эффектом присутствия.

— Ну а что такого-о-о-о? — капризно протянула маленькая пони, — Уж и помечтать нельзя…

— Будь проклят день, когда я тебе дал ту сотню, — буркнул мыш, — Я сказал — нет!

В глазах Скуталу заблестела влага.

— Я поверить не могу, что ты серьезно, — удивленно проговорила Лира, — Тебе ведь наверняка тоже знакома ужасная нужда. Как ты можешь думать об… игрушках в таких обстоятельствах!..

Но перехватив умоляющий взгляд, единорожка осеклась.

«Лира Харстрингс, — сказала она себе мысленно, — ты и твои спутники хоть и через многое прошли, и вам еще многое предстоит, но не забывай одну вещь. Как бы Скуталу не хорохорилась, она все еще жеребенок!»

Она подумала немного и добавила:

— Когда будем в «Галакси-Плаза», так и быть, что-нибудь придумаем для тебя.

Скуталу просияла, а Джерри что-то буркнул под нос. Лира почти не расслышала, только различила слово «хитрюга».

…Утром Марта не обнаружила гостей. Как они умудрились выйти, не издав ни одного достаточно громкого звука, осталось загадкой. Тем не менее, синтеты доели то, что осталось от ужина, вымыли посуду и оставили на столе записку.

Женщина подняла бумагу и вчиталась в аккуратные строки. Не верилось, что их могли написать копытами. Для мыша же ручка была бы подобна бревну, что тоже плохо сочетается с каллиграфическим почерком.

Из раздумий Марту Брикман вырвал зуммер входной двери. И кого только в такую рань нелёгкая несёт?..

За дверью, судя по изображению с камеры, стояли двое мужчин в плащах и шляпах, в которых любой из недавних гостей без труда бы узнал преследователей.

— Здравствуйте, — сказал пожилой мужчина в сером плаще, затем спросил: — Можем мы войти? Мэм?

— А ордер у вас есть? — осведомилась женщина, не спеша открывать.

Рок собрался было огрызнуться, но детектив примирительно вскинул руку:

— Мэм, мы не из полиции. Просто ищем сбежавшую продукцию компании и не собираемся устраивать обыски.

— Ну что ж, прошу, — вздохнула Марта и открыла дверь.

Не то чтобы она сразу доверилась новым гостям. Просто почему-то казалось, что если они захотят, войдут все равно. Особенно угрюмый тип в черном, закрывающий лицо полями шляпы и поднятым воротником.

— Догадываетесь, кто нам нужен? — спросил он, широкими шагами пройдя в квартиру и бросив на женщину взгляд недобрых красных глаз.

— Кто вы? — вопросом ответила Марта, — И тише, пожалуйста, разб?дите ребенка.

Мужчина в сером поднял руку, и над коммуникатором возник небольшой голографический экран с удостоверением на имя Дика Трейси.

— Сыскная служба БРТО, — представился он, — Я детектив Трейси, а это судья Рок. Мы разыскиваем беглых синтетов. И мы знаем, что они были тут.

— Беглых?

— Да. Потенциально опасных для окружающих.

Повисло неловкое молчание. Марта спросила:

— Хотите чаю?

— Нет, спасибо, — покачал головой Трейси, — Мы быстро. Они здесь?

— Они ушли, — сказала Марта, — и я не знаю, куда и в котором часу.

— Трейси! — позвал Рок из комнаты, — Ты только полюбуйся!

— Прошу прощения, — произнес детектив, проходя к напарнику.

Судья стоял посреди комнаты, держа в руке оставленную Лирой бумагу, исписанную аккуратным, «рогописным» почерком.

Рок мерзко усмехнулся и прочитал вслух:

— «Спасибо Вам, Марта, за гостеприимство и ужин. Надеюсь, у вас с дочкой все будет хорошо. Извините, что ушли, не попрощавшись, но мы правда торопимся. Мы доели кашу и взяли с собой немного яблок. Оставляем денег, потому что Вам они наверняка нужнее. С наилучшими пожеланиями, Лира Хартстрингс, Скуталу, Джерри»… Как это мило, черт побери!

Марта посмотрела на несколько крупных купюр, придавленных ручкой на столе. Почти три тысячи. Больше, чем двухмесячный заработок продавщицы в мегамолле «Линия»…

— Вы же понимаете, что подвергли опасности не только свою жизнь, но и жизнь дочери? — спросил детектив.

Марта, наконец, нашла в себе силы ответить:

— Послушайте, вы оба. Я не знаю, что натворили эти… пони и мышонок, но вам должно быть стыдно, если гоняетесь за такими как они.

— Вот как? — спросил судья, смяв в руке записку, — Это почему же?

— Внешность синтетов порой обезоруживает, — пожал плечами Дик, — но следует помнить, что они не сами такие. Их всего лишь создали.

— Они выглядят и ведут себя как живые, а также полноценно чувствуют. В чем принципиальная разница и для них, и для нас?

— У них нет души, — бросил Рок, но женщина не уступила:

— Глядя на людей, живущих в этом городе, за них я тоже не уверена.

Трейси вздохнул.

— Мэм, поймите, сбившаяся поведенческая программа…

— Хватит, — прервала Марта, и в голосе ее послышался металл, — Да, они были тут. Все трое. Две лошадки и мыш. И да, я накормила их ужином и позволила переночевать. И не потому, что они обещали мне деньги, можете их забрать, кстати. Но как видите, они уже ушли, не причинив никакого вреда. Так что я вас больше не задерживаю, господа.

Рок шагнул вперед, намереваясь что-то сказать, но Дик остановил его рукой и покачал головой. Судья что-то неразборчиво буркнул и вышел из квартиры, не закрыв дверь.

— Вы ничего больше не хотите нам сказать, мэм? — спросил Трейси, — Корпорация может предъявить иск за помощь беглым синтетам.

— У меня нет сканера, чтобы проверять, беглые они или нет, — ответила Марта, — Я видела просто голодных и замерзших… детей, которые на ночь глядя оказались на улице в Сером городе. И я теперь понимаю, почему. А вы лучше занялись бы настоящим делом, например, бандой байкеров-генофриков, что носятся под окнами каждую ночь и по-волчьи воют на луну. Или наркопритоном на пятьдесят третьем этаже.

— Это не в нашей компетенции, мэм.

— Да, понимаю, зато в вашей компетенции гоняться за маленькими лошадками. Небось, еще и с бластерами наперевес. Очень храбро. Приведите еще взвод солдат и танк, а то они… как Вы там говорили? «потенциально опасны для окружающих».

Дик вздохнул. Положа руку на сердце, ему и самому это задание не нравилось. И впрямь: одно дело преследовать съехавших с катушек чудовищ, но совсем другое — ожившие детские игрушки, в страхе бегущие от жестоких хозяев. Чудовищами Дик занимался вот уже больше тридцати лет. Драконы, динозавры, ксеноморфы, орки и прочие полубоевые модели без стоп-скрипта. И он догадывался, что будь в кейсе корпорации что-то законное, пропажу просто объявили бы в розыск с обещанием вознаграждения. Но задание дурно попахивало: приказ вернуть похищенное сопровождался дополнительным пунктом о ликвидации всех причастных синтетов.

И приставленный в качестве напарника судья тоже наводил на определенные мысли.

— Мэм, — сказал Дик, тоже направляясь к выходу, — мы просто исполняем приказ.

— Я была уверена, что Вы это скажете, детектив. Задайте себе как-нибудь вопрос, что для Вас значат подобные приказы.

Когда за спиной детектива закрылась дверь, дожидающийся напарника судья Рок процедил сквозь зубы:

— Ненавижу этих мамаш с их инстинктами, — он поднял руку, на которой прерывисто пиликал включенный коммуникатор, — Сигнал рассеялся. Они снова нырнули под землю.

Дик кивнул и направился к выходу. Машина стояла во дворе, и детектив надеялся, что колеса еще не успели отвинтить. Впрочем, попытка означала бы еще один обугленный разрядником труп, и существовала вероятность, что здешние обитатели внимут предупреждению системы.

— Вылезут раньше или позже, — наконец, решил он, — а нам не помешало бы отдохнуть. К вечеру возьмемся за поиск со свежими силами.