Первая читка «Антония и Клеопатры» состоялась в репетиционном зале неподалеку от театра. Появившейся в числе первых Керри указали место в конце длинного прямоугольного стола, занявшего почти все помещение, откуда она с интересом, смешанным с некоторой настороженностью, наблюдала за собиравшимися актерами. Все они казались уверенными, спокойными, несравненно более привыкшими к подобной обстановке, чем она, за исключением разве что одной темноволосой девушки. Еще один новичок на столичной сцене?

Многие были ей уже знакомы, одних она видела, а о других слышала. Сидевший во главе стола плотный мужчина с сединой был Эдмундом Питерсом, игравшим Октавия. Вместе с Говардом Уинстоном – будущим Энобарбом – они увлеченно обсуждали что-то с режиссером-постановщиком, человеком с исключительным дарованием и огромным опытом, уже неоднократно работавшим с большинством из присутствовавших. Уоррен Трент был известен как лучший интерпретатор Шекспира в Англии. Работать с ним уже само по себе было большой честью.

– Хармиана или Ира? – спросил лениво кто-то с ней рядом.

Быстро повернув голову, она оказалась под пристальным взглядом небрежно облокотившегося на спинку стула соседа. Грива густых цвета темного золота волос опускалась прямо на воротник стильного черного пиджака, а на загорелом лице ярко сверкали голубые глаза.

– Адриан Воэн, – представился он с улыбкой, рассчитанной на то, чтобы пленять женские сердца. – Агриппа.

– Керри Уэст, – отвечала она, и обращенная к ней улыбка стала еще более ослепительной.

– Значит, вы Хармиана. – Отодвинув стул, он сел. – Ну просто обидно прятать такие роскошные волосы под темным париком! Подлинный тициановский оттенок – такая редкость. После Мойры Ширер вы первой возвращаете его на подмостки.

– Значит, мне придется быть достойной ее репутации, – ответила она серьезно. – Я вас видела в «Ричарде III» в Стрэтфорде в прошлом году, мистер Воэн. Это была превосходная постановка!

– О да, – сказал он суховато. – Удивительно, как это вы меня заметили, ведь у меня там не было и дюжины реплик. – Наклонившись к ней чуть ближе, он продолжал. – И как это я вас до сих пор не видел? Что вы играли?

– Очень мало, – Керри не желала упоминать о катастрофе с сериалом. – Вы были это время за границей, мистер Воэн?

– Ну, зачем «мистер»? Вы, вероятно, только что вылупились, цыпленочек. Держитесь поближе к дядюшке Адриану. Я за вами присмотрю.

– Мне кажется, – прошептала она, – было бы разумнее мне самой блюсти свои интересы.

– Разумнее, но куда скучнее, милочка. Я… – Он не договорил, взгляд его устремился мимо нее к двери и выражение лица изменилось. – А вот и король с королевой. Надо думать, им не забыли постелить красный ковер.

Керри повернулась, чтобы проследить за его взглядом, и сердце у нее дрогнуло, когда в дверях появилась высокая фигура в сером. Видя только его, она. почти не заметила его спутницу, пока та, положив нежную белую руку на рукав Райана, не сказала что-то, вызвавшее у него легкую улыбку и взрыв смеха у окружавших их к тому моменту людей.

– Леди изволит шутить, – сказал вполголоса Адриан.

Пораженная цинизмом в его голосе, Керри взглянула на соседа, но его глаза, как и взгляды всех, кто находился в комнате, были устремлены на женщину рядом с Райаном. Керри не могла осудить их за это, на нее безусловно стоило посмотреть. Чуть выше среднего роста, с потрясающей фигурой, в плотно облегающем ее красном платье, с длинными темными волосами и лицом замечательной красоты, Паула Винсент – ветеран пяти стрэтфордских сезонов, если такое слово можно применить к женщине тридцати с небольшим лет, – была одной из самых популярных актрис Вест-Энда.

Стоит ли удивляться, подумала Керри, что имя этой женщины последние несколько месяцев газетные сплетни постоянно связывают с именем Райана? У нее есть все, что может привлечь в женщине мужчину: красота, талант и богатство, хотя последнее вряд ли могло представлять для Райана Максвелла особый интерес.

– Любопытно, как скоро он займет место Винсента? – прошептал Адриан. – Еще года нет, как бедняга умер.

– Вы думаете, они собираются скоро пожениться?

– Они? – хохотнул он. – Голубушка, когда наша маленькая Паула в чем-то заинтересована, решение принимается единолично. То, что она хочет, она получает. А хочет она Райана Максвелла.

– Откуда вы можете это знать?

– Она сама мне сказала, – ответил он лаконично. – Что называется, из первых рук, а руки у нашей примадонны действительно недурны.

– Вы хорошо ее знаете? – спросила Керри медленно.

Он пожал плечами:

– Достаточно будет сказать, что я ее знаю.

Группа в дверях начала рассредоточиваться.

Все стали занимать места по обе стороны стола. Райан и Паула оказались, естественно, рядом с режиссером, который, как и два его ассистента, приветствовали их со сдержанным энтузиазмом. Постепенно все уселись и раскрыли тексты. Разговоры затихли.

И тут, на всю комнату, громко и отчетливо, раздался голос ассистента Уоррена Трента:

– Адриан, ты что там делаешь? Твое место рядом с Эросом.

– Мне здешнее общество больше по вкусу, – прозвучал нарочито небрежный ответ, и щеки Керри запылали, когда глаза всех присутствующих обратились на нее. Кто-то засмеялся и сказал вполголоса что-то, заставив свою соседку смущенно захихикать. Керри не решалась взглянуть в сторону сидевших во главе стола.

– Извини, что я нарушил твой распорядок, Дженис, милочка, – продолжал Адриан, – но я так удобно устроился. Ведь меня слышно отсюда, правда, Уоррен?

– Надеюсь, что услышу всех откуда бы то ни было, – подчеркнуто холодно прозвучало в ответ. – Оставь, Дженис, это неважно. – Он взглянул на актера, исполняющего роль Филона. – Начнем?

В следующие мгновения Керри забыла свое смущение от того, что Адриан привлек к ней внимание присутствующих. Сейчас было не время отвлекаться. Она сидела как на иголках всю первую сцену, начала нервно и споткнулась на «самый-рас-самый», прежде чем снова собралась и обрела уверенность. После этого особых трудностей не возникало и во время тех сцен, где она не участвовала, могла целиком уделить свое внимание великолепно звучавшему голосу Антония.