― Для вас намерение вашего отца жениться на Леоноре, вероятно, стало шоком. — Николь решила нарушить молчание и заговорить первой. — Я вас очень хорошо понимаю, мне ведь тоже довелось пережить подобное. Невозможно смириться с тем, что другая женщина займет место твоей матери. Первое время я была против того, чтобы отец женился, особенно когда узнала, что будущая мачеха всего лишь десятью годами старше меня. Но отец был очень счастлив с ней.

― Я бы настоятельно попросил вас не обсуждать дела моей семьи до тех пор, пока мы не окажемся в машине, где посторонние не смогут вас услышать. — Маркус даже не повернулся в ее сторону.

Николь удивленно огляделась: кому могло прийти в голову подслушивать их разговор? Но даже если бы кто и захотел, вряд ли ему бы это удалось из-за стоявшего вокруг шума. Эти Пераца, вероятно, считают себя пупами земли, если думают, что всем есть до них дело. Все же Николь решила придержать язык. Какое счастье, что Леонора выходит замуж за Эдуардо Пераца, а не за его сына.

— Как вы меня узнали? — Вопрос показался ей достаточно безобидным, чтобы не раздражать Маркуса.

В этот раз он все же решил удостоить ее взглядом. Карие глаза критически оглядели правильные черты ее лица, золотисто-рыжие волосы, пышной волной спускающиеся по спине, стройную фигуру.

— Ваша мачеха очень точно вас описала. Из всех, прилетевших этим рейсом, вы единственная, кто соответствовал ее описанию, — сказал он и опять замолчал.

Словно сделал ей великое одолжение. Сеньор Пераца, пуп земли! Николь чувствовала, как в ней нарастает раздражение. Ладно, в молчанку можно играть вдвоем. Больше он от нее и слова не дождется!

Они подошли к стоявшей у самого входа в аэропорт машине. Несмотря на то, что парковка здесь была запрещена, никто не спешил предъявлять Маркусу претензии. От одного взгляда на машину у Николь перехватило дух: их ждал шикарный серебристо-серый лимузин. А чего еще можно ожидать от этих Пераца? — хмыкнула она про себя. Если верить рассказам Леоноры, а теперь у нее есть наглядное им подтверждение, Пераца просто купаются в деньгах — одна из самых богатых и влиятельных семей в Венесуэле. Это для нее собственный лимузин — нечто запредельное, а для Пераца — лишь средство передвижения. Капля в море всего их богатства.

Впрочем, по тому, как Маркус одет, не скажешь, что он принадлежит к высшим слоям венесуэльского общества: ничего бросающегося в глаза — легкие светлые брюки и простая черная рубашка, расстегнутая на груди. Что действительно привлекает взгляд, так это мускулистая фигура. Широкие плечи, атлетический торс, сужающийся к талии, по-мальчишески узкие бедра, длинные сильные ноги. Гордо посаженная голова со смуглым, без единого изъяна на коже лицом. Шапка густых черных волос, блестящих на солнце.

— Прошу. — Маркус распахнул дверцу лимузина, предлагая Николь сесть.

Она скользнула на прохладное кожаное сиденье, одной рукой придерживая подол юбки. Подождав, пока Николь усядется, Маркус захлопнул дверцу, обошел машину и занял место водителя. Только когда он включил зажигание, Николь догадалась, что всемогущий сеньор Пераца собирается сам вести машину.

― Обходитесь без шофера? — ехидно поинтересовалась она.

― Никому не люблю доверять свою жизнь, — сухо отозвался он.

― Тут мы с вами похожи. — Николь не без удовольствия наблюдала, как Маркуса передернуло от этих слов: конечно, какая-то девчонка имела наглость сравнить себя с самим Маркусом Пераца!

Шоссе, ведущее в направлении Каракаса, было запружено машинами, лимузину с большим трудом удавалось лавировать между другими автомобилями. Глядя в окно, Николь начинала жалеть, что позволила Леоноре уговорить себя на эту поездку. Поведение Маркуса красноречивее любых слов показывало его отношение к предстоящему свадебному торжеству.

Леонора познакомилась с Эдуардо во время круиза по Карибскому морю. Для Николь известие о том, что мачеха выходит замуж, прогремело как гром среди ясного неба. Но именно Леонора настояла, чтобы Николь, как единственный близкий ей человек, присутствовала на свадьбе. Ответить отказом на эту просьбу она не могла.

― Из рассказов Леоноры я понял, что вы работаете в туристическом бюро? — Вопрос Маркуса нарушил ход ее мыслей.

― Да, совершенно верно. В международном туристическом бюро. Кстати, в Каракасе располагается одно из его отделений.

― Собираетесь туда наведаться?

― Было бы неплохо. Я несколько раз обращалась за помощью к одному из агентов, работающих здесь. Мы разговаривали по телефону, но мне бы хотелось лично с ней познакомиться. — Николь запнулась, подбирая правильные слова. — Сеньор Пераца, мне бы…

― Думаю, при сложившихся обстоятельствах мы можем забыть о формальностях — называйте меня по имени.

― В таком случае меня зовут Николь.

― Я в курсе. Мне также известно, что вам двадцать четыре года и вы до сих пор не замужем, что удивительно при вашей внешности. Впрочем, ваша мачеха предпочла опустить подробности.

― Скоро она станет вашей мачехой, интересно, как вы будете называть ее тогда? — Николь намеренно выделила последние слова.

― У моего отца еще есть время, чтобы одуматься. — Николь не столько увидела, сколько почувствовала, как напряглось лицо Маркуса. — Я надеюсь, он поймет, что представляет собой эта женщина.

― И что же она, по-вашему, представляет?

― Женщину, которая заботится только о себе и своей выгоде и которая ни перед чем не остановится, лишь бы увеличить собственное благосостояние.

― К примеру, броситься под колеса машины, за рулем которой сидит абсолютно незнакомый человек. — Николь постаралась вложить в свои слова как можно больше сарказма. — Насколько я поняла из ее рассказов, она отстала от своей группы и пыталась поймать такси, чтобы вернуться в порт, когда ваш отец едва не наехал на нее. Не думаю, что простому смертному по силам подстроить такую встречу. Лично я вижу в происшедшем перст судьбы.

― Что ж, ваша мачеха не растерялась. Узнав имя отца, она постаралась использовать ситуацию с наибольшей для себя выгодой.

― Имя Пераца может многое значить для венесуэльца, но вряд ли в тот момент оно что-нибудь сказало моей мачехе, точно так же как оно ничего не сказало мне, когда я его впервые услышала. После всего, что произошло, Леонора пребывала в шоке, ваш отец любезно подвез ее до ближайшего отеля и предложил выпить чего-нибудь крепкого, они разговорились… — Николь сделала паузу, — остальное уже история.

— «Остальное», как вы изволили выразиться, еще может перемениться, — жестко ответил Маркус. — И не надо обольщаться — ваше присутствие не отвлечет меня от намерения расстроить свадебные планы вашей мачехи.

― Да? — Николь чуть не поперхнулась от удивления. — А предполагалось именно это?

― Думаю, именно это было на уме Леоноры. И, глядя на вас, я нахожу идею весьма достойной — вы не лишены привлекательности.

― Из всех известных мне людей вы самый невыносимый. — Николь задохнулась от возмущения, пытаясь подобрать слова, которые бы заставили Маркуса пожалеть о сказанном. — Вам все равно не удастся помешать Леоноре и Эдуардо пожениться. Я разговаривала с ним по телефону, он совершенно ясно дал мне понять, каковы его чувства. И если бы вы, как и полагается любящему сыну, относились к решениям отца с уважением, то оставили бы его в покое.

― И вы еще смеете обвинять меня в неуважении к отцу? — Похоже, ей все-таки доведется увидеть Маркуса Пераца в гневе.

― Я ни в чем вас не обвиняю. — Николь старалась делать вид, что его тон не произвел на нее никакого впечатления. — Я просто не хочу, чтобы вы испортили ему жизнь. В его возрасте никому не хочется быть одиноким, тем более Эдуардо посчастливилось найти женщину, которую он полюбил.

― Только не пытайтесь убедить меня, что ею тоже движет любовь!

― Но почему бы и нет?

― Не стройте из себя идиотку! Вы не хуже моего знаете, каковы истинные цели вашей мачехи. Она искусно расставила ловушки, пользуясь своей внешностью как приманкой, и поймала отца на крючок. И все это только ради денег!