Джеймс не ответил, а только что-то пробормотал в бороду. Кол добавил:

— Конечно, все это происходило и до того, как ты написал мне, что продаешь «Типпи»?

— Да, в основном, — нехотя признался Джеймс. — Все это началось еще в прошлом году, поздней осенью. Ничего вроде особенного, а так, по мелочам. Скотина пропадала в горах, и мы не могли отыскать ее следов. Заборы ломались. Потом, перед тем как закончить с летними выпасами и перейти на сено, начались поджоги. Стали загораться стога. Началось с меня, потом все эти дела перекинулись на «Эрроу» и на «К/Л». Впрочем, все до капельки сгорело только у меня, Сим и Чед успели кое-что спасти. А я — человек старый и одинокий. Ты знаешь, как я всегда вкалывал, как пот проливал на своем кусочке пашни и на горных выпасах. Но земли-то у меня мало, и никогда мне не стать крупным скотоводом. А если ты маленький человек, то тебе долго не продержаться. Они погубили меня еще тогда, когда сожгли сено.

— Кто купил твою скотину?

— Лучших коров купил Сим. Он предложил мне войти в долю, взамен бы он содержал их и кормил до весны. Но я подумал: если мы заключим такой договор, то бандиты непременно ударят и по нему, чтобы добить меня до конца, — поэтому я согласился отдать коров за столько, сколько он в состоянии был тогда заплатить. Оставшуюся скотину я продал в долине. Но беды продолжились и весной. На людей нападали прямо на выпасах. Хотя никто не погиб, пули свистели все ближе и ближе вокруг их голов. Бандиты по-прежнему разоряли ограды. Скотина разбрелась по всей долине и даже стала выходить за ее пределы. Ну и, в конце концов, эти сволочи попытались подпалить ранчо «К/Л», после большой засухи. Если бы они чуть получше организовали поджог, Чед и Майра потеряли бы ранчо целиком.

Произнеся эти слова, Карсон Джеймс замолчал, а Кол мрачно изрек:

— Однако это еще не объясняет, почему ты мне ни слова не написал обо всем.

— Эх, парень, я так хотел, чтобы ты приехал сюда как можно скорее! У меня от нетерпения даже искусственная челюсть стала ныть. Этого же хотел и Сим. Так он мне говорил, во всяком случае. Мы ведь не знали, что ты предпримешь, если мы тебе опишем все как есть.

— Я бы помог вам.

— Это точно. И тем самым нарушил бы все наши планы, и не стал бы тогда покупать ни стадо, ни ранчо. Сейчас, когда ты стал совладельцем «Типпи», все выглядит иначе. У тебя есть настоящий интерес в этой долине, есть определенный вес в обществе и моральное право хоть что-нибудь предпринять против этих бандитов.

— Сим тоже так думает?

— Он ведет себя как старый дурак. Многие еще помнят, что у тебя в молодости была горячая кровь. Кроме того, все знают, что ты здорово умеешь пользоваться своим револьвером, вот и преследует их мысль о том, что ты, едва приехав, откроешь стрельбу по людям Сима. Еще никто никого не убил, вот все и боятся, что ты откроешь у нас сезон смертоубийств. И тогда уже будет не остановиться. Сим наслушался подобных рассказов и, похоже, сам в них глубоко поверил.

— Но если он действительно руководит бандитами, то он вряд ли захотел бы видеть меня здесь.

— Да не стоит он за ними, и не смей больше об этом болтать! — прикрикнул на него Джеймс. — Ты ведь знаешь старого Сима! Ему и так здорово достается, больше, чем, скажем, ранчо «К/Л», так что оставь старика в покое и не вешай на него дурацкие обвинения.

— Но если Симу действительно не нужны новые земли, новые выпасы, тогда кто же все это вытворяет и зачем, кто вас выживает отсюда? Что это за люди, чего они, в конце концов, добиваются?

— Никто этого не знает. Посмотри на меня и посмотри на «Эрроу». Ведь те малые лужки, что у нас есть, и продавать-то не стоит. На «К/Л», правда, выпасы хорошие, но ведь точно такие же, а то и получше, есть и за пределами долины! Если уж кому-то так приспичило заиметь хорошие луга, так почему их никто не трогает? Ведь это у них куда лучше получилось бы, к тому же быстрее. Ну что, переночуешь сегодня у меня? — внезапно сам себя оборвал Карсон Джеймс вопросом, которого так ждал Кол.

— Мне тут еще надо посмотреть кое на кого, — ответил он. — Спасибо за приглашение, но сегодня я заночую в городе, а завтра спозаранок отправлюсь за своим стадом.

— Если ты хочешь отыскать Сима, то он в городе. И прежде чем поверишь в дурацкие разговоры насчет его причастности к грабежам, выслушай сначала его. Симу есть что рассказать тебе, поверь. И, ради Бога, смотря, как ты будешь вести себя с другими. Я сказал тебе, они ужасно боятся, что ты здесь откроешь военные действия.

— Я не собираюсь искать приключений на свою голову, но если случится беда, я от нее не побегу.

— Да никто тут и не бежит от своих несчастий! Просто мы не можем драться с невидимками. У нас здесь нет армии, которая взялась бы охранять нашу скотину, сено и заборы с утра до ночи. Но все же, парень, запомни кое-что: в этой долине никогда не было большой беды. Наши люди не привыкли к насилию. Они не знают, как вести себя в подобных ситуациях. Черт побери, да ведь у шерифа Мэйлена не было иных занятий, как субботними вечерами подбирать пьяниц и затаскивать их в тюремные камеры! Поэтому будь сдержаннее с людьми, даже если они станут тебе говорить всякие глупости.

Он отъехал на несколько ярдов от Кола, остановился и добавил:

— То, что я сказал, не относится к Элли Каллагану. Этот маленький ублюдок по субботам и воскресеньям официально подменяет шерифа. И как только он услышал, что ты возвращаешься, немедленно принялся усиленно упражняться в стрельбе из револьвера и метании ножа!

Кол очень удивился, когда увидел, как мало изменился Гансайд с тех пор, как он покинул его. Гостиница, принадлежащая Каллаганам, все еще оставалась самым крупным строением — двухэтажное здание с огромной террасой, простирающейся от ярко освещенного вестибюля до дощатого тротуара. Пустой, заросший кустарником двор отделял гостиницу от мэрии и городской тюрьмы, а напротив расположился салун Хилли, бросавший желтые пятна света на пыльную улицу.

Привязав жеребца перед гостиницей, Кол попытался — правда, тщетно — стряхнуть пыль с одежды, после чего вошел в холл. В совершенно пустом помещении за стойкой дремал портье.

— Мне нужно место в конюшне для лошади, комната, ванная и ужин.

Портье потер подбородок и ответил:

— Чужак, гостиница Каллагана может предоставить вам любые удобства. Конюшня находится за углом, в переулке, сразу за гостиницей. Ванную вы найдете…

— Я знаю дорогу, — оборвал его Кол.

Бросив на стойку золотой доллар, он взял книгу регистрации постояльцев, ручку и вписал в нее свое имя. Портье тут же протянул ему ключ и ухватился за регистрационную книгу.

— Ужин будет готов примерно через час, мистер…— он открыл книгу и посмотрел, что записал в ней Кол; не успел он дочитать запись, как любезная улыбка исчезла с его лица, — …мистер Пендер, — закончил он, едва выдавив из себя внушающее такой ужас имя.

— Не волнуйся, — спокойно сказал Кол, заметив смятение, в которое пришел портье. — Этой ночью я не буду взрывать гостиницу. А теперь скажи мне, не появлялся ли здесь Сим Тарли? Я его старый друг.

— Кажется, он ушел в салун Хилли. Он там обычно играет в карты, — ответил портье, еле шевеля онемевшими от страха губами.

Поставив жеребца в конюшню и приняв теплую ванну, которая в буквальном смысле вернула его к жизни, Кол переоделся и спустился в гостиничный ресторан. Перед ужином он глотнул виски и теперь сидел за своим столом, ожидая, когда его накроют к ужину.

Он заметил се в самом конце трапезы. Заметил в ту минуту, когда она входила в обеденный зал. Рядом с Майрой Каллаган стоял еще один человек, сам вид которого поднял волну воспоминаний в сознании Кола. Это был высокий мужчина с птичьим лицом, которого Кол видел всего только пять дней тому назад в Рено, человек, который стоял рядом с почтовым дилижансом, когда в него садился Сим Тарли. Вот и теперь он был здесь; он посмотрел сначала на Кола, потом перевел взгляд на девушку и шепнул что-то Майре на ухо, после чего развернулся и вышел из ресторана. Майра не спеша приблизилась к столу Кола Пендера.