«Ты мчишься по жизни, как бушующий огонь.

Я проливаюсь, словно грозовой ливень...»

Little Big Town, Live Forever

«Им было предначертано быть вместе, один мальчик и одна девочка, две половинки сердца, посланные странствовать по свету. Бог захотел проверить, насколько искренней была любовь и сможет ли она выдержать испытания. Он хотел увидеть, как половинки одной души смогут найти друг друга, несмотря ни на что. Пройдут годы, каждому из них будет больно, они будут грустить, но в один из дней, когда они меньше всего ожидали, их пути пересекутся снова. Вопрос в том: смогут ли их души узнать друг друга? Смогут ли они найти путь, чтобы возродить любовь…?»

Его сердце билось, как барабан — быстро, сильно и громко.

Дыхание было таким же сильным как шторм, а грудная клетка сжималась от тяжелых вдохов.

Страх просачивался сквозь кости, ощущался каждой клеточкой тела, руки дрожали как осиновый лист, пот стекал по телу.

— Добро пожаловать в ад, пацан.

Эти четыре слова первое, что услышал ребенок, когда он был вынужден спускаться в сырой подвал, от охранника, стоящего впереди. Все вокруг было черным; все было черным черно. Охранники одеты в черное, стены грузовика, который привез его сюда, были черными, небо снаружи было черным и комната без окон, где они сейчас стояли, тоже черной. Застойный воздух был влажным и плотным, в помещение было невероятно жарко. Вонь от грязи, пота и не пойми еще чего обжигала ноздри мальчика и заставляла желудок сжиматься. Ноги застряли в липкой, грязной земле.

«Черт», — подумал ребенок, вспоминая слова охранника. Это было живое дыхание ада.

Затем охранник снова толкнул его вниз по крутой скользкой лестнице, вдоль которой горели тусклые факелы, прикрепленные к стенам. Стены были высокие, желто-коричневого цвета, а старый вентилятор скрипел где-то там и тщетно пытался охладить горячий воздух. Из подвесных труб на бетонный пол капала грязная сточная вода, крысы и другие паразиты роились у его ног.

Это место было гребаной дырой.

И снова тяжелая рука опустилась на спину мальчика, подталкивая его в узкий коридор. С каждым шагом, дыхание охранника все сильнее било по ушам. С каждым шагом, он чувствовал, как его сердце бешено бьется в груди, практически раня. С каждым шагом, ребенок все отчетливей слышал хриплый, неприятный звук, исходивший прямо с той стороны толстой, на вид железной, двери. Люди визжали и ржали, к тому же все это сопровождалось неповторимым лязгом металла о металл.

Глаза мальчика широко открылись, ноздри расширились от страха, когда он посмотрел на дверь. Все в этом месте кричало о том, что здесь явно не безопасно; на самом деле, при каждом новом повороте все, что он чувствовал, — это настоящий ужас.

Охранник остановил мальчика. Медленно и громко он дважды постучал в железную дверь. Каждый стук отдавался в груди, как в пушке. Открылся замок, зазвенели ключи и, наконец, железная дверь приоткрылась.

Глаза ребенка расширились от недоумения, когда он рассмотрел присутствующих. В переполненном зале находились только мужчины, в нем не было ни одного свободного дюйма, потные тела толкали друг друга от одной стены к другой.

Мужчины пили водку, обменивали деньги, размахивали в волнении руками, как вдруг все они остановились и уставились прямо перед собой; их внимание привлекло что-то, находящееся впереди.

— Пацан, подвинься, — приказал охранник.

Мальчик передвинулся, но резко остановился, не желая переступать порог этого «ада». Ребенок не смог сдвинуться даже на миллиметр. Он застыл на месте, у него затряслись ноги и закружилась голова.

Охранник схватил ребенка за загривок на шее, заставив его вздрогнуть, и настойчиво потащил в толпе. Мужчины смерили его взглядом; одни с одобрением, другие, в большинстве, с пренебрежением. Постепенно окружающие ребенка стали превращаться в неясные очертания — увиденное им и ужасные запахи сыграли свое дело.

Мальчик почувствовал слабость во всем теле. Легкие горели даже от крошечных вздохов, от страха затряслись пальцы, но он встряхнул головой, выкинул неприятные мысли, и, вспомнив уроки отца, гордо вскинул голову, смело встречая каждый любопытный взгляд.

Когда толпа медленно, но все-таки разошлась, паренек на мгновение вздрогнул на месте от открывшегося перед глазами вида — на огромной площадке располагалась стальная клетка от пола до потолка, сверху обматываемая по периметру острой колючей проволокой. Какие-то движения происходили внутри. Крики боли и брызги крови исходили из клетки. Капли крови попали на грудь и лицо серой униформы. На этот раз он вообще забыл, как дышать. Мальчик замер, замер на месте от шока, металлический запах крови ворвался в нос.

Он не поверил своим глазам. Его мозг просто не мог переварить то, что мальчик увидел: боль, куски плоти, плачь, кровь... так много боли и крови.

Вдруг он ощутил гнилое дыхание возле своего уха. Ребенок вздрогнул и вдохнул тошнотворный запах несвежей пищи и едкого табачного дыма.

— Выпей это парень. То, что ты увидел в клетке, слишком для тебя.

Мальчик затаил дыхание насколько мог. Он резко выдохнул, подавляя желание закашлять или закричать.

Его с самого раннего возраста учили никогда не показывать свои эмоции. Отец наказал бы его, если бы он посмел пожаловаться, не говоря о том, чтобы заплакать. Ребенок взял себя в руки. Мальчик решил вести себя спокойно, серьезно и стойко.

Из клетки донесся громкий рев, потом звук удара, а затем рвоты. Когда большой зритель внезапно развернулся, улыбаясь от счастья, все стало ясно. Бойцы в клетке были дети... мальчики, выглядевшие не старше, чем он сам.

И они боролись... насмерть...

Не веря глазам, ребенок метнулся к клетке. В клетке находились оружия всех видов: ножи, цепи, молотки, топоры. И это только малая часть.

Один из маленьких бойцов отшатнулся, схватившись за живот, а его противник кружил над ним как животное, безумные выпуклые глаза говорили о том, как он сосредоточен на своей жертве. Не сомневаясь, что он сильнейший из двух бойцов, нападающий еще сильнее обхватил нож с длинным лезвием. С него капала кровь.

Жертва, шатаясь, повернулась лицом к толпе и вцепилась руками в толстую сетку, которая окружала клетку. Только тогда можно было увидеть, как из зияющей раны сочилась кровь и виднелись внутренние органы.

Мальчик боролся с тошнотой, наблюдая затем, как смертельно раненный боец, мучается в агонии. Желудок ребенка болезненно сжался, и вдруг его вырвало на уже грязный пол. Вытирая рот рукавом серой формы, мальчик выпрямился, только для того чтобы увидеть, как проигравший боец делает свои последние вдохи.

Толпа мужчин разразилась смесью криков успеха или стонами разочарования, пачки денег быстро сменяли своих хозяев. Бой окончился. Шум в подвале усилился, но люди были сосредоточены только на своих победах и игнорировали победителя в центре клетки.