— Да и да. Все устроено, — ощетинилась она. Талия была так же квалифицирована и компетентна в организации вечерних боев, как и я. — Нам не хватает еще одного бойца. Что делать с этим?

Я пощипала переносицу носа и плюхнулась за свой стол.

— Займусь этим сегодня. Ив упомянул о каком-то таинственном большом психе, который недавно приходил и проявлял к боям интерес, так что я собираюсь попробовать и развить это.

Талия помогала Ивану с финансами, спонсорами и мужчинами, которых надо было преследовать за непогашенные долги. Она никогда не посещала бои. После потери своего брата много лет назад, Талия не могла быть там, где есть насилие и смерть.

— Хорошо, — сказала Талия с облегчением. — Теперь, когда все сделано, скажи, как ты себя чувствуешь после той ночи? Ты была такой тихой ночью в церкви, слишком тихой, как мне показалось.

Мой желудок сжался при ее словах, и я вздохнула, постукивая пальцами по деревянной поверхности своего рабочего стола

— Я в порядке, Талия. Ты знаешь, почему я была спокойна. Вам было хуже. Эта дата... это слишком сложно, — я помолчала, а затем добавила: — Я чувствую, что мое сердце разрывается все больше и больше с каждым годом. Люди говорят, что время лечит, но это — вздор. Время просто заставляет меня скучать по нему больше, и боль в животе, которая живет годами, только крепчает.

Тяжелый вздох Талии раздался в телефоне.

— Я понимаю. Ненавижу этот день, каждый год одно и то же. Мама не перестает плакать, а папа никогда не помогает; он прячется в своем кабинете. Это всегда такой бардак, они все смотрят на меня, чтобы я все это как-то исправила. Как я могу изменить то, что он сделал? Как я могу вернуть его из мертвых?

— Да, — ответила я, не зная, что еще сказать. На другом конце телефона послышалась тишина. — Ты в порядке, Тал? — спросила я.

Я могла бы поклясться, что слышала сопение, какие-то эмоции от моей обычно ледяной подруги, но вскоре голос Талии оживился.

— Всегда хорошо, Киса, как всегда. Ты же меня знаешь. У меня есть русская толстокожесть. Именно так, — сказала она, переведя тему, как если бы эти слова никогда не были сказаны между нами. — Ты видела своего бездомного защитника снова? Я знаю, что вы снова ездили с отцом Хрущевым прошлой ночью. — Голос Талии был приглушенным, словно она боялась, что наш разговор могут подслушать.

Я повернула голову, убедиться, что дверь в оживленном тренажерном зале была закрыта. Талия воспользовалась моим молчанием.

— Что случилось? — спросила она, в ее голосе слышался намек на волнение. — Я знаю, что эта пауза молчания не просто так, Киса!

Сделав глубокий вдох, я выпалила:

— Я видела его снова, прошлой ночью.

— Киса! — изумилась Талия. — Ты не должна была делать это! Если Алик узнает... твою мать, он сойдет с ума!

Я в панике зажмурила глаза и выпалила:

— И я дала ему десять тысяч...

Я была уверена, что перекати-поле проехалось по кабинету, пока на той стороне молчала Талия.

— Талия? — позвала я ее, боясь, что она повесила трубку.

— Киса... что происходит, черт возьми?

— Он спас мою жизнь. И он сказал мне, что ему нужно десять тысяч. Это ничего для нас, Талия. Ты знаешь это. Поэтому я дал ему деньги.

— Ты их просто отдала? Без вопросов? — спросила Талия недоверчиво. — Это, вероятно, на наркотики! — провозгласила она.

Холодок пробежал по моему телу.

— Нет.

— Нет? То есть ты знаешь, для чего они ему понадобились? — вставила она.

— Он сказал, что это для... — я сглотнула, зная, как чертовски мрачно это будет звучать.

— Что? — подтолкнула она.

Я сделала глубокий вдох и сказала:

— Мести...

Я позволила этому слову висеть в воздухе. Даже на расстоянии, я могла чувствовать беспокойство Талии, ее тревогу о моей безопасности и, возможно, о моей вменяемости.

— Мести? — тихо спросила она. — Кому, черт возьми?

— Не знаю, — прошептала я, чувствуя себя глупо. — Но я ...

— Но что, ты?

— Я ему поверила. Я чувствовала, что они ему нужны. Для мести какому-то парню. Не могу это объяснить. Я чувствую... тягу к нему...

— Киса! Что это с тобой и этим парнем? Ты ведешь себя безумно!

Как я могла объяснить? Как может кто-нибудь, когда-нибудь объяснить необъяснимое?

Образ мужчины, с которого я стянула капюшон и посмотрела в раскрытые глаза, бесконечно прокручивался в голове. Я открыла рот, чтобы сказать Талии, что у него были те же самые глаза...

Но я остановила себя. Я не смогла сказать Талии об ее умершем брате. Я не могла сказать ей, что у этого человека были те же самые глаза... глаза, которые соответствовали моим. Я даже проверила рано утром, когда не могла больше уснуть — гетерохрония. Все совпало. Его глаза были точно такого же цвета, как и у Луки, с тем же пятном моего синего цвета на верхней левой радужной оболочке...

Христос! Может быть, я сошла с ума? Давление этой жизни свело меня с ума?

— Киса? — голос Талии просветлел. — Это из-за предстоящего бракосочетания с Аликом? Ты делаешь это, потому что планы начинают превращаться в реальность? Ты уверена, что хочешь этого?

Нервный смех клокотал у моего горла, когда Талия смолкла, и что странно, слезы навернулись на глазах.

— У меня нет выбора, Талия. Ты знаешь, это правда. Это идеальный брак, мой отец и все члены Братвы должны быть уверены, что все идет нормально. Просто...

— Что? — спросила Талия.

Соленая слеза скатилась по моей щеке. Я вытерла ее, ругая себя.

— Я всегда мечтала выйти замуж за...

— Луку, — мягко ответила Талия.

— Я знаю. Я глупая. Мне двадцать пять лет, а веду себя, как ребенок.

— Нет, — тихо сказала Талия, — просто у тебя разбитое сердце. Иногда оно никогда не заживает. Но...

Я прикусила нижнюю губу, чтобы не разрыдаться.

— Что? — прошептала я.

— Иногда, когда сердце разбивается, это позволяет начать жизнь с чистого листа.

— Тал, — тихо плакала я, на этот раз не сдерживая слез.

— Послушай, Киса, я знаю, что ты испытывала к моему брату. — Она икнула, рыдая, и добавила: — И он любил тебя. Это было так, будто вы были созданы друг для друга, будто были одним целым. Никого не существовало. Это было странно, ведь вы были маленькими.

Мое сердце снова упало.

— Но я должна отпустить его и выйти замуж за Алика. Правильно ли я тебя понимаю?

— Нет! Я имею в виду, да. Я имею в виду... — Талия откашлялась. — Ты должна двигаться дальше, к своему собственному счастью, и не секрет, что я не люблю Алика. Он слишком жесток к тебе, Киса. Он... он меня пугает. Я боюсь, за тебя.

Мое тело напряглось, я ощущала желание защитить Алика.

— Но он нуждается во мне, Тал. Он не справится, если меня не будет рядом. Представь себе, на что он будет способен, если меня не будет рядом, чтобы успокоить его.

— Ты знаешь, что это дерьмово звучит, правда? — ответила Талия в смятении.

— Но от этого правда не делается меньше. Это все, что я знаю, будучи с ним так долго. Я не знаю, как быть без него дальше.

Талия вздохнула.

— Хорошо, Киса. Ты достаточно взрослая, чтобы самостоятельно принять решение.

Я кивнула, хотя она не могла меня видеть.

— Правда, меня ждет много работы. Чеченцы участвуют в этом сезоне. Это означает, что будут большие деньги, Киса, и что не должно быть никакого дерьма. Держи меня в курсе по поводу нового бойца. Время подходит. Папа беспокоится.

— Я буду. Поговорим позже, Талия.

Я повесила трубку и откинулась на спинку стула. Раздался стук в дверь.

— Войдите! — прокричала я, и Ив просунул голову в дверь.

— Мисс Волкова, мы нашли недостающего. Его сейчас тренирует Виктор.

Огромное чувство облегчения затопило меня, и я схватила ручку.

— Слава Богу! У него есть имя?

Ив пожал плечами.

— Виктор сказал, что он называет себя Рейз.

Мои глаза метнулись вверх от записей, и я хмуро посмотрела на Ива.

— Рейз?

— Сказал, что у него нет имени. Просто назвал себя Рейз.