Она зарылась пальцами в мои волосы, потянув их, чтобы привлечь мое лицо к своему.

- Я тоже, - прошептала она, наши взгляды встретились. – Так сильно, что это пугает меня.

Эти слова остановили меня. Я отстранился, осторожно поставив ее на пол. Обхватив ее лицо, я поцеловал ее с таким обожанием, как только мог.

- Я не хочу, чтобы ты боялась. Я действую слишком напористо, не так ли? - пробормотал я в ее губы.

- Нет, - настаивала она. – Не ты пугаешь меня. Я боюсь своих чувств к тебе, - она глубоко вдохнула. - Я боюсь того, как сильно мне понравилось твое сообщение. Хотя я предполагала, что оно было отправлено по ошибке, мне все равно понравилось.

Я скользнул пальцами в ее густые волосы, лаская затылок.

- Кейтлин думает, что я послал его подсознательно. Потому что я хотел, чтобы ты знала.

- Зна-знала что?

- Что я чувствую... что-то. Чего я никогда не чувствовал ни с кем. Я не готов использовать слово "любовь", но оно сильное. Оно реальное.

- Это не…

- Что?

- Не просто вожделение?

Я засмеялся.

- Ну, вожделение, без сомнения, есть. Но это нечто большее, – я оставил легкий поцелуй на ее губах. - Когда ты будешь готова, мы исследуем это вместе. До тех пор я буду рад познакомиться с тобой на каждом уровне.

- Ты ведь не прекратишь поцелуи, верно?

Я прижал ее к своей груди.

- Никогда, – я поднес ее руку к своему рту и поцеловал костяшки, затем осмотрел пальцы, которые повредил днем ранее. – Как они себя чувствуют?

Она с ухмылкой пошевелила пальцами.

- Гораздо лучше. Я продолжаю охлаждать их.

- Хорошо. Я все еще чувствую вину, что причинил тебе боль.

Она пожала плечами.

- Это был несчастный случай. Ты более чем компенсировал это.

Я оставил еще один поцелуй на ее коже.

- Хорошо. Я буду продолжать.

- Мы сошли с ума? Я имею в виду, сорок восемь часов назад я беспокоилась о поцелуе с незнакомцем, а теперь…

- Теперь мы больше не чужие, - улыбаясь, я ласково потерся кончиком носа об ее. - Это делает нас сумасшедшими? - я пожал плечами. - Может быть, но мне это нравится.

- Мне тоже.

- Хорошо, – я снова прижал ее ближе, наши рты едва касались. – А теперь о поцелуях…

- Да ладно, Спрайт. Ты в полной безопасности.

Она покачала головой, Даниэль. Это просто одеяло.

Я тихо засмеялся, поглаживая шею Дзена.

- Он привык, что я не использую седло. Это самый лучший способ… езды, - я подмигнул и протянул руку. - Держись, и я подниму тебя. Либо так, либо я оседлаю тебе собственную лошадь.

Я бы так и сделал. Как  и подозревал, она слишком нервничала рядом с крупным животным, чтобы сидеть на нем самой. С выражением решимости она протянула руки, и я легко поднял ее и усадил перед собой. Дзен повел ушами, но в остальном просто стоял, терпеливо ожидая мою команду. Эйвери судорожно вздохнула, и я наклонился вперед, пробегаясь губами вверх и вниз по ее шее, языком пробуя ее вкус. Сладкий, слегка солоноватый и просто Эйвери.

- Ты действительно думаешь, что я позволю чему-нибудь случиться с тобой? Дзен - нежный великан, - я пощипывал мочку ее уха, улыбаясь ее дрожи. - Как и я. - Я схватил корзинку, которую она собрала  для пикника, с верхней части забора. - Итак, ты готова? Мы начнем медленно.

Она сделала глубокий вдох и шумно выдохнула.

- Да.

Я легко пришпорил коня, и мы двинулись. Было забавно слушать ее тихие визги восторга, смешанные с ужасом. Я крепче прижал ее к себе, когда мы пустились трусцой, ее руки накрыли мои, державшие поводья.

- Я держу тебя.

Она повернула голову, улыбаясь мне. Я поцеловал ее, когда мы сорвались галопом.

Еще один визг сорвался с ее губ, и она прижалась ко мне.

Пока что мне нравились уроки верховой езды без седла.

Очень сильно.

Солнце согревало мое лицо, пока я лежал на одеяле, дожевывая яблоко; вкусный пикник, который Эйвери принесла с собой, был съеден. Листья над головой пробуждались к жизни, высокая трава колосилась, и повсюду цвели полевые цветы. Ночью прошел дождь, поэтому воздух был свежим и ароматным.

Я наблюдал за Эйвери, которая бродила вокруг, собирая листья и камни, внимательно  их осматривая. Счастливая улыбка вспыхнула на ее лице, когда она обнаружила то, что ей понравилось, и странный камень исчез в ее кармане. Мне нравилось смотреть, как она восхищается простейшими вещами вокруг нее, и я с нетерпением ждал, чтобы порадовать ее и заставить чувствовать себя таким образом как можно чаще. У меня было ощущение, что она никогда не была слишком избалована, и я буду наслаждаться, радуя ее.

Солнце отражалось в ее волосах, превращая светлый цвет в серебристо-белый вокруг ее лица. Она сбросила клетчатую рубашку, подставляя свои голые бледные руки солнечному свету.

Я рассмеялся, когда она вышла из машины, у нас был соответствующий наряд - джинсы, белые футболки и клетчатые рубашки. И все же она выглядела гораздо сексуальнее в своем. Почему-то вид ее в джинсах и простой футболке был даже более привлекательным, чем в красивой юбке. Джинсы облегали  бедра, и я мог видеть маленький кусочек кожи на спине за поясом у нее каждый раз, когда она наклонялась. Да, мне нравились джинсы все больше и больше. Я хотел пробежаться пальцами по гладкой коже. А потом исследовать языком. Я хотел попробовать ее - везде.

Самым удивительным был тот факт, что она понятия не имела, насколько сексуальна. Это была бесхитростная, непринужденная сексуальность, которая сводила меня с ума. Я знал, что она сравнила себя с Бэт, ее ростом и общим видом, но для меня не было никакого сравнения. Мягкие изгибы Эйвери и крошечный рост подходили мне таким образом, которым Бэт не могла - или любая другая женщина. Эйвери была создана для меня. Ее тело безупречно вписывалось, когда я держал ее в своих руках. Ее рука уютно располагалась в моей. Ее сладкие губы были сформированы только для моего рта. Она была создана для меня.

Я подавил смех, когда она с опаской подошла к Дзену, протягивая свою крошечную дрожащую руку, чтобы предложить ему последнее яблоко. Мой любимый конь – всегда ласковый - уткнулся носом ей в ладонь, прежде чем принять предложенное угощение. Поднявшись на цыпочки, Эйвери погладила его нос, хихикая над его довольным фырканьем.

Еще один мужчина, которому понравилась ее забота, что едва ли удивляло меня, хотя я подозревал, что она не знает об этом.

Эйвери была потрясающая. Ужин и весь прошлый вечер были слишком короткими. Время пролетело, пока мы разговаривали и ели, редко расцепляя руки. Столик был приватный и уединенный; наша официантка улыбнулась в понимании, когда мы сели на одну сторону, чтобы быть близко друг к другу. Всё с Эйвери было настолько естественно: обмениваться кусочками нашего ужина, делиться десертом, пить вино и смеяться. Казалось, будто мы делаем это уже много лет, а не часов.

- Дай мне три, – улыбнулся я.

- Что такое  с тобой и тройками?

 Я откусил кусочек от булочки, пережевывая, пока размышлял об этом.

- Когда я был моложе и расстраивался из-за проекта или чего-то еще, отец советовал мне перестать думать обо всей картине. Разбить ее так, как они делали в футбольной практике. Так я обнаружил, что если я разбиваю проблему на мелкие куски, вещи не переполняют меня так сильно.

- И три работало для тебя?

- Да. Я выбирал три вещи, на которых мне нужно было сосредоточиться, и работал с ними. Потом следующие три, и так далее. Я также использую это в своей практике. Люди приходят,  и они расстроены или у них слишком много информации, поэтому я спрашиваю их о трех самых важных вещах, которые они должны сказать мне, и мы идем дальше.

Ее глаза были обеспокоенными.

- Я подавляю тебя, Даниэль?