Вероятно, многие современные хозяйки придут в ужас от этой части утопии: пред ними встанет картина жизни без прислуги! Они ярко представят себе положение, при котором им придется самим мыть посуду, ходить на рынок, топить печи и т. д.
Действительно, если бы весь уклад домашней жизни в будущем остался таким, каков он есть сейчас, жизнь без прислуги для многих оказалась бы тягостной. А между тем в утопическом будущем прислуга будет совершенно лишней. Благодаря успехам техники, все то, что мы теперь называем «черной работой», будет выполняться механически, вероятнее всего – при помощи электричества. Уже теперь в Северной Америке можно наблюдать образцы такой жизни без прислуги. В Нью-Йорке и некоторых других городах имеются отели, предназначенные исключительно для миллиардеров. В этих отелях прислуги нет почти совсем, или, по крайней мере, ее не видно. В отделениях, обставленных, конечно, с царской роскошью, в каждой комнате, у каждого стола имеются изящные дощечки с электрическими кнопками. Отопление, освещение и вентиляция управляются автоматически. Кушанья и напитки подаются автоматически, по нажиму соответствующей кнопки. Даже гардины на окнах опускаются и поднимаются посредством электричества. Нечто в этом роде сулит нам в будущем и утопия. Провизия будет утром доставляться на дом. Быть может, жизненные припасы в особых учреждениях будут наполовину приготовляться к потреблению, так что в семье останется только доварить или дожарить их по своему вкусу.
Отбросы в больших городах (и благоустроенных поселках) уже теперь удаляются автоматически, через канализационные трубы. То же самое будет и в эпоху утопии, с тою лишь разницей, что тогда, вероятно, отбросы будут не только удаляться, но и быстро уничтожаться. Благодаря электрической топке в кухне будет царить идеальная чистота, почти без всяких усилий со стороны хозяйки. Всасыватели пыли позаботятся о том, чтобы не было надобности в уборке комнат. Горячая и холодная вода всегда будет к услугам нуждающихся в ней. Телефон и, быть может, еще какие-нибудь средства сношения сделают посылки с поручениями совершенно ненужными:
все требуемое будет в определенное время доставляться на дом. Очевидно, что при таких условиях мускульный труд прислуги будет совершенно лишним, и прислуга исчезнет так же, как исчезли оруженосцы с тех пор, как тяжелые доспехи рыцарей с поля брани перешли в музеи.
Впрочем, если бы даже и сохранилась некоторая надобность в прислуге, к тому времени, несомненно, уже не найдется женщин, которые пожелали бы взять на себя такие обязанности. Ни одна женщина не пойдет устраивать и обслуживать чужой семейный очаг, если у нее есть возможность отдавать силы и знания своему собственному очагу. Исключением явятся случаи, когда хозяйка захворает или будет временно отвлечена от хозяйства более важными обязанностями матери. В таком случае на помощь явятся те женщины, которые почему-либо не имеют собственного хозяйства и посвятили себя делу помощи другим. Но это будет именно помощь, исключающая всякую возможность полурабовладельческих отношений.
Будет ли утопическая женщина развита и образованна? Несомненно. Образование девочки будут получать наравне с мальчиками. Так называемое «среднее» образование будет обязательно для всех, за исключением хилых и слабых, которым лечение и отдых нужнее, чем знание. Желающие могут затем продолжать образование в специальных учебных заведениях. Если женщина захочет стать техником, – никто не будет ей препятствовать в этом. Но повторяем, что тогда для женщины не будет повода избирать себе мужскую профессию: всем знаниям и силам она найдет применение дома, в спокойной, уютной обстановке.
Несмотря на красивые слова, которые говорят и пишут о том, что женщина может и должна работать наравне с мужчиной, мы уже теперь видим, что в действительности для женщины домашний очаг все-таки дороже всякой мужской деятельности. Женщина, добившаяся полной самостоятельности, выдвинувшаяся на каком-либо поприще, возвращается в семью, как только она встретит подходящего для нее мужчину, и, если ей только позволяют материальные условия, она приносит свою деятельность в жертву обязанностям хозяйки и матери.
Рискуя навлечь на себя негодование многих последователей социальных учений, отрицающих институт брака, современная утопия утверждает, что в будущем брак не только не исчезнет, но даже еще более укрепится. В наше время против брака принято возражать, главным образом, в том направлении, что брак как цепями связывает часто людей, совершенно не подходящих друг к другу, случайно встретившихся и вступивших в брак под влиянием минутного порыва. Однако скорее можно утверждать, что неудача большинства современных браков зависит не от «порыва», а от материальных расчетов, на которых эти браки основаны. Никого не удивляют браки, заключенные ради приданого, еще чаще девушка выходит замуж, чтобы «пристроиться». Результат такого брака нетрудно предвидеть, особенно в том случае, когда женщина до тех пор совершенно не имела случая узнать жизнь. Получается положение, при котором, действительно, два человека, не имеющие Друг с другом ничего общего, часто даже стоящие на совершенно различных ступенях развития, приковываются друг к другу. Они тяготятся друг другом, совершенно не понимают один другого, и вместо семьи получается очаг мучений, а иногда даже преступлений.
Но разве, уничтожив брак, мы уничтожим причины, создающие теперь такие невозможные положения? Нисколько. Мы, пожалуй, создадим даже еще более благоприятную почву для таких положений. Заключая брачное условие, даже совершенно наивные люди все-таки относятся или, вернее, стараются относиться к своему шагу серьезно. Брак все-таки есть договор, накладывающий известные обязательства, дающий серьезные права.
Современная утопия говорит, что уничтожить надо не брак, а те условия, которые теперь так часто делают брак источником страданий для людей.
Будущее брака утопия рисует следующим образом: в брак, признаваемый законом, могут вступать люди, получившие образование, в возрасте – женщины не менее 21 года, мужчины не менее 26 лет. Уже один этот возраст вместе с образованием ручается за то, что в брак люди будут вступать осмысленно. Кроме того, у вступающих в брак совершенно не будет никаких материальных расчетов: живя отдельно, каждый из них пользовался бы совершенно теми же правами и благами жизни, какими они будут пользоваться, живя вместе. Следовательно, браки будут основаны на личном влечении.
Мальчики и девочки будут оканчивать образование вместе, будут изучать друг друга, привыкать друг к другу, и станет невозможным современное положение, при котором молодая девушка прямо со школьной скамьи навсегда связывает себя чуть ли не с первым встречным, потому что она не умеет разобраться в людях, а в уговорах более опытных людей видит только обиду… Утопия признает право на брак только за вполне здоровыми людьми. В какой форме будут заключаться браки в это далекое время, предугадать нельзя, да это и не важно.
Женщине, делающейся матерью, законы будут уделять особое внимание. Женщина, имеющая детей, обильнее других снабжается всем необходимым. Мать с детьми получает право, при желании, выбирать себе наиболее благоприятные для здоровья места для жизни, и семьи, не имеющие детей, беспрекословно должны уступать место детям. С самого раннего возраста врачи начинают заботиться о физическом развитии и укреплении детей. Но дети все время остаются с родителями.
В этом отношении современная утопия в корне расходится с утопиями, созданными некоторыми социальными учениями. Если когда-нибудь женщина достигнет такой степени «развития», что в ней заглохнет чувство материнства, чувство любви к детям, то женщина упадет ниже низших животных, и такого «развития» ей едва ли можно пожелать. Между тем, только в состоянии такого полного отупения чувств женщина может согласиться на те способы воспитания детей, которые некоторые социологи мечтают применить в будущем ради «равенства и братства». Казарменное воспитание, при котором невозможно любовное отношение к личности ребенка, к его особенностям, может дать разве лишь живые машины, но не людей. При этом любят ссылаться на Спарту, где будто бы такое коллективное воспитание применялось с успехом, забывая при этом, что Спарта стремилась создать себе, главным образом, защитников, воинов, что спартанцы очень мало жили культурными интересами.