Еще там была пожарная лестница — очень удобно, когда не хочешь встречаться кое с кем в передней.

Заплатив домовладельцу за два месяца вперед, Чарли вышел и направился в аптеку на углу. Позвонил в телефонную компанию, заказал установку телефона, потом стал звонить по старым номерам — девушкам, которых знавал когда-то, но везде незнакомые голоса отвечали, что таких нет или что он набрал не правильный номер.

Темнело. Он поужинал в ресторане и отправился в офис Корси. В прежние дни там не открывали раньше семи-восьми вечера и не расходились часов до двух ночи. Офис располагался в фешенебельном здании на Лафайет-стрит, и Чарли еще раз взял такси. Залезая в него, он еще подумал, не Энди ли шофер, но это оказался не он.

В офисе никого не было. Табличка на двери возвещала: “Майрон Гринблат. Импорт-экспорт”. Чарли вышел из здания и направился к Мэнни, у которого раньше ребята коротали время.

Мэнни никуда не делся, он по-прежнему торчал за стойкой бара и выглядел точно так же, как и в последний раз, когда Чарли виделся с ним: коренастый, лысый и круглоголовый, с пухлыми бесцветными губами, которые никогда не складывались в улыбку. Завидев Чарли, он поприветствовал его:

— Привет. Вернулся.

— Вернулся, — ответил Чарли. В баре было несколько человек, но он их не знал и попросил пива. Мэнни дал ему пива и сдачу с пятерки.

— Что-то тебя не было видно, — сказал он.

— Четыре с половиной года, — пояснил Чарли.

— Так долго? Хорошо выглядишь. Поправился.

— Есть немного. А где остальные ребята?

— Старая банда? Разошлись кто куда. Кто по твоим стопам, кто женился, кто уехал.

— И никого не осталось?

— Похоже, что так. Изредка на кого-нибудь натыкаюсь. Вот как на тебя сейчас.

— А что случилось? Мэнни пожал плечами:

— Кто-то женился, пошел работать. Кто-то попался во время этого расследования. Тут была большая чистка, и некоторые смылись. В Чикаго, в Даллас, или в Сент-Луис и Рино или еще куда-то. Пришли новые. Быстро все меняется.

— А кто занимается скачками?

— Понятия не имею. Тут теперь совсем другие люди ходят. И полиция следит.

Чарли вспомнил одно имя.

— А Сэлли Морисси тут?

— Она больше не работает, — покачал головой Мэнни. — Замуж вышла.

— Замуж?

— Я слышал, очень хорошая получилась пара.

— Так-так.

— Еще пива?

— Нет. Я.., мне надо еще кое-кого повидать.

— Ну, заходи.

— Обязательно.

Выйдя из бара, Чарли зашагал куда глаза глядят, пытаясь припомнить какие-то еще имена и лица. Должен же кто-то еще оставаться, кто может сказать ему — кто теперь босс, где его отыскать и как выйти на старые связи. Рядом притормозила патрульная машина, и из правой дверцы выглянул полисмен.

— Эй, постой-ка, приятель, — сказал он. Остановившись, Чарли взглянул на него — полицейского он узнал, но имени вспомнить не мог.

— Чарльз Ламбаски? — довольно спросил полисмен.

— Привет, — ответил Чарли.

— Когда вышел?

— Только что.

— Неплохо, поди, было в тюрьме, — оглядел его полисмен. — Ты поправился.

— Угу.

— Ты перешел улицу в неположенном месте, — сказал коп. — Потому я тебя и остановил.

— Я не заметил. Простите.

— Понятно. Ты давненько по улицам не ходил.

— Да уж.

— Ладно, Чарли, я просто предупредил. У нас сейчас кампания по борьбе с дорожно-транспортными происшествиями. Будь я построже, тебе бы это обошлось в пару баксов.

— Теперь стану следить.

— Уж будь добр. Есть уже какие-нибудь планы?

— Нет пока. Только приехал.

— Держись подальше от старых друзей. Не связывайся с ними опять.

— Не буду, — пообещал Чарли.

— Получил урок, а?

— Еще бы.

— О'кей. Увидимся. Надеюсь, будешь вести себя хорошо.

— Спасибо.

Полисмен сел обратно в машину, а Чарли зашагал дальше. Переждав на углу красный свет светофора, он пересек улицу, взял такси и поехал домой. И опять водитель напомнил ему Энди.

Зайдя в квартиру, Чарли не стал включать света. Он прошел в спальню, лег на кровать, скинув обувь, и закурил. Пошарил рукой по столику, нашел пепельницу, поставил ее себе на грудь; курил — и думал. Вокруг слышались звуки — непривычные, нетюремные.

Где-то плакал ребенок, а где-то еще женщина бранила мужа. Они находились довольно далеко, и он едва мог их слышать. Где-то поближе работал телевизор, и время от времени раздавался смех зала.

Наверху ходили люди, и под их шагами поскрипывал пол. Потом хлопнули дверью, и скрип прекратился.

Вынув сигарету, Чарли ткнул ее в пепельницу, потом заложил руки за голову и, уставясь в темный потолок, продолжал размышлять.

Его ожидания не оправдались. Все шло не так. Он был растерян. Растерян и одинок.

За окном раздался какой-то звук. Чарли замер и прислушался — кто-то лез по пожарной лестнице снаружи. Потом окно приотворилось, мелькнула чья-то тень.

Чарли бесшумно сполз с кровати. В одних носках он пересек комнату и встал у стены рядом с окном. Он вдруг почувствовал прилив бодрости. Он еще не знал, что там такое, но щемящая пустота внутри исчезла.

Кто-то слез с подоконника, осторожно, но не слишком тихо. Чарли решил выждать еще. Может, там не один.

Так и есть. Голос снаружи прошептал:

— Все спокойно?

— Спокойно, — ответили ему.

Тогда влез и второй, прикрыв за собой окно. Чарли подождал еще немного, чтобы увидеть их обоих в слабом свете фонаря, а потом шагнул вперед и отвесил им парочку своих коронных. Оба его противника свалились и даже не пытались подняться.

Чарли спустил жалюзи на окне до конца, потом подошел к двери, включил свет и посмотрел на свою добычу.

Мальчишки лет по семнадцать, в черных куртках и синих, джинсах. Один лежал ничком, а другой сидел, ошеломленно озираясь.

— Приведи своего приятеля в чувство. Ну-ка, хлопни ему по , морде, — приказал сидящему Чарли.

Мальчишка пару раз хлопнул лежащего по щекам, тот очнулся и тоже присел. Оба глядели на Чарли с плохо скрываемым страхом.

— Что, ребята, берем ночные уроки грабежа? — поинтересовался Чарли.

Они не ответили.

— А поучиться следовало бы, — продолжил Чарли. — Не то в один прекрасный день в “Мэйси” <“Мэйси” — огромный универмаг в Нью-Йорке> вас на этом застукают.

— Будете звать полицию? — спросил наконец один из мальчишек.

— Да зачем? Ради вас двоих? Вы же ничего не сделали, только дали мне возможность позаниматься зарядкой, и все. Отправляйтесь домой и забудьте это развлечение — поскольку ничего в нем не смыслите.

Второй ощетинился.

— А вы-то что смыслите? — спросил он.

Чарли уселся в кресло напротив них и заговорил:

— Я уже столько забыл, чему тебе никогда не научиться. Ну вот, смотри. Если свет не горит, это вовсе не значит, что в доме никого нет. Поэтому надо сначала поскрестись, как кошки. Два или три раза. И если никто не покажется, тогда только можно приоткрыть окно. Да и то чуть-чуть. Потом прислушаться. Не дышит ли кто, не храпит ли. Может, кто-нибудь еще разговаривает где-то в квартире в другом месте. Надо убедиться, что здесь пусто, прежде чем лезть. Ясно?

Они кивали, слушая как завороженные.

Вдруг Чарли осенило. Он поднялся на ноги, отпихнув кресло. Он снова чувствовал себя превосходно, он чувствовал знакомый трепет, как в старые добрые времена, когда они с Энди собирались на работу. Теперь все будет нормально.

— Вот что, — обратился он к ребятам, — наверху никого нет. Пошли, поднимемся по пожарной лестнице, я вам покажу, как это делается. Просто для примера. Мы ничего оттуда не стащим, здесь будет наша штаб-квартира, и копов нам тут не надо. Пошли.

Он направился к окну, потом остановился и оглянулся на мальчишек. Они все еще сидели на полу, взирая на него с уважением и восхищением.

— Ну, так вы со мной? — спросил он. Они вскочили на ноги:

— Мы с вами.