После минуты тягостных телодвижений, он вдруг заявил:

— Слушай! Я так не могу! Тот блондинистый парнишка смотрит так, как будто уже расчленил и закопал меня за домом!

Я повернулась в направлении его взгляда и увидела, что Дима разговаривает с Никитой, с мягкой улыбкой глядя на нас. И что Вадим нашел такого криминального в этом взгляде? Он просто смотрит, даже без интереса, а улыбается, скорее, от разговора с другом. Мне пришлось усилить хватку, чтобы жертва не дала деру. Ничего, ничего, сейчас я в тебя еще чего-нибудь волью, и ты будешь моим навеки!

Мы снова пили возле импровизированной барной стойки, когда услышали громкое Настино:

— Народ! Поступило предложение поиграть в бутылочку!

Пьяные и шальные гости восторженно заорали, а я чуть не выплюнула выпитое. Что за детский маразм?! Интересно, у детей бывает маразм? Увидев рядом с подругой этих двух мерзопакостнейших гадов, я догадалась, от кого именно "поступило предложение". Ну нет, меня вы в свои забавы не втянете!

Все желающие рассаживались прямо на ковер кружком. Никита двумя руками схватил моего Вадимушку, который то ли не сильно сопротивлялся, то ли просто идиот, вырвал у меня добычу из цепкой хватки и потащил туда же. Охреневшую меня доставил в круг Дима. Я попыталась сбежать, но сидевшие рядом Настя и Андрей не позволили этого сделать. Ладно, камикадзе, давай играть! Я не боюсь!

Первой бутылку крутила Настя, а после чего с удовольствием поцеловала в щеку какого-то парня, я не запомнила его имя. Андрей, очевидно, ревностью не исходил... А вот и зря! Убил бы ее этой бутылкой, день рождения постепенно перерос бы в похороны, а на похоронах люди себя так не ведут. Теперь бутылку крутил тот парень, и она показала на Андрея. По правилам он должен был целовать следующую девушку по часовой стрелке, то бишь меня. Вот и прекрасно! Смотрите, как я умею! Чмокнула его прямо в губы и под всеобщий смех тоже приложила руку к вращению стеклянного разрушителя человеческих судеб. И, хвала небесам, горлышко указывало на Вадима. Тащи сюда свои губехи, трусливая шавка! Чмокаться будем! Но... неожиданно на бутылку наступил чей-то палец и развернул ее дальше, поворачивая на себя. Я подняла голову и увидела смеющиеся серые глаза.

— О-о-о! — восторженно отозвалась на это действие толпа. — Нарушаем, Димыч?

— Не нарушаем, а спасаем игру! — смеясь отозвался тот. — Правда? — он почему-то спросил у Вадима.

— Правда! — ни с того ни с сего ответил мой "ухажер", встал и ошалело добавил: — Я вообще в это играть не хотел! Я танцевать больше люблю.

Как же я ошиблась, поставив сегодня на этого утырка... Ничего, Лен, прорвемся. Дима уже переместился на четвереньки, и руками "шагал" ко мне.

— Стоять! — я поставила перед его носом ладонь. — Это все равно нарушение правил! Дождись своей очереди.

— Океюшки, Лен Санна, дождусь, — и он мгновенно откатился назад.

После этого он целовался с какой-то девушкой и дважды с Настей. Простые поцелуи в щеку. Кажется, только я вышла за рамки, поцеловав первого парня в губы. В очередь Никиты горлышко показало на меня, мы обменялись поцелуями и, похоже, обозначили этим, что предыдущий конфликт исчерпан. Я крутанула и снова попала на Никиту. Засмеявшись, снова двинулась в его направлении, но он вдруг вскочил и прокомментировал:

— Мне срочно надо бухнуть! Передаю очередь следующему.

Никто же не сомневается, что следующим по очереди был его ухмыляющийся друган? Разгоряченной толпе почему-то такая форменная несправедливость не претила. Ничего, я справлюсь! Я позволила ему приблизить лицо, откинула рукой челку и поцеловала в лоб. Он не отстранился, не стал настаивать, только тихо рассмеялся.

Я не смогла сдержать ответную улыбку:

— Дим, ну хватит уже, а?

Он вдруг схватил меня за руку, заставил подняться и потащил в сторону со словами для разочарованных остальных:

— Мы уже наигрались!

— Дима, да что ты делаешь? — спросила я, хотя никак не могла изобразить голосом достаточную степень недовольства происходящим.

Мы оказались на кухне, а он продолжал держать мою руку. И находился так близко, что думать я больше просто не могла. Он наклонился к моему лицу, продолжая улыбаться, и поцеловал. Очень мягко, но настойчиво. Я не оттолкнула его, на это мое тело уж точно не было способно, но и не ответила. Просто умиротворенно растворялась в долгожданной ласке, в его вкусе, в его запахе. Дима чуть отстранился, посмотрел с иронией:

— Что-то вы, Елена Александровна, в этот раз отлыниваете.

— У меня от твоего "Елена Александровна" либидо падает, — парировала я.

Он тихо засмеялся. Да гори оно все синим пламенем! И я, схватив его за ворот футболки, притянула снова к себе. Он, похоже, вознамерился отомстить мне за предыдущую пассивность и на этот раз позволил целовать себя, тоже не отвечая. И когда я уже решила возмутиться столь неподобающим поведением, почувствовала ладонь на моем затылке, лишающую меня простора для маневра. Его губы тут же перешли в атаку, а когда я почувствовала его язык, то не смогла сдержать стон, выдохнув прямо ему в рот. Не представляю, как долго продолжался этот поцелуй, но когда его руки спустились чуть ниже и стали такими же настойчиво-сильными, как и губы, я нашла в себе силы оттолкнуть его. Той же рукой, которой несколько минут назад притянула.

Он отстранился, но продолжал улыбаться и меня из рук не выпустил.