Несмотря на всю эксцентричность Карлотты, Франческа в тот момент затаила дыхание:

— А дальше, как ты поступаешь дальше?

— А ты как думаешь? — Карлотта загадочно улыбнулась. — Глядя на этого человека, слушая его признания в любви, понимая, как он возбужден, я сама начинаю чувствовать, что возбуждаюсь. Мое влагалище, помимо воли, начинает сжиматься, и тогда я… кончаю!

— Я не очень тебя понимаю. Что в твоих устах значит «кончаю»?

— Я имею в виду именно то, о чем только что сказала. Я кончаю. Я получаю оргазм без единого с его стороны прикосновения, — голос Карлотты неожиданно охрип, а глаза заблестели. Франческа была в ужасе и страхе от слов Карлотты и тона, которым они были произнесены. Как старшая сестра и как хранительница морали она прервала эту затянувшуюся беседу, дав при этом понять, что находит тему разговора «неприличной» для порядочной девушки. Тем не менее, ей доставило немалое облегчение сведение, что девственность Карлотты вне опасности, а с Биллом они любовниками не являются. Впрочем, любопытство часто толкает даже таких благовоспитанных девиц, какой почитала себя Фрэнки, на не слишком умные поступки, поэтому почти сразу же она нелогично спросила:

— Ну, а они что?

— Кто они? Ах, эти парни… Они и представления не имеют, что я достигла пика наслаждения. Ну, а поскольку у них все осталось, как было, они чуть с ума не сходят. Подумай только, они не знают, что делать с собственной эрекцией. Иногда они в прямом смысле теряют контроль над собой. Они бросаются на меня, стараясь силой заполучить желаемое, но, конечно же, — произнесла она гордо, — я им этого не позволяю.

— Что значит заполучить желаемое? Будь любезна выражаться яснее!

— Послушай, Фрэнки. Ты как маленькая девочка, право. Понятно, что мужчины тоже хотят получить оргазм, но когда и ты и он в полном боевом снаряжении, это довольно затруднительно, не так ли? Вот парень и пытается трахнуть тебя, что называется, «всухую», то есть не снимая с тебя штанишек!

— Как ужасно это звучит — «всухую»!

— А как же еще прикажешь называть подобный способ? Всухую и есть всухую. Проникновения во влагалище нет, вникаешь?

— Но если отношение имеет место, как ты выражаешься, всухую, то куда тогда изливается… ну, ты понимаешь?..

— Сперма? Все зависит от того, в брюках он или нет. Если в брюках — все в порядке, тогда, как говорится, в штаны, если же нет…

— Можешь не продолжать! Я и слышать не хочу про эту гадость…

— Можешь не слушать, но я тебе все равно расскажу. Прежде всего, я этого парням никогда не позволяла. Но однажды некий морячок помог себе рукой прямо перед моими глазами…

— И что же ты сделала?

— Ну, имея свой собственный способ вступать в отношения с мужчинами, даже к ним не прикасаясь, я просто получила еще один оргазм вот и все!

Казалось, Карлотта испытывала откровенную гордость за столь необычное изобретение.

— Ну, что ты на это скажешь?

Франческа застыла, не в состоянии выдавить из себя ни одного слова. Но потом она все-таки задала вопрос, тот самый, который ей не хотелось задавать ни за что на свете:

— А как Билл? Что он творит, когда… возбуждается?

— Что ты, Билл — просто душка. Он ничего вульгарного себе не позволяет. Ни в коем случае. И все время старается выглядеть настоящим джентльменом и никогда особенно не напирает. Но у меня, правда, есть подозрение, что, поцеловав меня в щечку и пожелав мне спокойной ночи, он едет домой, а там запирается в ванной и мастурбирует…

— Карлотта!

— Но ты же спросила. А уж если ты спрашиваешь, я не могу не рассказать всю подноготную…

Франческа и в самом деле не была уверена, что захочет эту самую «подноготную» услышать, но, с другой стороны, она бы лопнула от любопытства, если бы не узнала все, до самого конца.

— Так что же еще?

— Я сейчас тебе все покажу.

Она улеглась на ковер в гостиной, и в эту минуту Франческа почувствовала, что Карлотта собирается заняться онанизмом прямо здесь, перед ней. Франческа хотела было запротестовать, но Карлотта велела ей замолчать:

— Я не собираюсь играть с собой, поэтому прошу тебя, старушка, не надо столько эмоций. Но если ты будешь вести себя тихо, я постараюсь сконцентрироваться.

Карлотта закрыла глаза, согнула ноги в коленях и слегка их раздвинула. Некоторое время она находилась в состоянии покоя, но затем ее губы раздвинулись, и с них начали доноситься нежные стоны, которые постепенно стали переходить в тяжелое, затрудненное дыхание. Она сомкнула бедра, затем раздвинула их снова, а потом снова и снова, словно стараясь задать телу определенный ритм. Ее тело напряглось, а потом стало медленно извиваться. Телодвижения сопровождались стонами и выкриками, которые становились все громче и призывнее, а телодвижения ускорялись и ускорялись до тех пор, пока Карлотта неожиданно не издала громкого выкрика, который скорее напоминал вопль. Затем тело ее несколько раз содрогнулось, задрожало и, наконец, успокоилось, хотя она все еще глубоко дышала, с усилием втягивая в себя воздух.

— Ох!.. — выдохнула из себя Франческа, которая, казалось, тоже забыла о дыхании, наблюдая разворачивающийся перед ней спектакль.

Карлотта приподнялась с ковра и улыбнулась:

— Видишь, в сущности, мне мужчина вообще не нужен. Могу и тебя научить. Все дело в самоконтроле и умении управлять мышцами — там, внутри. Хочешь, ложись рядом…

Франческа, ужасно заинтригованная и одновременно потрясенная увиденным, пробормотала:

— Может быть, потом, когда-нибудь…

Вспоминая потом эту сцену, Франческа задавалась вопросом, как долго будет Карлотта добиваться оргазма таким столь необычным образом. У нее было такое чувство, что в один прекрасный день занятия любовью наедине с собой прекратятся. Вполне вероятно, это будет своего рода тестом, насколько Карлотта любит того или иного человека. Возможно, со временем она поймет, что то, что она делает для ублажения плоти, недостаточно для того, чтобы любить мужчину и отдаться ему всей душой.

Билл сразу же отказался от тех колец, которые ювелир им продемонстрировал поначалу. Тридцать пять унций, сорок унций… Да Карлотта ему в глаза рассмеется за такой дар.

— Камень должен быть величиной не менее карата, — сказал он.

— В таком случае стоимость карата может возрасти до пятисот долларов — в зависимости от чистоты камня, его окраски и огранки, — предупредил покупателя ювелир.

— Согласен.

Франческа взглянула на него вопросительно, но промолчала.

Когда ювелир продемонстрировал Биллу коробочки, где хранились кольца с бриллиантами по два карата, Билл отверг и их.

— В какую цену может обойтись кольцо с двухкаратным бриллиантом?

— Чем больше по размерам камень, тем выше стоимость за один карат, сэр.

На этот раз ювелир выказал куда больше расположения покупателю. Хотя количество свадебных и обручальных колец, которые он ежедневно продавал, значительно подскочило, поскольку множество молодых людей, прежде чем идти в армию, женились или, по крайней мере, обручались, но мало кто спрашивал кольцо с камнем, превышавшим весом половину карата.

Ювелир принес два подноса с маленькими коробочками — на одном из них находились кольца с кристаллами в два карата величиной, на другом — величиной около трех каратов. Билл, вспоминая слова, сказанные Карлоттой на свадьбе Джудит, что когда она будет выходить замуж, то уж у нее будет бриллиант никак не меньше, инстинктивно отодвинул футляры со сравнительно небольшими камнями и взял в руки кольцо с камнем плоской огранки, которое даже на взгляд тянуло больше, чем на три карата.

Франческа затаила дыхание.

— Одно такое колечко вполне может обойтись минимум в две тысячи долларов, — едва слышно прошептала она.

Интересно знать, он уже настолько втюрился в Карлотту, что это стало сказываться на его умственных способностях?

— Надень его на палец, Фрэнки, чтобы была видна игра камня, — произнес Билл.

Рука Фрэнки задрожала, когда Билл надел ей кольцо на тот самый, третий палец на левой руке.