- Не могу не согласиться. - Кингсли снова постучал по столу. - Бей.

Сорен дал Кингсли еще одну карту - второго туза. Теперь у него было или двадцать, или десять, зависело от того, как он хотел разыграть партию. Они играли в блэкджек не на деньги, так что ему было почти безразлично, проиграет он или выиграет. На самом деле, ему было наплевать. Но он не мог отрицать тот факт, что наслаждался. Кингсли хотел, чтобы время остановилось и остановилось полностью. Он не ощущал этого... Он даже не мог подобрать нужного слова. Он не ощущал этого уже несколько лет. Что бы это ни было, у него не было никакого желания это отпускать, и он понял это в ту же секунду, как Сорен переступил порог его дома.

- Кингсли?

- Я думаю.

- У тебя двадцать. Ты должен остановиться.

- Я не собираюсь принимать советы по стратегии от врага.

- Я парламентер, а не враг.

- Кстати, когда ты начал играть в блэкджек? - спросил Кингсли и снова посмотрел на свои карты. Еще один туз и у него будет блэкджек. - Этому учат в семинарии?

- Карты были факультативным предметом. Общежитие, полное мужчин, которым запрещено заниматься сексом? Мы находим другие хобби.

- Значит, блэкджек?

- Среди прочего.

Кингсли вопросительно посмотрел на него.

- Не хочешь рассказать мне, чем еще ты увлекаешься? - поинтересовался Кингсли.

- Это под грифом «важная информация». А тебе такая информация не нужна, - ответил Сорен, перемешивая карты.

- Мну нужно знать все, - продолжал Кингсли. - Если я буду спасать тебя от отлучения от церкви или тюрьмы за соблазнение и/или похищение подростка...

- Ее соблазнения? Мы не виделись целый месяц.

Кингсли изогнул бровь.

- Она ушла из церкви?

Сорен прочистил горло и сел немного прямее.

- Она наказана.

Кингсли опустил голову на стол.

- Почему я не переехал в Россию, когда у меня была такая возможность? - вздохнул Кингсли.

- Ты собираешься принимать решение насчет карт, или мы тут проведем всю ночь?

- Мы проведем здесь всю ночь. - Кингсли снова сел. Сорен с отвращением покачал головой. - Не смотри на меня так. Это не у меня девушка настолько юная, что ее наказывают.

Раздраженно выдохнув, Сорен взял их с Кингом карты. Своими ловкими пальцами пианиста, он перетасовал карты одной рукой. Кингсли с тоской и завистью наблюдал за проявлением непринужденной грации и ловкости. Когда-то эти умелые руки владели каждым дюймом его тела. Никогда в жизни он не хотел так сильно быть колодой карт.

- Попробуем еще раз? - Сорен раздал карты.

- Кинг? - раздался позади Кингсли женский голос. Не оглядываясь, он поднял руку и жестом пригласил незнакомку войти в столовую. Прекрасная юная женщина в юбке и блузке в стиле сороковых годов остановилась возле его стула и ждала.

Он обернул руку вокруг ее бедер и притянул к себе на колени.

- Ты прерываешь, - сказал он. - Разве не видишь, как я занят?

- Ох, простите. Я не хотела вмешиваться в вашу... - она посмотрела на стол и снова в глаза Кингсли, - карточную игру?

Кингсли указал на Сорена.

- Блейз, позволь представить тебе моего старого и дражайшего друга... - Он остановился и посмотрел на Сорена, когда понял, что не знает, разрешено ли ему называть имя Сорена. Сорен жил под именем, которое дал его отец - Маркус Стернс. И теперь он был Отцом Маркусом Стернсом, от ордена Иезуитов, если верить церковным записям. Имя Сорен ему дала его мать, и всего несколько людей называли его так.

- Напомни-ка ещё раз, кто ты, черт возьми, такой? - спросил Кингсли.

Сорен протянул руку и взял руку Блейз.

- Сорен. Мы с Кингсли ходили в одну школу.

- Я Блейз, - ответила она и одарила Сорена ярчайшей улыбкой и самым беззастенчивым взглядом, который Кингсли только видел. Так нечестно. Почему на Сорена оборачиваются все в комнате? Кингсли посмотрел на Сорена, который сегодня был в нормальной одежде. Нормальной? Черные слаксы, черный пуловер. Они были бы нормальными на любом другом, кроме Сорена. В них Сорен выглядел как образ из будоражащего сна. Он не мог осуждать Блейз за то, как она смотрела на Сорена.

Но ему было интересно, почему Сорен смотрит на нее точно так же.

- Блейз, могу ли я поинтересоваться, что ты делаешь, прерывая эту невероятно важную карточную игру?

- Вопреки здравому смыслу, я ответила на телефонный звонок и приняла для тебя сообщение. Но даже не смей думать, что я твой новый секретарь, хоть тебе он и правда нужен...

- Я найму, chouchou². Обещаю.

- Ты говорил то же самое на прошлой неделе.

- Я нанял нового секретаря на прошлой неделе.

- И где она?

- Уволилась.

- Ты ее трахнул?

- Я не хотел. Это получилось случайно.

Блейз снова обратила все свое внимание на Сорена.

- Не могли бы вы сказать вашему старому и дражайшему другу, чтобы он перестал соблазнять своих секретарш, чтобы те перестали увольняться, когда видят, как он трахает кого-то другого?

- Кингсли, - обратился к нему Сорен, снова тасуя карты. - Прекрати соблазнять своих секретарш, чтобы они перестали увольняться.

- Спасибо. - Блейз улыбнулась Сорену.

- Всегда к вашим услугам, - ответил Сорен. Кингсли мысленно отшлепал их обоих.

- Не притворяйся, что тебе не нравится изображать секретаршу, - сказал Кингсли.

- Это другое. - Блейз покачала головой. - Если я притворяюсь твоей секретаршей, чтобы ты трахнул меня на столе, это одно. Но я не хочу взаправду ею быть.

- Просто передай мне сообщение, - попросил Кинсгли, скользя ладонью вверх по бедру и лаская обнаженную кожу над чулками телесного цвета.

Блейз запустила руку в полупрозрачную бледно-розовую блузку и достала из кружевного лифчика листок бумаги.

Кингсли развернул записку, все еще теплую от тела Блейз, и прочел.

Сегодня в девять. Фиби.

Кингсли напрягся, когда прочел слова, мгновение обдумывая, как ему выйти из ситуации. Но нет... Фиби не из тех женщин, которым можно отказать.

- Я должен идти, - сообщил Кингсли Блейз и Сорену. - Я ненадолго, час или около того. Ты составишь компанию моему гостю? - спросил он Блейз.

- С радостью. - Ее улыбка на миллион засияла еще ярче. Он ощущал, как между ее ног становится жарко, из-за того, что девушка сидела на его коленях.

- Хорошо. У вас двоих так много общего, так много тем для разговора. Блейз, расскажи Сорену, чем ты занимаешься.

- Я управляю некоммерческой организацией, - ответила она, нависая над столом и опираясь подбородком на ладонь. Поза позволяла всем в комнате получить более четкое представление о ее богатом декольте.

- Некоммерческой организацией? - Сорен продолжил тасовать карты, не отводя взгляда от Блейз.

- Расскажи ему, чем занимаешься. - Кингсли ущипнул ее за бедро, и девушка задрожала от удовольствия. - Наша Блейз très³ альтруистична.

- Это называется «Гордость шлюхи». Мы рассказываем людям о женской сексуальной свободе, в частности об участии женщин в БДСМ-деятельности. Некоторые люди любят рассказывать нам, что наслаждаться поркой – это не по-феминистически. А я утверждаю, что феминизм - это не указывать женщинам, что она может делать, а что нет. Но хватит обо мне. Чем занимаетесь вы?

- Я католический священник.

Блейз замолчала. Она пялилась на Сорена, широко разинув накрашенный красной помадой рот. И затем она рассмеялась, мягким гортанным смехом.

- Вы ужасны, - ответила она. - На секунду я поверила.

Сорен подмигнул Кингсли. Кинг и не догадывался о существовании у Сорена этой черты– ответственной за флирт. Еще в школьные годы Сорена боялись и завидовали все остальные мальчики, и Сорен почти ни с кем не разговаривал, кроме других священников. Кингсли понял, что, кроме его сестры, он никогда не видел Сорена рядом с красивой женщиной. Интересно. В конце концов, друг был человеком. Хоть и священником.

- Я должен идти. Вы двое общайтесь, становитесь друзьями. Блейз, peut-être⁴, отведи моего друга наверх и покажи ему, как БДСМ выглядит в действии. Уверен, он найдет это увлекательным.

- Уверен, так и будет, - согласился Сорен. - С нами все будет хорошо, Кингсли. Приятного вечера.

Кингсли похлопал по упругой попке Блейз, и девушка поднялась, чтобы выпустить его. На пути из столовой он услышал, как Блейз спросила у Сорена:

- Так чем вы на самом деле занимаетесь?

- Ты не поверишь, если я расскажу, - ответил Сорен.

Кингсли усмехнулся и поднялся наверх. Ему нужно взять несколько вещей. Вот оно. Думай о том, что нужно взять, а не о том, что нужно сделать. Это просто работа. В своей жизни он выполнял множество работ. Он получал файл, задание, билет на самолет, цель. По сравнению с прошлым, это была детская игра.

Вытащив ключи из кармана джинсов, он открыл запертую коробку в шкафу и достал Walther P88. Он достал обойму и оттянул затвор, проверяя отсутствие пуль в патроннике. Он вернул обойму на место, засунул пистолет в кобуру на джинсах и надел кожаную куртку.

Кингсли вышел из дома и не поймал ни такси, ни машину. Пешком он добрался до квартиры за двадцать минут, позвонил в дверной звонок, и экономка впустила его без вопросов. Слова были лишними. Взгляд отвращения и презрения все говорил. К черту ее. Кингсли был здесь не для того, чтобы осчастливить экономку.

Он поднялся по лестнице, и Фиби Диксон как раз вышла в коридор в длинном шелковом халате. Ее влажные волосы были укутаны в полотенце, и она шла к спальне в конце длинного коридора. Она не обернулась и не говорила. Она не видела его.

Хорошо.

Кингсли быстро и бесшумно выдохнул и вытащил пистолет. Осторожно ступая по скрипучему полу, он следовал за ней по коридору. Когда она потянулась к дверной ручке, он приставил пистолет к центру ее спины.

- Не кричи, - приказал он и накрыл ее рот ладонью. - Если хочешь жить.

Глава 8

Все тело Фиби застыло, словно труп. Она всхлипнула, но не закричала.

- Открывай дверь. Живо.

Она повиновалась, и он толкнул ее внутрь, толкнул так сильно, что женщина упала на пол, ее халат распахнулся, выставляя напоказ обнаженное тело.