Начал моросить мелкий, почти бисерный дождик. "И что сегодня за напасть такая: то снег, то солнце, то дождик?! Что за день?" - недовольно поморщился Сергей и раскрыл предусмотрительно захваченный с собой зонт.

Ровно в половине пятого Пролович вошел в угрюмый подъезд старого дома по улице Ленина и стал подниматься наверх. Шаги гулким эхом разносились по углам, словно в подъезде шли сразу несколько человек. Сергей не любил старые подъезды: они имели слишком мрачный вид.

За дверью дважды прозвонил дребезжащий звонок и послышались легкие шаги:

- Кто там?

- Это я - Сергей Васильевич. Можно к Лиде? - громко спросил Пролович и стал так, чтобы его было хорошо видно в глазок.

Дверь распахнулась и на пороге показалась мать Лиды, дородная и добродушная Марья Андреевна Санеева.

- Здравствуйте, а Лида дома? - еще раз спросил Сергей и смущенно спрятал за спину букетик гвоздик, который только что купил у азербайджанцев.

- Дома, дома! Лидочка, Сергей Васильевич пришел! - радостно объявила Марья Андреевна и почти силой втащила Проловича в квартиру.

- Проходите. Вот вам тапки. Правда, они вам будут немного маловаты, но это не страшно - они у меня широкие. А я сразу не стала открывать, вы уж извините! Мало ли какой случай и какой сброд по подъездам шатается. А мы только вдвоем с Лидочкой... Правда, сегодня сестра Соня приехала из Владивостока, но она всего на два дня проездом до Калининграда. Если что случится, то кричи хоть до посинения, ни один сосед не выйдет на помощь своя шкура дороже..., - тараторила Марья Андреевна, словно специально копившая к приходу Проловича слова и теперь потоком выплескивающая их на гостя.

- Да, время сейчас сложное. Я только что из милиции. По поводу убитого в парке Мазурино вызывали, - Пролович сказал первое, что пришло ему в голову, чтобы не показаться неучтивым.

Сергей бывал до этого несколько раз у Лиды на квартире, но каждый раз это были короткие визиты "по делу": то новый холодильник с Варьяновым привезли, то заезжали договориться об изменении графика.

- В милиции? А что же случилось? Мне Лидочка рассказывала, но я что-то не совсем поняла, - затараторила Марья Андреевна.

Сергей уже успел оправиться от первоначальной растерянности и теперь уже жалел, что так необдуманно проговорился о своем визите к следователю. Но его выручила Лида, неожиданно вышедшая в коридор:

- Вы уже пришли?

- Да. Может, слишком рано? - смущенно пробормотал Сергей и, едва заметно покраснев, вручил Лиде букет.

Лида, привыкшая к достаточно строгому и властному Проловичу, еще никогда не видела его таким робким и нерешительным и тут же ощутила где-то в груди щемящее, сладостное предчувствие чего-то особенного, что может ворваться в ее спокойную и размеренную жизнь и перевернуть вверх дном такой привычный и, вместе с тем, надоевший быт.

- Нет, как раз вовремя, - уверила она Проловича, - Большое спасибо за цветы!

- Подожди, Лидочка, Сергей Васильевич хотел рассказать нам про то, как его вызывали в милицию, - недовольно перебила Марья Андреевна, которой Лида невольно помешала насладиться "жареной" новостью из первых рук.

"Я ей ничего не обещал, однако!" - вспомнил Пролович и тут же сказал фразу, которая обычно убийственно действует на пожилых женщин, помнящих время Сталина:

- Понимаете, Марья Андреевна, я бы, конечно, рассказал вам, но видите ли, какое дело...

- А что такое? - шепотом спросила Марья Андреевна, заинтригованная тем, что Пролович начал говорить очень тихо.

- Они взяли с меня подписку, что я не буду разглашать тайну следствия и предупредили, что могут быть неприятности.

- Но Сергей Васильевич, это, ведь, только мне, - со слабой надеждой в голосе пробормотала Марья Андреевна.

- И рад бы, да не могу. Как-то мне не по себе, лучше уж выполнять, что сказали. Вы ведь помните "Витебское дело"? - почти похоронным тоном закончил Пролович, едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться в голос.

- Конечно, Сергей Васильевич! Раз уж дали подписку, то ее надо выполнять, - с тихим вздохом сказала Марья Андреевна, огорченная тем, что ей не удалось узнать ничего интересного.

- Раздевайтесь! Что же вы в проходе стоите? - наконец сказала Лида.

- Ой, Сергей Васильевич, вы проходите, это я совсем под старость ничего не соображаю и держу человека в коридоре, - виновато затараторила Марья Андреевна.

- А, может, мы лучше пойдем до кинотеатра пешком? - спросил Сергей, наполовину снявший куртку и теперь натянувший ее вновь.

- Можно и пешком, - согласилась Лида.

Дождь прекратился, но везде, где только было можно, стояли огромные унылые лужи, казалось, что кто-то продырявил землю и теперь через эти дырки видно второе небо, расположенное внизу. Проходящие машины поднимали целые тучи брызг, которые мелким серебристым бисером оседали на лица и одежду прохожих. Сергей, словно невзначай, оттопырил локоть и выставил его в сторону Лиды, ожидая, что она возьмет его под руку. Но Санеева сделала вид, что ничего не заметила. На самом же деле Лида хорошо заметила этот не совсем ловкий жест своего спутника, но пока медлила, а вдруг он просто так оттопырил руку, а она, как дура, навяжется ему первой?

Через некоторое время Сергей не выдержал:

- Возьми, пожалуйста, меня под руку, мы все же в кино идем, а не на работу.

Лида ничего не ответила и молча взяла Проловича под руку.

- Хороший сегодня день, - мечтательно сказал Пролович, хотя на самом деле день выдался не слишком легким.

- Хороший, - с улыбкой согласилась Лида и, как показалось Проловичу, теснее прижалась к его руке.

- Только, Лида... У меня к тебе одна просьба...

- Какая, Сергей Васильевич?

- Пообещай, что исполнишь?

- Прямо не знаю..., - растерялась Лида.

- Не называй меня больше на "вы", мне это неприятно. И Сергеем Васильевичем больше не называй, как-то сухо и слишком официально.

- Но ведь между нами десять лет разницы. К тому же вы, то есть... В общем, мой начальник. А разве можно начальника называть по имени?

- Какой я к черту начальник?! Я, Лида, всего три года назад институт закончил, а ты в этом году будешь поступать, разве это большая разница?! воскликнул Пролович и тут же понял, что сказал глупость: девять лет и в самом деле в глазах восемнадцатилетней Лиды должны были казаться почти вечностью, а он сам - едва ли не стариком.

- Ну, если вы так хотите, перейдем на "ты".

- И - просто Сергей.

- Хорошо, я постараюсь. Только на работе пускай все будет по-прежнему.

- Договорились, - охотно согласился Пролович.

Пересекли площадь Свободы. На мосту через Витьбу остановились и несколько минут смотрели вниз на начавшую полнеть реку.

- Совсем наша Витьба в сточную канаву превратилась, - грустно заметил Пролович.

- Да, когда я была маленькая, она была пошире, - согласилась Лида.

Почти все время их недовольно обходили многочисленные прохожие и Пролович повел Лиду дальше.

У фонтанов они остановились и присели на одну из серых скамеек.

- Сейчас промочим одежду, - улыбнулась Лида.

- И ты, и я в джинсах, так что ничего страшного не случится. Да и скамейка совсем сухая.

Фонтаны уже освободились от снега, но пока еще дремали, ожидая, когда какой-нибудь начальник распорядиться включить воду. Три обнаженные женские скульптуры из камня сиротливо смотрели на пустые бассейны.

- Зимой мне все время кажется, что им очень холодно, одиноко, и неуютно, - сказала Лида, взглянув на статуи.

- Это просто потому, что они обнажены. У меня тоже иногда бывает такое чувство.

- А порой мне кажется, что это просто три нимфы, которых заколдовала какая-нибудь злая старуха-колдунья.

- Ты, наверное, очень любила в детстве сказки Андерсена?

- Любила. А ты?

- В общем-то тоже, но мне больше нравились Носов и Волков.

- "Волшебник Изумрудного города"?

- Да, вся эта серия, - кивнул Пролович.