Пролович не любил "стучать" и не любил милицию, но все же сейчас он чувствовал, что о Клименчуке надо сообщить. Надо, уже хотя бы потому, что Лида напугана его странным поведением. "Он даже за руку ее схватил!" - с отвращением вспомнил Пролович.

Перед сном Сергей немного почитал "Бесов" Достоевского, но усталость быстро дала о себе знать. "Жаль все же, что сегодня не удалось поработать с Лидой. Хватит быть мямлей - в воскресенье надо пригласить ее в кино, в "Спартак" или "Беларусь". Лучше в "Спартак" - он дальше от ее дома...", Сергей пока еще не задумывался о своих чувствах, и, если бы кто-нибудь сейчас спросил его о том, любит ли он Санееву, Пролович бы лишь недоуменно пожал плечами в ответ. Но вот в кино ему пойти хотелось и, уже засыпая, Сергей представил, как они под руку с Лидой входят в зрительный зал...

5

Сергей шел по странному, серому коридору. Мертвенно-желтый свет, льющийся из узких щелей над дверями, лишь подчеркивал сумрак, царящий в здании. На душе было тревожно - казалось, что длинный ряд угрюмых, почти черных дверей таит в себе что-то необъяснимое и потустороннее. Внезапно позади раздался тревожный шорох, напоминающий нечто среднее между человеческим шепотом и шелестом старой, пожухлой листвы, опавшей на сухую осеннюю траву. Сергей понимал, что сейчас в этом доме должно произойти что-то страшное и напряженно ждал этого момента. В конце коридора была большая дверь. Дверь с пронзительным скрипом начала медленно открываться и Пролович в нерешительности отступил на шаг назад. Он знал, что не будет легкой добычей для того, кто или что скрывалось за дверью. Более того, у него были неплохие шансы на победу. Но в самый последний момент Сергей не выдержал этого проникающего в самые глубины души страха и рванул на себя одну из боковых дверей. Он уже почти летел, потому что чувствовал, что это что-то бросилось за ним в погоню. За дверью оказалась небольшая комната, выходящая окном в заброшенный парк. Сергей зажмурился, выставил руки вперед и бросился на окно. Стекло с жутким скрежетом упало на пол, а остатки рамы вывалились на улицу. Но Пролович остановился лишь тогда, когда отлетел от дома метров на двадцать и сел на облезлую ель с обрезанной верхушкой, по-обезьяньи обхватив ее руками и ногами. Отдышавшись, Сергей оглянулся на разбитое окно, но не заметил там никаких признаков движения.

Снаружи пятиэтажное здание было еще менее привлекательным, чем изнутри. Его толстые стены буквально дышали враждебностью. Парк тоже не внушал особого доверия: все деревья были со спиленными на одном уровне макушками, словно какой-то гигантский нож срезал их по одному ему известному стандарту. Сергей, видимо, находился в городе, но вокруг не было ни одного человека.

Пролович вновь взглянул на здание. Там было тихо и Сергей решил, что ему все померещилось, просто ветер открыл одну из дверей. Резко взмахнув руками, Сергей подлетел поближе и решил обогнуть здание вокруг. С обратной стороны были такие же угрюмые стены и окна, но ничего опасного заметно не было. Проловичу стало досадно, что его испугал в общем-то совершенно заурядный дом, и он уже хотел, было, с лихим свистом влететь внутрь, но все же в самый последний момент его что-то удержало и Пролович ограничился двумя дерзкими, вызывающими криками.

Вдали раздались приглушенные человеческие голоса. Сергей вернулся к своей ели и вновь обхватил ее руками, поставив ноги на нижние сучья. "Я ворона, я - ворона!" - несколько раз повторил про себя Пролович и лихорадочно взглянул на дорогу, ведшую к дому - ему не хотелось выдавать себя раньше времени.

Во двор вошли два человека, закутанные в черные монашеские балахоны. Сергей без труда узнал Лиду и Варьянова.

- И все же, Иван Иванович, я не пойму, зачем нам эти черные ризы? недоуменно спросила Лидочка.

- Я ведь тебя уже предупреждал - в городе появилась новая разновидность чумы, передающаяся через пломбирование зубов. А врачи, которые борются с чумой, просто обязаны носить черные одежды, как траур по погибшим пациентам, - с улыбкой пояснил Варьянов.

- А почему с нами не поехал Сергей Васильевич?

- Потому, что он занят, паяет цинковые гробы, - пробормотал Варьянов и, подняв голову вверх, взглянул на Сергея.

С одной стороны, это не понравилось Проловичу, с другой же - теперь можно было проверить, стал ли он и в самом деле вороной или же сохранил человеческое лицо.

- Кар-р! - громко крикнул Сергей и в свою очередь взглянул на Варьянова.

- Только птиц здесь певчих нет - одно воронье! - недовольно поморщился Варьянов.

"Значит, я все же кажусь им вороной!" - обрадовался Сергей, но тут же удивленно взглянул на свои руки и ноги: они выглядели явно по-человечески. "Очевидно, я лишь кажусь им вороной, а на самом деле остался человеком", подумал Сергей и решил проследить, куда пойдут Варьянов и Лида. Варьянов неожиданно обнял Лиду и Проловичу захотелось набрать высоту и спикировать пятками прямо в отвратительно блестящую лысину своего напарника. Но в этот момент Сергей взглянул назад и отчетливо увидел в одном из окон второго этажа человека с синим лицом и ярко-желтыми глазами. Человек со злобным торжеством смотрел на подходящих к дому и Сергей понял, что тот готовит для них какую-то ловушку. Пролович где-то видел этого человека, но никак не мог вспомнить, где именно.

Медленно, словно через мутную дымовую завесу, начали проявляться воспоминания об утреннем приеме. "Да ведь это Клименчук, которого я видел сегодня утром! Но что ему нужно от Варьянова и Лиды? Он же преследовал ее, этот маньяк! И Варьянов его даже один раз прогнал... Может, Клименчук хочет им отомстить?! Сергей попытался привлечь к себе внимание, но у него получалось только неприятное, скрипучее карканье.

- Иван Иванович, а может не пойдем в этот дом? - спросила Лида и беспокойно оглянулась в сторону Проловича-вороны.

Пользуясь моментом, Сергей оттолкнулся от елки и принялся летать прямо над головами Варьянова и Лиды, стараясь своим громким карканьем помешать им войти в дом.

- Я боюсь это ворону: она похожа на человека! Я даже вижу у нее человеческие ноги! - испуганно вскрикнула Санеева и беспомощно закрыла лицо руками.

- Скорее в дом! - Варьянов потащил Лиду к двери и на прощание запустил в Сергея здоровенным булыжником.

Пролович едва успел увернуться и на всякий случай отлетел подальше. Синего человека с желтыми глазами уже не было видно: он, видимо, ушел внутрь здания.

Преодолевая непонятный страх, Пролович решил отыскать выбитое окно и через него попасть в здание, а там действовать по обстановке.

Все это время раздавался непонятный приглушенный грохот, словно где-то вдалеке забивали в землю сваи. Но с каждым мгновением звук становился все громче и отчетливее, и Сергей уже различал на самом горизонте маленькую черную точку, которая постепенно начала увеличиваться в размерах.

Пролович поднялся в высоту метров на двадцать и полетел по направлению к точке, желая узнать, что скрывается за этими странными звуками.

Вскоре он увидел четырех человек, бегущих по направлению к дому. Время от времени они падали, но тут же вскакивали на ноги и неслись дальше. Сергей громко крикнул, чтобы привлечь к себе внимание. Один из бегущих задрал голову вверх, показал рукой назад и заорал срывающимся от нечеловеческого ужаса голосом:

- Идет Колосс, идет Колосс!

Сергей посмотрел туда, куда указывал человек и увидел огромного бронзового исполина, шагающего вслед за беглецами. Исполин сиял отполированной до блеска бронзой, и даже на расстоянии чувствовались его колоссальные размеры. Неприятные звуки оказались грохотом его металлических ног, которыми он подминал под себя все, что встречал на своем пути. Сергей почувствовал, что его сердце забилось с такой силой, словно хотело выскочить из груди и бежать прочь от этого ужасного чудовища. Пролович из последних сил махал руками, пока не поднялся до той высоты, с которой Колосс выглядел не больше обычного человека, но люди при этом выглядели просто мелкими грызунами. Они вконец обессилили и один за другим попадали на траву, будучи больше не в силах бороться за свои жизни. Колосс в несколько шагов настиг беглецов и с животным наслаждением раздавил того человека, с которым только что разговаривал Сергей. Остальные попытались вновь подняться, но Колосс со злобным громовым рычанием догнал их и принялся топтать своими ногами-колоннами с такой яростью, словно хотел стереть их в порошок.