Климент сел к камину, и я присоединилась к нему, но не стала садиться в кресло, уютней на ковре. Мастер улыбнулся и пересел ко мне. Несколько минут сидели молча. Как обычно я стала играть с языками пламени, и они радостью «согласились» подчиняться моей воле. Получился невероятный танец огня — немного бесноватый, а местами переходящий в дикую пляску.

— Забавляешься, — заметил Климент. — С людьми ещё не пробовала «поиграть»?

— Как? — удивилась я. — Разве это возможно?

— Не о том ли ты мечтала, когда подписывала соглашение с Академией?

— Нет, вовсе нет, — стала отпираться я. — Люди не заслуживают несправедливого отношения к ним.

— Некоторые заслуживают и это факт, — не согласился со мной Мастер. — Я с радостью буду наблюдать шоу, когда придёт время. Посмотрим, насколько ты справедлива к людям.

Значит, так? То есть, у меня не остаётся выбора, и в любом случае мы расстанемся. Но ведь он ещё не отказал мне, просто отложил разговор.

— Но ведь мы попробуем? — осторожно спросила я.

— Конечно, детка, я так просто не отпущу тебя, — подбодрил меня Мастер. — Думаю, тебе придётся сделать не простой выбор.

— Главное, чтобы он был правильный, выбор. Ты не интересуешься, о чём мы говорили с моим гостем и это странно — задумавшись, вспомнила я простейшего, который посетил меня сегодня. Хоть Климент и сказал, что это был дух, но я ему не поверила — я видела духов и знаю, как они выглядят, а этот никогда не был человеком и это факт.

— И говорить об этом нечего, пустая болтовня, — лениво отозвался Мастер.

— Я ему сказала, что если это так важно, я готова помочь.

— А потом пожалела, — сказал Климент. — Постарайся не раскидывать обещания налево и направо.

Ну, если Мастер считает, что это была пустая болтовня, значит, так оно и есть.

— Простейшие не имеют отношения к жертвоприношению, — добавил он, и я успокоилась окончательно.

В эту ночь я спала неспокойно. Климент уложил меня в свою постель, а сам ушёл в гостиную на диван. Он вообще ведёт себя так, как будто между нами не было сказочного поцелуя, а мне так обидно, что хоть плач, но ведь слезами ничего не добьёшься, вот и переживаю молча, борясь с непристойными мыслями.

Так вот, ночь выдалась неспокойная. Кошмары были настолько реальными, что когда я проснулась, моё сердце билось так сильно, что в груди ощущалась боль. Я вскочила с постели и чуть не свалилась в обморок, хорошо, что Климент подоспел и подхватил меня на руки.

— Нельзя вставать резко с постели, — выругался он. А потом смягчил тон. — Дурной сон? — спросил он.

— Кошмары замучили, — призналась я.

— И что же тебя так сильно напугало?

— Ничего не помню, но было нереально страшно.

Я не солгала — реально ничего не помню. Размытые картинки, туман, ужасные лица и Авдий… да, он точно был там, в моём кошмаре. Думаю, что это нервы. В подсознании я понимаю, что мне грозит опасность, вот оно и бьёт тревогу, выражая своё беспокойство в страшных снах.

— Вернёшься в общежитие или вместе отправимся в Академию? — спросил Мастер.

— Вернусь в общежитие. Не хочу, чтобы все узнали, что я у тебя провожу ночи.

— Зря, — усмехнувшись, заметил Климент. — Многие слушательницы позавидовали бы тебе.

— Неужели? — не без намёка на его бездействие спросила я.

— Только не на острове, — серьёзно предупредил Мастер.

— Да, ладно — растянувшись в улыбке, сказала я. — Значит, я могу пригласить тебя к себе в гости?

— В выходные я твой, — пообещал Климент. — А теперь, если решила идти в Академию со всеми, поторопись, а то опоздаешь.

Раннее утро. Воздух наполнен ароматом разнотравья, тут и там поблёскивают росинки в лучах восходящего солнца. Остров пробуждается после тёплой летней ночи. А эти цветы сделали равнину такой разнообразной и душистой и столько красок, что глаза разбегаются. Удивительный мир и чрезвычайно интересный. А я человек и это так значимо и значительно. Разве кто-то ещё способен оценить творения природы? Нет, только человек способен на такое и его место в мире очень важно. Вот и ответ на мой вопрос — зачем была создана разумная особь.

Очень жаль будет расставаться с этим удивительным уголком, который и на карте-то не отыщешь, и если даже будешь проплывать мимо на корабле, не увидишь его. Я буду скучать, и вспоминать эти удивительные минуты, дни, месяцы, проведённые на острове.

В общежитии тишина. Я опоздала и теперь придётся добираться одной. Но моя клаустрофобия давно уже не актуальна. Когда вернусь домой, больше не стану подниматься на девятый этаж пешком — воспользуюсь плодами технического прогресса.

Поднимаюсь на лифте в Академию и жалею, что опоздала к завтраку. То меня не заставишь поесть, а то прямо слона бы проглотила. Придётся ждать до обеда, ведь в Замке нет столовой или ещё чего в этом роде.

Лифт дёрнулся и остановился. Так быстро добралась? Вот, когда не боишься, и время быстрее проходит.

Дверь поползла в сторону, а там темнота. Прямо чернильный мрак. Я стою не шелохнувшись. Тусклый свет из лифта освещает только краешек пола. Что там дальше, мне неведомо. Судорожными движениями я стала нажимать на кнопку со стрелкой указывающей наверх, но лифт остался неподвижен. Может, нужно нажать кнопку «вниз»? Так же отчаянно я стала нажимать на другую кнопку, но тщетно — лифт остался неподвижен. Аварийная кнопка отсутствует и это ужасно. Набрав воздуха в лёгкие, как будто это спасёт меня, я вышла во мрак.

Где-то неподалёку капает вода, глухим эхом отзываясь в темноте. Новое испытание, не иначе. Припоминаю, как Елена сказала, что в следующий раз меня поместят в воду. То есть, в пустой аквариум, запечатанный со всех сторон, будет казаться, что я в открытом океане, но на самом деле я останусь в подвале. Ладно, пусть так, теперь я готова к испытаниям и не стану впадать в панику. Не знаю, идти дальше или здесь подождать.

Две холодные руки опустились на мои плечи. Я даже не вздрогнула, давно перестала бояться, пусть проводят свои испытания, я всё выдержу. Теперь я сильная и выносливая — меня не испугает пара холодных рук.

Тот, кто сокрыт мраком, подтолкнул меня, предлагая идти. Я не стала сопротивляться и смиренно двинулась в сторону, куда мне было указано: не уверена, что в темноте можно идти ровно, так или иначе, я собьюсь с пути, неизменно отклоняясь влево. Это общеизвестный факт — правая сторона сильнее и соответственно правая нога делает больший шаг, нежели его левая нога, поэтому заблудившись, человек ходит по кругу.

О боже, о чём я думаю? Подсознание почувствовало опасность и пытается защитить меня, увлекая мысль в простые рассуждения.

Тем временем впереди забрезжил свет. Он неяркий и мерцающий — думаю там пещера, и горят факелы.

Чёрт возьми, я в руках мытарей? Но ведь я уже была в их пещере. Климент не поможет — для него я сижу на лекции у профессора Фаины. Он хватится меня, только когда я не приду на индивидуальные занятия, но ведь может оказаться так, что будет уже поздно меня искать.

«Элис» — мысленно позвала я. Тишина. Она давно ушла и не обещала вернуться. Да, не повезло мне. То есть, помочь мне некому.

Не знаю, что задумали мытари, но хорошего нечего ждать. Климент в прошлый раз помог мне и предупредил, что лучше мне не попадать в руки к мытарям, а если Мастер предупредил, значит, существует реальная опасность. Телепортироваться я пробовала в прошлый раз, и у меня ничего не получилось, а других мыслей по поводу бегства от мытарей у меня нет.

Выйдя из темноты, я узнала пещеру — я здесь была в прошлый раз, когда разговаривала с Элис. Но теперь я одна и за моей спиной стоит мытарь: не могу осмелиться взглянуть на него, потому что знаю наверняка, что он прозрачный и склизкий, и это омерзительное зрелище.

Мытарь снова подтолкнул меня в спину, и я пошла дальше к покатому спуску в каньон или кратер, не знаю, как правильно назвать этот гигантский котлован внутри горы. Под ногами острые камни и они впиваются в тонкую подошву балеток на моих ногах. Мастер когда-то раскритиковал кроссовки на моих ногах, и я отказалась от них навсегда, чтобы не раздражать его: но, как бы они мне теперь пригодились.