Из помещения донесся шум. Дверь распахнулась. Кинг вышел из бара словно огромная черная тень. За ним послышался визг женщины.

Менее часа назад он беспокоился о жизни, которой мог жить со своей сестрой. А незадолго до этого он тревожился о пожилой женщине и помогал ей найти утешение в последние дни ее жизни.

А сейчас он приближался длинными шагами к грузовику, в его темных, опасных глазах горел безумный, яростный взгляд. Только когда он оказался на расстоянии трех метров от меня, я смогла получше рассмотреть его.

Кинг крепко сжимал деревянную бейсбольную биту. Темные пятна покрывали поверхность снаряда и все его тело, капли чего-то были разбрызганы на его груди и лице. Когда он повернулся положить биту обратно в багажник грузовика, на него упал свет, и мое дыхание замерло в груди.

И бита, и тело Кинга были покрыты кровью.

Кинг выехал с парковки с визгом шин. Когда мы достигли трассы, Кинг свернул на первом же повороте и остановил грузовик под мостом. Мое сердце быстро и тяжело стучало в груди.

Тук. Тук.

Тук. Тук.

Свет луны падал на лобовое стекло, создавая эффект мерцания на каплях высохшей крови на лбу Кинга.

— Какого х*я там произошло? — завизжала я, расстегивая свой ремень безопасности.

— Бизнес, — ответил Кинг, не придавая слову ни единой эмоции.

— Ты покрыт кровью! Ты убил… Кого-то?

— Нет, не убил, но он подумает дважды, прежде чем снова совать нос в мое дерьмо.

— Кто это был?

— Кто-то, кто привык путаться с Айзеком. Преппи узнал, что тот был шестеркой, которая доложила Айзеку о «Бабулиной оранжерее». Нужно было преподать урок. Ему не понадобится его рот, если он не будет знать всякую херню, — Кинг провел ладонью по голове. — Если войне предстоит начаться, она начнется.

— Вот что случится? Начнется война? — спросила я. — Что нам делать?

— Не будет никакой войны, если я смогу разобраться. Я вышел на людей Айзека, попросил о встрече. Хочу разобраться со всей этой ху*ней, пока не стало хуже, — Кинг развернулся ко мне. — Ты ничего не будешь делать. Я все держу под контролем. Тебе не стоит переживать об этом. Обещаю, с тобой ничего не случится. Я сказал, что защищу тебя, и я говорил серьезно.

— Думаешь, я волнуюсь о себе? Машина Преппи в буквальном смысле слова взлетела на воздух. Медведь живет в гараже в десяти футах от тебя. За тобой охотится опасный парень, и, по твоим же словам, он на самом деле опасный, а ты думаешь, что я о СЕБЕ беспокоюсь?! — я задыхалась. — Какой, мать твою, эгоисткой ты меня считаешь?!

— Так ты волнуешься обо мне, щенячьи глазки? — поддразнил Кинг, вздергивая бровь.

— Нет! То есть да. Почему тебя это, бл*дь, раздражает? — закричала я. Кинг выключил зажигание. — И какого хера ты заехал под…

Кинг прервал мою словесную тираду резким рывком в мою сторону. Он приподнял меня, обхватив бедра, и дернул на себя так, что я плюхнулась на спину и заскользила спиной по длинному сиденью его грузовика.

— Я люблю, когда ты обо мне беспокоишься, — произнес он, накрывая мое тело своим и обрушивая свой рот на мой. Его губы были мягкими, полными, настойчивыми и нуждающимися одновременно. — У тебя такие чертовски сексуальные губы. Я тысячу раз представлял, как они будут обернуты вокруг моего члена, — он скользнул рукой под мою рубашку, обхватывая грудь. — Я обожаю твои чертовски идеальные сиськи, — он раздвинул мои ноги коленом и разместился между ними. Его член уперся в мое местечко, которое было уже влажным и готовым от желания. — Не могу дождаться, когда окажусь в тебе.

Он провел губами по линии шеи. Скользил языком по коже, лизал ее, всасывал и подразнивал, пока катал мой сосок между двумя пальцами и вжимал меня бедрами в сиденье. Я выгнула спину. Каждое его движение посылало шоковые волны желания, разрывавшие во мне любые мысли о сопротивлении, которые только могли поселиться в моей голове.

— Скажи мне, что хочешь этого, щенячьи глазки. Скажи, что хочешь этого так же сильно, как и я.

Он тяжело дышал мне в шею. Одним движением пальцев Кинг расстегнул пуговицу на моих джинсах и просунул руку внутрь, пока не нашел искомое. Я застонала, когда он достиг точки, которая уже дрожала от ощущения его эрекции.

— Да ты, бл*дь, чертовски влажная. Ты хочешь этого. Я чувствую, — он очертил моей влагой круг вокруг клитора. — Ты настолько готова для меня. Скажи мне, что хочешь, чтобы я трахнул тебя. Позволь мне услышать это.

Я откинула голову назад, будучи не в силах произнести ни слова. Он был прав. Он был так чертовски прав. Я хотела его.

Я хотела этого.

Вероятно, Грейс оказалась права, когда сказала, что плохой парень может быть хорошим. Что одно не исключало существование другого.

Может, мой мозг и не был согласен с этой идеей, но тело реагировало на каждое его прикосновение, будто я была создана для того, чтобы Кинг удовлетворял меня, будто я не могла насытиться этим. Будто, если он не окажется внутри меня, я умру. Мне нравилось чувствовать его сверху. Нравились его прикосновения. Нравилось его желание.

Нет. Не нравилось. Я любила это!

Я любила спать в его кровати рядом с ним. Мне нравилось чувствовать себя маленькой рядом с ним. Я любила, как его ноздри трепетали перед тем, как он собирался поцеловать меня, а когда он целовал, я любила то, что он целовал меня так, будто был на меня зол. Словно в том, что он хотел меня настолько, что не мог удержаться и не коснуться меня губами или руками, была моя вина.

Кинг уселся, и мне пришлось свести бедра вместе, чтобы унять боль, которая начала зарождаться между ног в ту же секунду, когда он меня коснулся. Кинг потянулся руками за спину, стащил с себя полностью покрытую кровью футболку и бросил ее на пол.

Я потянулась руками к его груди, потому что не могла сопротивляться своему желанию. Она блестела от пота, вздымалась от тяжелых вдохов и была покрыта самыми невероятными татуировками. Я наклонилась вперед и лизнула его сосок.

Он застонал и схватил мои волосы в кулак, жестко заставляя мою голову отклониться назад. Его губы вновь нашли мои. Язык скользнул в мой рот, двигаясь синхронно с моим. Будучи снова сверху, он двинул бедрами навстречу, и я больше не чувствовала, что мое тело подчиняется мне.

— Мне нужно услышать, щенячьи глазки. Скажи, что ты хочешь этого, и это станет твоим. Скажи мне, что хочешь меня, — Кинг почти задыхался.

Он стащил джинсы и трусики с моей задницы. Он оставил их на уровне колен, когда наклонился вниз и припал губами к моему жаркому месту, щелкая языком по клитору. Я чуть не выпрыгнула из грузовика от мощности ощущений, но понимание происходящего снова вернулось ко мне, когда он прижал мои бедра руками к сиденью. Кинг снова и снова посасывал и облизывал мои складки, а его язык проникал в меня. Если бы он не удерживал мои бедра, я бы сдавила его голову ногами.

Он не просто вылизывал меня, чтобы заставить кончить. Он ласкал меня там так, будто целовал мои губы и рот. Он занимался любовью с моей киской.

Давление начало зарождаться внизу моего живота, и я корчилась под ним в поисках освобождения.

Кинг что-то сказал, чего я не разобрала, потому что была буквально на краю пропасти. Я собиралась прыгнуть в эту бездну навстречу самому совершенному оргазму, когда он вдруг исчез и холодный ночной воздух коснулся всех частей моего тела, которые из-за него стали чертовски влажными.

Внезапно я осознала, что лежала обнаженная и открытая перед ним.

Щеки загорелись огнем.

— В чем дело? — спросила я, задыхаясь так, будто только что пробежала марафон.

Кинг откинулся на сиденье. Помимо его яростного стояка, который выпирал под его джинсами, он выглядел невозмутимо после только что произошедшего.

— Я не собираюсь трахать тебя, пока ты не скажешь, что хочешь меня. Если ты не можешь выдавить из себя эти слова, когда я вылизываю твою киску, значит, это не то, чего ты желаешь на самом деле. Я уже говорил, ты будешь умолять меня о том, чтобы я трахнул тебя.