Денис сказал строго.

- Эта должность мне на роду написана!

- Что?

- Мальчишкой я был летом в лагере... Весь сезон числился главным пожарным. Все инструкции знаю. - и засмеялся.

Тарасов подхватил смех и закончил.

- Значит, договорились. Завтра в девять выходишь на работу.

- Сегодня в девять. - настойчиво возразил Денис. - Вечером.

- Что так? Совсем сидишь без денег?

- Вроде того. Но больше надоело без дела сидеть.

- Дать подьемные? - Тарасов полез в карман.

- Продержусь, спасибо.

Вновь зазвонил телефон, Тарасов с раздражением глянул на него, трубку не снял, а лишь пробормотал.

- И куда это Ольга подевалась?... Аккуратная обычно девочка, не опаздывала. - он вскинул глаза на Дениса. - Ну, договорились?

- Да.

- Приходи в девять, напишешь заявление, прочих формальностей у нас нет. Вперед.

Денис кивнул, поднялся, дошел было до дверей, но Тарасов сказал ему в спину.

- Да... Тормозни на минутку.

Денис повернулся и едва не вздрогнул - за столом сидел другой Тарасов. Ни капли дружелюбия не было заметно в его лице, ни улыбки, ни лукавства в глазах - звероватый взгляд и выражение их такое, будто сейчас ударит.

- Правофланговый... Я даже не спросил, как тебя зовут?

- Денис. Денис Черешков.

- Фарид...

- Это мой друг. У него такой же знак от вашего ремня.

- Ты знаешь, что в ту ночь... Убили моего брата?

Денис ответил не сразу, заставил себя произнести спокойно - Фарид сказал на днях. Когда мы вспоминали то время. Но я вашего брата не знал.

Тарасов замолчал, отвел взгляд с лица Дениса, склонил голову, сказал негромко.

- Я ищу убийцу. Давно ищу. Если ты можешь что-нибудь сказать по этому поводу...То уедешь отсюда на моей машине. На "мерседесе"... Правда, он сейчас в ремонте. Но "мерс" - твой.

- Я никогда не знал и не видел вашего брата. - сдержано произнес Денис.

- Извини. - Тарасов отвернулся. - Иди. Вечером встретимся.

Денис прикрыл за собой дверь и подумал, что понимает дрессировщиков диких зверей, когда они после работы с голодными тиграми выходят из клетки и так же закрывают за собой двери.

Мало того, что Тарасов был опасен - он был ещё сложен по натуре, непредсказуем и умен. Плюс опыт более чем тридцатилетней жизни, явное военное и даже боевое прошлое - справится с таким зверем крайне тяжело.

И все же, при всем при том, Денис не мог не признать, что его новый босс был ему симпатичен, и, при прочих равных условиях, иметь такого человека своим старшим другом было бы не только лестно, но и по человечески - прятно, достойно, хорошо.

Жесткое напряжение сознания - покинуло Дениса, когда он миновал охранника фирмы и оказался на улице. Но окончательно он пришел в себя, лишь когда отошел от своего нового места работы до угла. Он тут же понял, что визит его на фирму не закончен - в свете развернувшихся событий. В идеале надо было бы посмотреть, как воспримет Тарасов известие о гибели своей секретарши. То что это известие прийдет к Тарасову через час-другой сомнений не было. Денис припомнил, что как ни яростно полыхал белый "ауди", но номера его сохранились, а ныне наша доблестная милиция любит работать по "горячим следам", так что секретаршу, как бы она не обгорела, быстро вычислят. А может на неё наведет и персонал кафе, где её все знали.

Уходить отсюда было рано, во всяком случае следовало собрать хотя бы внешнюю информацию Денис припомнил, что вертикальные жалюзи в кабинете Тарасова были открыты, следовательно - если найти какой-то наблюдательный пункт из которого просматривался кабинет Тарасова, то, быть может, в ближайшее время можно будет что-то, если не услышать, то увидеть.

Денис вернулся к особняку, не приостанавливаясь прошел мимо него, свернул в первую же подворотню и оказался во дворе. Внутри двора высился новый кирпичный дом элитарной архитектуры, дом с бешеными ценами за квартиры, недавно отстроенный, но ещё не заселенный - он стоял точно напротив особняка, где располагался отель "Олимп - Россия".

Входные двери дома были заколочены, но проникнуть через кое-как прикрытые оконные проемы оказалось несложно.

По уже вымытой, чистой лестнице Денис поднялся на площадку второго этажа, выглянул в окно и убедился, что наблюдение лучше будет вести с площадки третьего этажа.

Денис ступил на ступеньки очередного марша лестницы и услышал, как над головой, парой этажей выше, захлопотали голуби, послышался громкий и характерный хлопок крыльями, при котором тяжелая птица срывается в полет.

Денис бегло подумал, что голуби успеют загадить дом до его заселения.

Он поднялся на площадку третьего этажа, подошел к окну, лег животом на подоконник и выглянул наружу. Как и предполагалось, пункт наблюдения за кабинетом Тарасова оказался идеальным. Худо ли бедно, но сквозь жалюзи был виден почти весь кабинет, Тарасов сидел за столом и работал на компьютере, щелкал по клавиатуре правой рукой, а в левой держал чашку кофе.

Денис понял, что придется подождать. Может быть, это ничего и не даст, но ему очень хотелось увидеть реакцию Тарасова на сообщение о гибели его секретарши. Позвонят ли ему поначалу по телефону, или милиция явится в персональными порядке, но как среагирует Тарасов на эту новость - Денису казалось крайне важным. Все мы сейчас так подкованы детективными сериалами и гангстерской литературой, что основы сыскной работы знает и дряхлая старушка, если она любит телевизор, да ещё не настолько ослепла, чтоб не могла читать детективы.

Тарасов поставил чашку с кофе на стол и взялся за телефон, поднес трубку к уху, нахмурился и тут же положил трубку на апппарат.

Это можно было понять так, что секретарши на месте все ещё не было. А могло быть и другое заключение по мизансцене.

Денис попробовал занять позицию поудобней и неожиданно увидел, что на подоконнике, с которого он вел наблюдение, лежат несколько окурков, обертка от жевательной резинки. И один из окурков - ещё ДЫМИЛСЯ!

Он не успел подивиться этому открытию, как услышал легкий шорох за своей спиной, но не успел обернуться.

Удар по затылку он ощутил лишь на долю микросекунды, боль не успела по настоящему достигнуть нервных центров, тьма застлала глаза. и, оглушенный до состояния нокаута, он повалился на лестничную площадку.

Зато именно острая боль в затылке и вернула ему сознание. Опираясь руками о стенку он поднялся на ноги и потряс головой. Некоторая ясность в оценке происшедшего - вернулась. Во всяком случае настолько, что он смог сообразить, исходя из своего армейского опыта боев на боксерском ринге, что провалялся в нокауте не больше десяти, от силы - пятнадцати секунд. А может и меньше. Но этого было достаточно, чтоб нападавший бесследно исчез.

Денис метнулся к окну, выглянул наружу - на дворе все так же никого не было. Тарасов в своем кабинете продолжал работать на компьютере.

Окурок сигареты продолжал едва приметно дымится, был ещё теплым. Обертка от жевательной резинки, когда Денис развернул её, оказалась была "Свежестью", которой по настоянию назойливой рекламы пользуются сотни тысяч москвичей. Никаких следов на лестнице - не было. И на собственном затылке тоже, поскольку когда Денис пощупал свой ещё гудящий череп, то крови на руках не обнаружил, а шишка вскочить несколько попозже. Заключение получалось несложным - ударили либо тяжелым, но не острым предметом, либо, следовало предполагать, что кулачище у нападавшего был тяжким, словно гиря.

Оставаться на этом пункте наблюдения теперь было безопасно, да настроения на подобное действия не хватало.

Денис спустился вниз, голова все более прояснялась, шум в мозгах прекратился и он прикинул, кому бы могло не понравится его наблюдение за кабинетом Тарасова? официальная наружная охрана фирмы, если б такая существовала, не ограничилась бы просто ударом, а в соответствии с должностью - начали бы дознание: зачем господин Черешков заглядывает в окна чужих кабинетов. Такового не произошло и следовало понимать, что нападавший придерживался тех же целей, что и Денис - тоже вел наблюдение за Тарасовым, увидел его, Дениса, на подходе к дому. занял позицию этажом выше (вспугнул гобубей, черт возьми - надо же было насторожится, обратить внимание!) а затем провел эффектную атаку. Но опять же - каков её смысл?! Отсиделся бы, переждал визит и ушел незамеченным. Нет, мерзавец подал знак, сделал предупреждение - "не суй свой длинный нос в чужие дела, сиречь кабинеты".