Появились два парня и один, глянув на Дениса спросил.

- Это ты , правофланговый?

- Я.

- А это мы. Тарасов сказал на тебя ориентироваться. Курить есть?

- Есть.

Денис достал пачку сигарет, но они не успели и прикурить, как появился Тарасов, позвавший всех за собой.

Они оказались в том же зале, где провели весь день. Свет с улицы высвечивал лица, и Денис разглядел Фарида, который кинулся к нему и прошептал.

- Ты живой, Ден?

- Кажется.

- А Борьки нет. Может быть убили! Ты где был?

- Возле Останкино.

- А я возле мэрии оказлася. Черт знает что! Ты... Стрелял?

- Нет. Не пришлось.

- Я тоже...Такой шухер! Надо рвать когти, Ден, отсюда... Пришибут.

От дверей прозвучал окрик.

- Эй, татарин, ко мне!

Фарид чуть не подпрыгнул и ринулся на голос Тарасова.

- Остальным - отбой! - приказал Тарасов и исчез, увел за собой Фарида.

Денис присел на столу. Все кто вернулся в этот зал - курили и перебрасывались репликами, трое топились у окна, пытаясь что-то разглядеть. Низкорослый парень прокричал.

- Окружают! Окружают нас со всех сторон, конец, ребята!

- Не паникуй. - оборвали его, но без особой уверенности.

На кой черт я здесь торчу? с какой-то игривостью подумал Денис. Кто здесь прав, кто лжив разобраться было невозможно. В последние года все вообще перемешалось, все те, кто считался многие годы врагами Родины "белые" офицеры прошлой Гражданской войны оказались ничуть не хуже "красных", все подвиги и успехи Советской власти - уже вовсе и не подвиги, а даже совсем наоборот, отец заявлял о "контрреволюции", но его здесь не было, а самое дикое, что сам-то он Денис, торчит на опасном рубеже огня и если сейчас, как Виталька, получит пулю в лоб, то так и не поймет, что он , к чертям собачьим, защищал, и во имя чего положил свою жизнь. И потому получалось. что во всей этой путанице единственно ценным была его собственная жизнь, а поскольку подавляющее большинство населения Москвы думало так же - толпилось вокруг Белого Дома, но никакого участия в боях не принимал, то и они, устав от неразберихи и передряги события, придерживалось того же мнения. Другое дело, скажем, интересы Фарида, собравшегося из событий извлечь какую-то личную пользу, а у него , Дениса, и таковых намерений не было...

Денис тихо поднялся и вышел из зала. С трудом ориентируясь в длинном коридоре, освещенном лишь светом из окон он припомнил, где переодевался в эту форму, но разобраться в хитросплетении коридоров не сумел.

Выход е девятому парадному подъезду был где-то вниз и налево. Но теперь не имело значения, будет ли он девятым или десятым. Нужно было выбраться из этой мышеловки, иначе Денис её и не расценивал. Он был здесь ненужным, ничто ему "не светило" кроме такой же пули в грудь, которая убила Виталика Соколова. Но тот хоть стремился под эту пулю, знал чего хотел. Во всяком случае - так казалось.

Денис вышел в темный и просторный холл, увидел две запертые двери перед собой, никто их не охранял и никого в холле не было видно.

Он добрался до дверей и попытался разобраться в замке, отодвинул бронзовый запор и вздрогнул от негромкого оклика в спину.

- Ты куда, парень?

Денис обернулся и увидел, как из темноты в полосу слабого света вывернулся мужчина среднего роста, стройный с голым черепом и усталой улыбкой на полном лице. Кобура пистолета у него на поясе была расстегнута от оттдуа торчала рукоятка пистолета Стечкина.

- Я... Ничего. - острожно ответил Денис - Надоела война? - улыбнулся мужчина. - Ну, и правильно. Только выходить надо осторожней, а то можно на пулю дураков нарваться. Автомат брось, опасно с ним таскаться.

Мужчина прислушался, склонив голову, потом подмигнул Денису и принялся острожно открывать дверь.

Внезапно из глубины холла прозвучал громкий истеричный крик.

- Бежите дезертиры?! Бежите, крысы?! Ну, гады, получай свое!

- Беги! - крикнул мужчина и пригнулся, выдергивая из кобуры пистолет.

Денис повернулся и побежал к лестнице.

Грохот выстрелов слился с одновременной короткой болью в бедре, Денис упал животом на свой автомат, пули звонко бились о мрамор колонны где-то над головой Дениса. Он выдернул из под себя автомат, сдернул предохранитель и ткнув ствол себе за спину нажал на спусковой крючок. Пламя вырвалось из дула, Денис не отпускал пальца на крючке и оружие тряслось в руках, звенели выбрасываемые на каменный пол гильзы, бесконечная очередь уходила куда-то в потолок, оружие лязгнуло, смолкло и тишина обрушилась внезапно, словно захлопнули дверь в бушующий кинозал.

Денис приподнялся и через секунду различил в десятке шагов перед собой неподвижное тело. Волоча за собой автомат, он подполз поближе и увидел запрокинутую на полу голову, открытый рот, и блестящую лысину мертвого человека, который секунду назад открывал ему дверь спасения. Ни на груди, ни на голове мужчины Денис ничего не разглядел, только увидел как вокруг застывшего тела расплывается густое, темное пятно.

- Это не я! - шепотом прокричал Денис. - Это не я!

Неподвижный человек ему не ответил, пухлые губы его были растянуты в оскале улыбки, пятно под его телом продолжало медленно расплываться.

Я застрелил или не я?! - металась в мозгу Дениса лихорадочная мысль и упрямо не искала оправданий, хотя он явственно помнил, что стрелял наобум, ствол автомата задрал вверх, отчего и сыпалась на мраморный пол штукатурка.

Откуда - то из глубины холла послышались торопливые шаги и встревоженные голоса, Денис вскочил, стараясь не топать метнулся к лестнице и побежал по ней, через две ступеньки.

Достигнув площадки, он бросился в темноту коридора, на торце его увидел дверь туалета с буквой "М", вбежал в него и забился в кабинку. Он опустился на стульчак, чувствуя, что его бьет судорожная дрожь, мозг отказывается хоть что либо осмыслить, не говоря уж о том, чтоб принимать какие-то решения.

По коридору, а потом туалете послышались шаги, кто-то влез в соседнюю кабинку и неожиданно Денис сообразил , что это - Фарид, его сопение, дыхание, и натуженный хрип.

Он выждал несколько минут и позвал.

- Фарид, это ты?

- Ага. Ты что ли , Ден?

- А я уж испугался, куда ты пропал! Вылезай!

Денис поднялся со стульчака и вышел из кабины. Фарид вывалился из кабины, подтянул брюки и зашептал возбужденно.

- Такие дела, что от страха из сортира не вылазишь! Подождем часок другой и будет делать ноги! Я тут телевизор присмотрел японский! Припрятал до удобного случая.

- Какой телевизор, - ответил Денис, хотя не контролировал ни голоса своего , ни слов. - Тут не до того!

- Брось. Сейчас надо вернуться. Пошли.

Денис двинулся следом за ним и неожиданно боль в правом бедре кольнула его так, будто приложили раскаленный прут.

- Борьки так и не видел? - спросил Фарид.

- Нет.

- Значит, сгиб!

Фарид уже легко ориентировался в дверях и они оказались все в том же зале, на столе стоял аккумулятор и ярко светила автомобильная лампа-переноска.

Денис прошел к стене и сел так, чтобы его правое бедро не было никому видно. Он провел по ноге рукой и почувствовал, что брюки мокрые, надо было понимать, что кровь просочилась сквозь ткань.

Двери скрипнули и Тарасов быстро вошел в зал, бросив на ходу.

- Раненые есть?

Денис колебался несколько секунд.

- Мне ногу задело...

- Когда?

- Возле Останкино.

В руках Тарасова вспыхнул фонарь, он шагнул к Денису, направил луч в лицо и проговорил.

- А, правофланговый... Покажи рану.

Денис повернулся, выпрямил ногу. В свете фонаря обнаружилось , что от середины бедра до колена брюки залиты чем-то темным.

- Сгибается, разгибается? - бегло спросил Тарасов.

- Да.

- Значит по касательной задело. Счастлив твой Бог. Но перетяни как нибудь. - он подошел к столу и сел на подвернувшийся стул. - Сколько нас осталось?