Не удовлетворившись степенью мобилизации женщин для нужд войны, Франко создал 7 октября 1937 года «Социальную службу женщин». Согласно этому декрету все женщины от 17 до 35 лет должны были в обязательном порядке отработать «для Родины» минимум 6 месяцев.
Наконец, под руководством Женской секции фаланги была создана «Молодежная организация», в которую входили мальчики и девочки от 10 до 18 лет (в 1945 году их разделили по половому признаку). В этой организации упор делался на физическое развитие (гимнастика, баскетбол). Членов организации называли «стрелами» (по эмблеме фаланги — скрещенные стрелы); «Стрелой» именовался и основный печатный орган «Молодежной организации».
Таким образом, на практике Франко создал тоталитарное государство по образцу Германии и Италии. Не хватало только одного — правящей партии.
Как уже упоминалось, в «национальной» зоне было два политических движения — карлисты (или традиционалисты) и фалангисты. Карлисты в силу своей крайней реакционности и географической замкнутости (Наварра) по определению не могли стать господствующей силой. Но их милиция — «рекете» — хорошо сражалась на фронтах (карлисты были прекрасными стрелками и редко сдавались в плен), и лидер карлистов Фал Конде решил было использовать это в целях укрепления своих позиций. Но Франко в новом государстве не признавал никого рядом с собой. Придравшись к тому, что карлисты открыли собственную военную школу без его согласия, он поставил Фалу Конде ультиматум: либо военный трибунал, либо эмиграция. На практике это был выбор между жизнью и смертью, и Фал Конде поспешно бежал в Португалию.
Опасным противником в борьбе за лидерство в стане мятежников Франко считал бывшего вождя СЭДА, молодого и талантливого Хиль Роблеса. Тщеславный Франко не мог забыть, что Роблес был одно время его начальником (занимая пост военного министра в 1935 году). Хиль Роблес несколько раз приезжал в «национальную зону», сталкиваясь со все более холодным приемом. Один раз его даже чуть не арестовали фалангисты, а дамы из высшего света осыпали руганью, обвиняя в причастности к началу гражданской войны. Хиль Роблес быстро понял, что в его услугах по образованию правящей партии не нуждаются, и остался в эмиграции.
Основной и по-настоящему массовой партией в зоне мятежников была фаланга, насчитывавшая, по собственным данным, в конце 1936 года около 1 млн членов. Многие из них раньше были членами левых партий, искавшими в фаланге спасения от репрессий франкистов. Иногда во время оккупации мятежниками какого-либо города в его рабочие кварталы заходили представители фаланги и ставили людей перед выбором: или смерть, или членский билет. К тому же многих привлекала почти левая социальная программа фаланги, ее резкая критика капитализма и «выродившихся аристократов». Наконец, фаланга взяла на себя функции политической чистки, и ее патрули (похожие на анархистские в республиканской зоне), убивали и грабили без ограничений, чем привлекали в ряды партии много люмпен-пролетариев и полууголовных элементов. За сходство с анархистами фалангу даже называли «ФАИлангой» или «нашими красными».
Франко решил сделать основой будущей правящей партии фалангу в силу нескольких причин. Во-первых, это была по-настоящему массовая партия, имевшая сторонников во всех слоях общества. Во-вторых, к фаланге явно благоволили Германия и Италия. В-третьих, фаланга оказалась без лидера. Хосе Антонио Примо де Ривера сидел в республиканской тюрьме города Аликанте и не мог быть соперником в борьбе за власть.
Правда, Франко очень насторожился, узнав, что немецкий дипломатический представитель в Аликанте фон Кноблох строит планы по освобождению Хосе Антонио из тюрьмы путем подкупа гражданского губернатора провинции и вывоза его на немецком корабле. Формально Франко, конечно, одобрил усилия немцев, но ничего не сделал для того, чтобы они увенчались успехом. Он ненавидел молодого Примо де Риверу, считая его никчемным мальчишкой, ничего не добившимся в жизни.
В октябре 1936 года германское посольство, находившееся в Аликанте, три раза пыталось подкупить охрану тюрьмы (причем немцы особенно надеялись на сговорчивость анархистов), но, несмотря на предложенные суммы (гигантские по испанским меркам!), предателей не нашлось. Тогда верховное командование германских ВМС по согласованию с МИД Германии дало указание командующему германской эскадрой у испанских берегов адмиралу Карлсу освободить Примо де Риверу насильственным путем. Немцы высадили на берег нескольких фалангистов, проваливших дело из-за «болтливости» (по крайней мере, так Карлс сообщил в Берлин). Проводить крупномасштабную военную акцию с участием нескольких сотен человек немцы побоялись.
Между тем, находившийся в тюрьме Хосе Антонио критиковал взбунтовавшихся генералов, полагая, что со своим узким политическим кругозором они отбросят Испанию в средние века. Прието переправлял все написанные Примо де Риверой в таком духе статьи в зону мятежников, пытаясь вызвать там внутренний раздор. Тем более, что в фаланге кроме Хосе Антонио не было другого признанного вождя.
Но тут Франко помогли сами республиканцы. Хосе Антонио Примо де Ривера был приговорен Народным трибуналом Аликанте к смертной казни за мятеж против республики. Ходатайствуя о помиловании перед центральным правительством, Хосе Антонио предлагал, чтобы его направили на самолете в «национальную» зону, где он добьется прекращения огня и создания правительства национального единства (первый раз с такой инициативой Примо де Ривера выступил уже в августе). Большинство членов правительства Кабальеро было за помилование Примо де Риверы, но, опасаясь немецкой акции по освобождению лидера фашистов, местные власти все же расстреляли вождя фаланги 20 ноября 1936 года.
Франко втайне был рад и даже утверждал в узком кругу, что Примо де Ривера умер, как трус. Но на публике он объявил себя продолжателем дела «великого мученика».
Перед самой фалангой со всей остротой встал вопрос о новом лидере. Правда, фалангисты отказывались верить в смерть их кумира и официально считали вождя «отсутствующим». 4 сентября 1936 года Национальный совет фаланги собрался впервые после начала войны в Вальядолиде и по предложению командира фалангистской милиции Аснара временным руководителем партии был избран 34-летний бывший шеф провинциальной фаланги Сантандера Мануэль Эдилья. Это был единственный представитель рабочих в руководстве партии. Он придерживался «левых» взглядов и видел свой идеал в НСДАП. Но политиком он был никаким, обладая излишне прямодушным характером и недалеким умом. Его выдвинули, думая, что Эдилья не имеет каких-либо личных амбиций и просто будет «держать место» для Примо де Риверы.
Но новый лидер фаланги установил прочные контакты с германским послом Фаупелем, который сам был нацистом левого толка и так же, как и Эдилья, был против массовых репрессий в отношении рабочих, считая, что их надо привлечь на сторону нового режима продуманной социальной программой. Берлин явно делал ставку на Эдилью, о чем свидетельствовал присланный ему оттуда экземпляр «Майн Кампф» с дарственной надписью Гитлера. Все чаще Эдилья стал говорить, что после взятия власти и победы над республикой фаланга покажет свое настоящее левое лицо.
Франко понял, что пора действовать и самому возглавить процесс создания новой правящей партии. Провести всю операцию взялся свояк генералиссимуса Серрано Суньер, только в феврале 1937 года выпущенный из республиканской тюрьмы. Суньер говорил Эдилье, что Франко готов отдать в его руки реальное руководство будущей единой партией, оставив за собой высший представительский пост. Но сначала нужно очистить все руководство партии от оппозиционеров, не желавших такого развития событий. То же самое Суньер говорил и этим оппозиционерам — Аснару и Пилар Примо де Ривера, жалуясь, что Эдилья замахнулся на святое место «отсутствующего» Хосе Антонио.
Эдилья, ободренный авансами Франко, решил навести, наконец, порядок в своей партии. Его противники, также уверенные в поддержке «генералиссимуса», собрали 16 апреля 1937 года Командную хунту фаланги (так назывался ее временный коллегиальный руководящий орган) и объявили Эдилье о его смещении. Эдилья покинул заседание и отправился в штаб-квартиру Франко, где его еще раз заверили в полной поддержке. После этого преданные Эдилье фалангисты ночью 17 апреля захватили штаб-квартиру фаланги в Саламанке. Но «путчистов» там не было, и было решено направиться на квартиру одного из них — Доваля. Там возникла перестрелка, в результате которой были убитые и раненые. Именно это и было нужно Франко, который еще до этих событий начал обрабатывать Фаупеля, рассказывая ему о полной неспособности Эдильи обеспечить твердое руководство фалангой.