— Как ты думаешь, почему и зачем Андерсон предложил отправить труп в дом Артуро? — Джонни пытался выудить у Мэлройда побольше информации.

— Не знаю! Не знаю! Не знаю! Он платил и очень много! А я ни о чем не спрашивал.

— Куда исчез Андерсон? Где он сейчас?

— Я сказал ему, что труп Вторма вернулся в дом Артуро. Тогда Андерсон велел позвонить в полицию и, не называя себя, сообщить про покойника. Сам он уехал.

— Значит, следы его затерялись? Может, он оставил хотя бы телефон?

— Нет, но пообещал позвонить утром.

— Не верю!

— Я говорю правду! Не веришь?! Тогда зарежь меня! — закатил истерику Мэлройд.

— Скажи, Андерсон похож на шантажиста? Не зарабатывает ли он на том, что добывает негативную информацию на таких, как Артуро?

— Все может быть... Хотя... почему-то мне кажется, что здесь нет шантажа.

— Да?

— У Андерсона отличный английский выговор профессора из Оксфорда. Нет, такой человек не похож на грязного вымогателя. — Мэлройд стал ходить взад-вперед, нервы его совсем сдали. — Черт побери! Почему я не вырвал все волосы из его бороды, когда он сунулся ко мне со своими деньгами?! Из-за него столько неприятностей!

— Почему Мэвис и Рафаэль наткнулись в доме Вторма на битника? — продолжал выпытывать Джонни.

— Какого битника? — взвился Мэлройд. — Я знаю только одного битника. Однажды я был на пляже, и не один, а на нас наскочил какой-то волосатый тип с приемником на шее и заорал что-то, похожее на стихи. Моя спутница сказала, что это модно — декламировать стихи под джаз. Я послал этого идиота подальше...

— Я спрашиваю про другого битника — про того, который живет под крылышком миссис Вторм и фотографирует для нее.

— Такого я не знаю, — вздохнул Мэлройд.

— Хорошо, Алекс, теперь я верю, — ответил Джонни. — Сейчас мы уйдем, — он глянул на меня и Рафаэля, — и не бойся за свой язык и уши, мы их не тронем.

— Амиго, — Рафаэль улыбнулся Джонни, — все же у меня в этом доме есть одно дело, — и он пошел к Мэлройду.

Тот заколотился и начал пятиться. Рафаэль спрятал пистолет в карман и показал хозяину виллы пустые руки. Затем он улыбнулся широко, по-дружески. Мэлройд перевел дух.

Рафаэль подошел к нему вплотную, быстро сжал кулаки и... Я бы сказала, что он стукнул кулаком о кулак, если бы между кулаками не оказалась, совершенно случайно, голова Мэлройда. Бедняга свалился на пол, пополнив коллекцию валявшихся особей мужского пола.

Рафаэль напоследок осмотрел комнату и остался доволен.

— После нас — тишина и покой, — продекламировал он и вместе с нами вышел на крыльцо.

— Как ты догадался, что нам понадобится твоя помощь? — спросил Джонни.

Рафаэль лучился победой над поверженными врагами.

— О, это та еще история! — сказал он, подбоченясь. — Когда я простился с Мэвис и вернулся к себе, Артуро очнулся и встретил меня проклятьями. Санта Мария! Таких ругательств я не слышал даже в самых грязных кабаках! «Заговорщик» — это было самое легкое из поносных слов, что слетали с его языка. Мэвис произвела на Артуро неизгладимое впечатление — след от удара о стену был налицо. Вообще-то он не верит, что с ним справилась слабая женщина. По его версии выходит, что я, заклятый контрреволюционер, привел в дом шестерых заговорщиков, чтобы те избили Ненасытного! Он перебрал в своей беседе со мной всех моих предков, начиная с мамы и кончая козлом по линии отца...

Я представила побитого Артуро и зашлась в беззвучном хохоте. Рафаэль закурил — все-таки ему досталось от президентского выродка.

— Покончив с ругательствами, Артуро начал угрожать, — продолжил Рафаэль. — Он сказал, что, как только мы вернемся домой, меня побьют, сожгут, утопят и заколют копьем. Моя голова будет красоваться на колу у городских ворот, и каждый проходящий обязан будет плюнуть на нее. Будет издан закон о плевках и о наказании за уклонение от подобного ритуала.

— Да... Что-то он раздухарился, — покачала я головой. — Плевать... Фу, как некрасиво.

— Я очень терпеливый человек, — мрачно сказал Рафаэль. — Терпеливый и скромный. Но Артуро стал повторять проклятья и угрозы по третьему разу! Кто это вынесет?! Одно и то же, одно и то же... Я взял Артуро вот этой рукой за шиворот, а второй рукой закрыл ему рот, отнес в бассейн и там выронил...

— Ты уронил президентскую честь? — вежливо осведомилась я.

— Артуро умеет плавать? — Джонни спросил совершенно серьезно.

— Это я не успел узнать, ведь у Артуро был закрыт рот. Но надо сказать, что президентский сынок привел меня в такую ярость, что я решил отыграться на людях Мэлройда и приехал сюда в надежде разбить несколько голов и отрезать парочку языков. Целый день неприятности! Но сейчас я доволен! Я даже рад!

Джонни улыбнулся:

— А уж как мы рады... Есть одно предложение...

— Я все сделаю, амиго, — Рафаэль расшаркался.

— Мне еще предстоит, несмотря на поздний час, кое-какая работа, а Мэвис... Я не хочу оставлять ее одну. Отвези, пожалуйста, Мэвис домой.

— Ты распоряжаешься мной, как вещью, — проворчала я. Перспектива сдерживать натиск Рафаэля меня мало радовала.

Видели бы вы, как встрепенулся этот южноамериканский кондор!

— С большим удовольствием! — загорланил он.

— Эй! Постойте! По какому праву...

— Прекрасно, — подвел итог Джонни и отрезал мне все пути к отступлению.

Джонни укатил.

Я залезла в машину Рафаэля и всю дорогу молчала. Уже подъезжая к дому, я открыла рот, чтобы объяснить, как припарковаться.

Ночь была на исходе.

— Спасибо, Рафаэль. И до свидания! — сказала я, выходя из машины.

— Чикита, бандиты могут сидеть в засаде. Я провожу тебя до двери, — с готовностью вскочил Рафаэль.

— Вот уж нет! — отрезала я. — Ты виноват в том, что Артуро порвал на мне блузку. Я не забыла этого. А теперь ты говоришь о каких-то бандитах...

— Чикита, ты чуть-чуть не права, — заюлил мистер Вега. — Да, я оставил тебя с Артуро, но только потому, что был уверен в тебе, Я знал, что ты с Артуро справишься одним мизинцем. Так и произошло! А если бы ты позвала меня или крикнула, я ворвался бы, как смерч, как...

— Ну да!

— А сейчас я должен выполнить обещание, данное Джонни. Я хочу убедиться в том, что тебе не угрожает опасность.

— Ладно. Ты осматриваешь мою квартиру и уходишь. Договорились?

— Все будет по-твоему, чикита, — повеселел Рафаэль.

Дома я демонстративно встала у двери и скрестила руки. Рафаэль носился по квартире, как гончий пес в поисках дичи. Когда он промчался мимо меня в третий раз, я поймала его за рукав.

— Финита! Бандитов здесь нет. Прощайте, сеньор!

— А... выпивка? — нагло произнес он. — Мы не пропустим даже по стаканчику?

— Уже светает. Даже таким наивным девочкам, как я, пора спать. Спокойной ночи!

— Чикита, — Рафаэль надул губы, — после того, что я сделал... Я ведь спас тебя! Тебя и Джонни! Вырвал из когтей Мэлройда!.. И ты не нальешь мне рюмку виски?

Он был прав, черт бы его побрал! Если бы не Рафаэль Вега, я сидела бы сейчас под замком у Мэлройда и ждала... Флакончик кислоты... Чарли... Я все вспомнила, и по телу моему прокатилась судорога.

— Хорошо, Рафаэль. На одну рюмку я согласна.

Рафаэль сделал жест, означающий, что он обслужит себя там. Сходил на кухню, принес стаканы, виски...

— Я не пью! — пыталась я упредить его дальнейшие действия.

— Но со мной, чикита, надеюсь, выпьешь? — Рафаэль был кроток и нежен. — Ведь я спас тебя, — повторил он.

— Слава спасителю! — провозгласила я. — Слава Рафаэлю Вега!

Я выпила виски залпом.

— Замечательный тост! — Рафаэль тоже выпил.

— А теперь — буэнос ночес!

— Как? Ты гонишь меня, чикита? Так рано? Ну что ж... Я никогда не навязываю себя, хотя, видит бог, страсть к тебе просто сжигает меня...

Он медленно, очень медленно снял черные очки.

— Адиос, чикита... — в голосе звучала невыразимая грусть.

И посмотрел мне в глаза.

И убил, сразил наповал! Горячая волна обдала меня с головы до ног. Сердце забилось сильнее, а руки и ноги перестали мне принадлежать... Я совсем забыла, как подействовал на меня этот взгляд в его стране, где я отдыхала. Один глаз Рафаэля был голубым, второй — карим. Меня бросало то в жар, то в холод. Еле-еле переставляя ноги, я добралась до диванчика.