– Однажды я выясню, что вы прячете под всем этими морщинами, – объявила я.

Рейвен вздернула густую бровь, но ничего не сказала. Прежде она никогда не разговаривала со мной, поэтому я даже представления не имела, как звучит её голос – звучный и чёткий или хрип старой карги.

Рейвен сдала мне сдачу, опять села на стул и уставилась в журнал. Я закатила глаза, схватила еду и поспешила через главный проход к стойке для выдачи книг. Нюкта шагала рядом, цокая ногтями по полу.

Я подошла к стойке, положила на неё еду и поставила сумку на пол, рядом с большой корзиной. Бабушка подарила мне корзину, чтобы у Нюкты было удобное место для отдыха, пока я работаю. Я присела на корточки и отстегнула поводок от ошейника маленькой волчицы. Сам ошейник остался на ней.

– Сейчас я должна поработать, поэтому оставайся в своей корзине, хорошо? – пробормотала я, почесав её между крошечных ушей.

Нюкта прижалась к моей руке и довольно вздохнула. Потом упала на свой милый круглый животик, обернула хвост вокруг морды и закрыла фиолетовые глаза. Она уже несколько раз приходила со мной в библиотеку, поэтому знала процедуру.

– У Пушистика появилась хорошая идея, – сказал Вик и раскрыл свою половинку рта, неистово зевая. – Разбуди меня, когда нужно будет убить Жнецов.

– Даже не сомневайся.

Вик кинул на меня сердитый взгляд, потому что точно услышал сарказм.

– Хм! – фыркнул он, после чего закрыл свой глаз.

Я оставила Вика в ножнах и прислонила рядом с Нюктой. Я знала, что несмотря на своё плохое настроение, Вик сразу же позовёт меня, если ему или Нюкте что-нибудь понадобится и что Нюкта сразу же прибежит, если с Виком что-нибудь случиться. Мне нравилась мысль, что оба прикрывали друг другу тыл, особенно в эти дни, когда Жнецы могли напасть везде и в любое время – включая библиотеку Древности.

Я опустилась на стул и вошла в систему компьютера. Потом открыла пакет с едой и выложила всё перед собой. Окунула крендель в тёплый сырный соус и как раз хотела откусить большой кусок, как открылась дверь в офисный комплекс, и я услышала стук ботинок по мраморному полу. Через мгновение на меня упала тень, и кто-то прокашлялся.

– Да, Никамедис?

– Ты опоздала, Гвендолин, – сообщил он. – Мне действительно нужно это повторять? Возможно, более подходящими были бы слова: «Ты как обычно, или как всегда, или же в сотый раз опоздала».

– Я не опоздала, – возразила я и замахала кренделем в его направление. – Я уже десять минут как в библиотеке. Вот видите?

Никамедис пренебрежительно фыркнул.

– Стоять в очереди – это не то же самое, что сидеть за стойкой для выдачи книг и работать.

Я закатила глаза. Иногда мне казалось, что нам обоим просто предначертано не сходиться во мнениях.

– Ты не могла бы смотреть мне в глаза, когда я с тобой разговариваю?

Я поджала губы, подняла голову и посмотрела на него. Глава библиотеки хорошо выглядел, по крайней мере, для чувака, которому под сорок. У него чёрные как смоль волосы и голубые глаза. Несмотря на тёмно-синюю безрукавку, рубашку, галстук и чёрные вельветовые брюки, можно было заметить его стройное телосложение.

Если я проигнорировала его, сосредоточившись на еде, то сделала это не из-за того, что хотела быть невежливой. Правда. Но Никамедис так похож на своего племянника, что у меня сжалось сердце. Библиотекарь снова напомнил мне, что Логана здесь нет.

– Спасибо, – Никамедис скрестил руки на груди. – Итак, как я уже сказал, ты снова опоздала, и я считаю, что...

Я тут же нова опустила взгляд на еду. Ладно, ладно, я совершенно игнорировала его проповедь, но только потому что эту нотацию он читал мне уже бесчисленное количество раз. Кроме того, я была голодна. Я как раз наклонилась вперёд, чтобы откусить кусок кренделя, как вдруг библиотекарь вырвал его у меня из рук.

– Эй! – воскликнула я. – Я ем!

– Исправлю тебя: ты хотела поесть, – сказал Никамедис. – Но теперь ты пойдёшь убирать на место книги.

Он положил мой крендель на бумажный пакет, лежащий на стойке, взял стопку книг с одной из металлических тележек и сунул их мне в руки.

– Но...

– Никаких «но», – припечатал Никамедис. – Сначала книги, потом еда.

Библиотекарь снова скрестил руки на груди и наградил меня строгим взглядом. Он стоял между мной и моей едой, поэтому у меня не было возможности схватить крендель и засунуть себе в рот, а закуску взять с собой. А если бы попыталась, Никамедис только начал бы жаловаться, что я раскидываю крошки на его драгоценные книги. Против него я просто не могла победить.

– Сейчас же, будь так добра, Гвендолин.

– Да, господин, – съязвила я.

Из-за моего язвительного комментария глаза Никамедиса подозрительно сузились, но мне было всё равно. Я бросила на еду ещё один тоскливый взгляд, после чего покрепче перехватила книги и поплелась к стеллажам.

Следующие полчаса я потратила на книжные стеллажи. К тому времени, как я принялась за еду, теплый мягкий кренделек затвердел, а тягучий сырный соус превратился в холодное месиво. Поэтому я выбросила их в мусорное ведро и довольствовалась брауни и бутылкой воды.

Я только закончила слизывать с пальцев последние крошки темного шоколада, как за стойку зашёл Никамедис. Судя по черничному кексу и бутылке воды в его руках, он тоже побывал возле кофейного столика Рейвен. Профессор подошла и задала ему вопрос. Никамедис сделал глоток воды, затем поставил бутылку на стойку рядом с моей. Я отодвинула свою подальше и повернула этикеткой в сторону библиотеки, чтобы можно было отличить их друг от друга. У меня не было никакого желания глотать его микробы. Можно подцепить что-нибудь отвратительное, например, что-то вроде пунктуальности. А еще я заметила, что библиотекарь не собирался ждать и принялся сразу поглощать свой кекс, пока проверял что-то в компьютерной системе.

Я кидала на Никамедиса сердитые завистливые взгляды, пока к стойке не подошел Оливер Гектор. Песочно-светлые волосы, зеленые глаза, великолепная улыбка, мускулистое тело. Спартанец был мил, но, что важнее, он был моим другом. Оливер проследил за моим взглядом.

– Знаешь, на месте Никамедиса я бы радовался, что у тебя лишь магия прикосновения, вместо способности выстреливать из глаз шаровые молнии, – Оливер растягивал слова. – Иначе от него осталась бы только дымящаяся кучка пепла.

Я закатила глаза и рассмеялась.

– Да, но будь у меня такая сила, я бы использовала ее на Жнецах. Не раздумывая расплавила бы рожу Вивиан. Или Агроне.

– Думаю, никто из нас не стал бы возражать, – заметил Оливер.

Я подумала о своих повторяющихся кошмарах. Может, в следующий раз вместо того, чтобы позволить Логану напасть на меня, я попытаюсь броситься со сцены амфитеатра и вступить в бой с Вивиан и Агроной. Вне всяких сомнений, они убьют меня во сне, но это будет не столь ужасно, как если Логан опять заколет меня, и мне придётся при этом смотреть в его красные глаза.

Оливер обошел стойку, поставил свою сумку рядом с моей и запрыгнул на стул, стоящий возле стеклянной стены позади моего.

Я нахмурилась.

– Что ты делаешь?

Он пожал плечами.

– У Алексея встреча с другими стражами Протектората, которая затянется, поэтому он попросил меня приглядеть за тобой до его прихода.

Я вздохнула.

– Я вполне способна позаботиться о себе, ты же знаешь. Думаю, я не раз это доказала.

– Знаю, – отозвался Оливер. – Но также знаю, что за тобой охотятся все Жнецы, Гвен. Так что расслабься и позволь прикрыть тебе спину, окей?

Я снова вздохнула. Он прав, но временами я чувствовала себя из-за этого такой беспомощной, такой бесполезной. Всегда за мной кто-то приглядывал, либо это были Алексей, Оливер или Дафна, либо кто-то ещё. Я стала мишенью для Жнецов, а теперь и они тоже, просто лишь потому, что являются моими друзьями.

Я не могу представить, что буду делать, если с кем-то из них что-то случится по моей вине – если они подставятся под стрелу или кинжал, предназначавшийся мне. Что бы я ни говорила и что бы ни делала, друзья настаивали, что останутся рядом, говоря, что мы все в одной лодке. Из-за их упрямства мне хотелось кричать, а из-за преданности растроганно плакать.