Но он пока не был мёртв.

И даже пытался говорить.

Лаутерс упал на колени рядом с ним, стараясь расслышать то, что говорил Мейхью.

Кровь булькала в его горле, губы дрожали, а единственный оставшийся глаз незряче уставился перед собой.

- Что? - тихо произнёс Лаутерс. - Скажи мне.

Мейхью пытался выговорить.

Лаутерс поднёс ухо к разорванным, окровавленным губам мужчины.

- Эти глаза..., - бормотал Мейхью. - Эти красные глаза...

Его тело задёргалось и затихло.

- Проклятье, - пробормотал Лаутерс, поднимаясь на ноги. - Этот человек мёртв. Так что расходитесь. Все. Сейчас же.

Зеваки медленно покинули место происшествия, оставив там только Лаутерса и Райкерса.

Лаутерс подошел к мужчине, который, несмотря на своё мощное телосложение, дрожал как осиновый лист, а с обычно багрового лица отлила вся кровь.

- Ты его нашёл? - спросил шериф.

- Ага, - медленно ответил Райкерс. - Я... Я услышал крик... Зажёг фонарь и вышел на улицу... Господи, о Господи...

Лаутерс повернул его спиной к телу.

- Что ты видел?

- Что-то... Что-то бежало... Не знаю...

- Чёрт, парень, соберись и подумай, - скомандовал Лаутерс. - Это важно.

Райкерс тяжело сглотнул.

- Всё произошло так быстро... Я не уверен...

- В чём? Расскажи мне! - тряхнул он кузнеца за плечи.

Райкерс вырвался из хватки, лицо страдальчески исказилось.

- Фигура... тень... гигантская. Господи, да я не знаю! Что-то очень быстро бросилось по переулку.

- Как оно выглядело?

Глаза Райкерса остекленели.

- Как дьявол.

10

Тело привезли на фермерской повозке в похоронное бюро Вайноны.

Вайнона была, как всегда, мертвенно бледна, но, несмотря на поздний час, была рада новому клиенту.

«У меня всегда найдётся место для еще одного», - любила она повторять.

- Что-то мы стали часто видеться, шериф, - произнесла она. - Не думала, что так будет, пока...

- Заткнись, Вайнона, - огрызнулся Лаутерс.

- Ах, да... - произнесла владелица похоронного бюро, стягивая с останков Дьюи Мейхью брезент. - Жизнь продолжается. К сожалению.

Чёрный юмор уже вошёл у неё в привычку. Вайнона улыбнулась собственной шутке и провела быстрый осмотр.

- И во что же ты вляпался? - спросила она, глядя на безжизненной лицо. - Не переживай, я приведу тебя в порядок.

- Меня от тебя в дрожь бросает, Вайнона.

Женщина вскинула брови.

- То, что они мертвы, не значит, что они перестали быть людьми, шериф. Уверена, что они по-своему наслаждаются моей болтовнёй. Люди обращались с ними, как с кусками мяса, а я отношусь к ним, как к людям. Я отношусь к ним с тем же достоинством, что и к живым. А вам бы этого не хотелось?

- Просто покончи со всем и побыстрее, чёртова упырица.

На этот раз Вайнона осмотрела труп тщательнее. Проверила каждую рану и каждую ссадину. И пожала плечами.

- Я не могу сказать вам ничего нового, шериф, чего бы вы ещё не знали.

- То есть?

- Этот мужчина умер от большой кровопотери. Похоже, на него напало какое-то животное.

Кто-то вошёл в комнату, и Вайнона перевела взгляд.

Уголки её губ слегка дёрнулись в улыбке.

- Преподобный Клауссен, - произнесла она, ожидая неприятностей и предвкушая их.

- Во плоти, - ответил Клауссен.

Лаутерс потёр глаза и взглянул на преподобного с отвращением.

- Добрый вечер, преподобный.

- Ну какой же он добрый, шериф! - воскликнул Клауссен, сжимая в руках распятие и молитвенник. - Это вечер убийств и хаоса. Люди не могут выйти на улицы этим вечером, опасаясь за собственные жизни и...

- Как скажете, преподобный.

Вайнона по-прежнему улыбалась, наслаждаясь этой перепалкой.

Она аккуратно срезала с тела остатки одежды.

Клауссен прижал молитвенник к сердцу.

- Отче наш! - произнёс он. - Зло среди нас. Свирепое дьявольское чудовище. Дай нам наказ! Мы молим тебя об избавлении от...

- Закройте на хрен свой рот, - сорвался Лаутерс.

Клауссен взглянул на шерифа так, словно тот его ударил.

- Да вы, сэр, еретик!

- Нет, я просто смертельно устал и не хочу сейчас слушать всю эту чушь про господа.

- Да как вы смеете?!

Вайнона перестала разрезать ткань.

- Вайнона, ты знаешь, где меня найти, если буду нужен, - произнёс Лаутерс, поднимаясь со стула. - Лучше я уберусь отсюда, пока моими стараниями наш дорогой преподобный отец не стал ещё одним вашим клиентом.

- Вы будете в тюрьме? - уточнила Вайнона.

- Скорее уж, в ближайшей таверне, - вклинился Клауссен.

Лаутерс стиснул зубы.

- Заткни свою грёбаную пасть.

- Ваши слова, сэр, снова не достигнут моих ушей. Господь защитит меня от жестокого и недалёкого человека.

Но шериф уже скрылся за дверью.

Уж каким-каким, а недалёким Лаутерс не был.

11

Взошла луна.

Жирный жёлтый круг, освещавший Волчью Бухту тусклым, мрачным светом, отражавшимся от снега, льда и промёрзшей земли.

Вайнона Спенс смотрела на город из окон своей квартиры, расположенной над похоронным бюро.

Она размышляла над тем, что рассказал ей Джо Лонгтри.

Неужели такое возможно?

Чудовище с человеческим разумом?

Невероятно.

Вайнона отвернулась от окна.

На подоконнике горели расставленные свечи.

Они горели неестественным оранжевым светом и отбрасывали на стены тени.

Когда Вайнона двигалась, тени танцевали, кружились и крались за ней.

У неё была припасена бутылочка виски. Хорошего виски, ввезённого из Ирландии и купленного в Батон-Руж.

Даже этикетка была на гаэльском языке.

Не дешёвое пойло, отдающее забродившей ослиной мочой, которое обычно подавали в Волчьей Бухте.

Такие помои подходили только фермерам и шахтёрам, которые хотели лишь напиться, подраться и потрахаться, но не удовлетворяли искушенных гурманов.

Любовь к хорошему виски, как и похоронное дело, Вайнона получила в наследство от отца.

Мёртвые её не пугали: они были старыми друзьями и приятелями по детским играм.

Она росла рядом с их серыми лицами и пустыми, незрячими глазами.

Вайнона провела много-много часов с отцом, пока он шил и клеил тела, приводя их в приличный вид, над которым можно поплакать на похоронах. А в городке вроде Волчьей Бухты всегда было множество трупов.

Поножовщина. Перестрелки. Драки. Периодические повешения.

А ещё здесь были шахты и постоянные ссоры между фермерами-конкурентами.

И это даже если не учитывать смерть от естественных причин.

Да, в конце концов, все дороги ведут в морг.

Те, кто отвергал Вайнону при жизни, попадали к ней после смерти.

Это радовало Вайнону.

Когда она была молода, впервые влюбилась и почувствовала влечение к противоположному полу, парни сторонились её.

Она никогда не была, так сказать, физически привлекательной, и скорее напоминала скелет, чем соблазнительную девушку.

Вайнона от природы была худой и костлявой.

Её кожа была холодной на ощупь.

И она была дочерью гробовщика.

Конечно, парни не уставали ей об этом напоминать. Как и девушки.

Да если бы Вайнона была прокажённой, у неё и то было бы больше друзей!

Она не общалась с парнями и девушками, а незадолго до её десятого дня рождения умерла мать Вайноны. Девочка помнила, как отец скрупулёзно готовил её маму для погребения. Вайнона всё глубже и глубже уходила в себя, и к шестнадцати годам она почти превратилась в отшельницу, проводящую любую свободную минуту с отцом, помогая ему с работой.

Мертвецы стали ей друзьями.

Она придумывала тайные взаимоотношения с каждым из них, давала им имена.

Вайнона пела им песни, играла с ними в игры, рассказывала истории и делилась секретами.

И ей всегда было грустно, когда приходилось с ними прощаться.