Тихий ветер веял по дворцовому саду, заставляя листья на деревьях шуршать так, как если бы они пели песню.

Высокие ели гордо и смело поднимались к темно-синему небу, как будто хотели поцеловать звезды. Полная луна заливала сад потоком серебряного света.

Вокруг царила тишина. В замке все было тихо и спокойно. Только одна легкая гардина шевельнулась у открытого окна. Издалека раздался собачий лай.

Катрин шла по дорожке, посыпанной гравием. Дойдя до маленького белого мраморного фонтана, она остановилась и прислушалась. На колокольне близлежащей церкви пробило восемь часов.

Катрин улыбнулась и оглянулась – огромный замок стоял погруженным в полную темноту. Только парадный вход с широкой лестницей был освещен факелами. Вокруг не было видно ни одного человека.

Родители Катрин, лорд и леди Журдан, уехали на праздник в соседнее графство. Они не вернутся до середины следующего дня. Слуг отпустили. Только Маргарет, старая нянька семьи Журдан, наверняка осталась, чтобы вовремя уложить спать младшего брата Катрин, Джонатана.

Катрин услышала, как скрипнули садовые ворота. Ее дыхание участилось. Она прижала руку к груди и почувствовала, как сильно бьется сердце. Дрожь пробежала по всему ее телу, как только она услышала уверенные шаги по гравию, которые быстро приближались.

Она закрыла глаза и вздохнула так глубоко, что это прозвучало почти как стон.

– Добрый вечер, моя красавица, – раздался приятный мужской голос.

Она открыла глаза, и ее лицо озарила радостная улыбка.

– Это ты, – прошептала она и посмотрела на мужчину, стоявшего перед ней: высокий, почти на голову выше нее, с довольно длинными темно-каштановыми волосами с непокорной прядью на лбу, с глазами цвета спелых каштанов, нос немного крупный для узкого лица и рот с полными губами. Его внешность соответствовала описаниям внешности героя из сказки, полной приключений. Он казался диким… диким и одновременно нежным, сильным, как дерево, с плечами такими широкими, словно они могли выдержать груз всего мира.

На нем была белая рубашка, распахнутая на груди, что позволяло Катрин видеть его мощные мускулы.

– Это ты, – прошептала она еще раз. Она вложила свои руки в его ладони. Когда он поднес их к своим губам и его горячее дыхание коснулось кожи Катрин, по ее телу пробежала дрожь.

– Я сделал тебе больно? – озабоченно спросил мужчина.

Катрин отрицательно покачала головой.

– О нет, ты не причинил мне боль. Я люблю сильные прикосновения твоих рук.

Мужчина улыбнулся.

– Я всегда боюсь раздавить тебя, ты такая нежная и хрупкая.

Катрин улыбнулась.

– Это только видимость. Я, возможно, не слишком высокая, но в силе мне не откажешь.

Мужчина погладил рукой ее волосы, которые мягкими каштановыми волнами спадали ей на плечи. Зеленые глаза Катрин блестели в темноте ночи, словно горное озеро в Шотландии. Крылья ее маленького носа слегка дрожали, а ее губы, красные и упругие, как спелая вишня, растянулись в смущенной улыбке. Она высвободила руки и провела ими по белому платью, пышные складки которого струились от корсажа, плотно облегающего ее нежные груди, до самой земли.

Она действительно была невысокой, с изящной фигурой, не лишенной хрупкости. Бледность кожи и овальная форма лица лишь усиливали это впечатление хрупкости, однако огонь в ее глазах выдавал темперамент.

– Давай немного пройдемся по саду, – предложила она.

Мужчина кивнул с легким сомнением.

– А что, если нас кто-нибудь увидит?

– Нас некому видеть: мои родители вернутся завтра к обеду, здесь только мои братья и Маргарет. Тебе не следует беспокоиться, в конце концов, ты лучший друг Дэвида, а Джонатан восхищается тобой с тех пор, как научился бегать. Маргарет же никогда не скажет ничего, что может представлять для тебя хоть какую-нибудь опасность. Ты ей всегда нравился, ты знаешь это. Все ваши неприятности не изменят ее доброго отношения к тебе.

– Да, мы потеряли все, кроме нашего титула.

Он невесело рассмеялся.

– Я самый бедный лорд во всей Англии, и клан, который я возглавляю, является самым нищим, и уж, безусловно, я единственный лорд, который трудится жнецом во время сбора урожая у незнатного владельца, чтобы не умереть с голода.

– Твои дела действительно так плохи, Кассиан?

– Я надеялся, что со смертью моего отца нищета закончится. Да, я был так глуп, что верил в сочувствие или сострадание людей, но я ошибался. Сэр Гумберт пользуется моим имуществом, и даже приданое моей матери попало в его руки. Единственное, что у меня еще осталось, – старый дом вблизи Ноттингемского леса, да и тот я скоро не смогу содержать. Дождь льется через прохудившуюся крышу, в стенах трещины, окна давно разбиты, приходится затыкать и затягивать их чем попало, чтобы защититься от ночной прохлады.

– Мне так жаль, если бы только я могла тебе помочь.

Кассиан улыбнулся.

– Ты и помогаешь – твоя любовь не позволяет мне совсем отчаяться. Если бы я был один, то давно бы сдался, но ты наполняешь мою жизнь смыслом. Я верну себе все, что мне принадлежит по праву, я поклялся себе в этом. Хочу быть достойным тебя и однажды повести тебя к алтарю. Ты станешь благородной леди Арден. Леди, у которой есть все. Я одену тебя в шелк и бархат, украшу жемчугом и золотом, ты будешь спать на мягких подушках и ходить по пурпурным коврам. Я добьюсь этого, Катрин. Однажды я получу назад все, что потерял мой отец.

Катрин вздохнула.

– Ах, если бы это случилось поскорее.

– Только потерпи, моя любимая, еще немножко. Оливер Кромвель казнил короля и созвал незаконный парламент, но это не может продолжаться целую вечность. Я уверен, что скоро парламента не будет, он трещит по всем швам, демократия Кромвеля является таковой лишь по названию, ее можно сохранить только силой оружия. Монархия будет реставрирована, и, если только в этой стране еще есть справедливость, король поможет мне получить назад мои владения.

– Во всем виновата проклятая гражданская война, если бы вы только не были католиками. Зачем только твой отец сражался на стороне короля Карла Первого?

Кассиан только беспомощно пожал плечами.

– Это не моя вина, – сказал он. – Лорды Ардены происходят из Шотландского Высокогорья. Они покинули Шотландию около двухсот лет назад во время Войны Алой и Белой розы и поселились вблизи Ноттингема. Тем не менее, они твердо держались своей веры. Никто из нас никогда не отступал от католичества. После того как на континенте разразилась Тридцатилетняя война, на нашем острове также разгорелась ожесточенная борьба из-за веры. Католики стали воевать против пуритан. Мой отец сражался на стороне короля Карла, потому что считал это своим долгом, и, как ты знаешь, все сторонники короля были лишены парламентом всех своих прав, более половины нашего состояния было конфисковано. Сэр Гумберт официально заявил и поклялся на Библии, что мы остались верными королю Карлу Первому даже после его смерти и пытаемся превратить остатки наших владений в католический остров посреди моря пуритан. Конечно, это была ложь, но в те времена больше верили пуританскому сэру, чем католическому лорду.

Кассиан сжал кулаки.

– Я еще посчитаюсь когда-нибудь с сэром Болдуином Гумбертом, однажды он вынужден будет вернуть все, что он отобрал у семьи Арденов с помощью лжи и интриг.

– Я знаю, – вздохнула Катрин. – Со многими произошло то же, что и с твоей семьей.

– А то немногое, что осталось, было уничтожено пожаром. Я до сих пор не могу понять, как мокрой, дождливой ночью могло разгореться такое пламя. Пожар уничтожил все до последней соломинки. Тогда поговаривали, что дело тут нечисто. Некоторые из наших арендаторов видели сэра Болдуина Гумберта вблизи нашего замка, но доказать никто ничего не мог. Ему не впервой прибирать к рукам владения семьи Арденов, не платя ни гроша.