— Я твой брат, — сказал он мягко, глотая ком в горле, задумываясь о брате, которого только что оставил позади. — Меня зовут Трумэн, и с этого момента я буду о тебе заботиться.

Ее нижняя губка снова задрожала, и из глаз хлынули слезы. Он понятия не имел, связаны ли эти слезы с их испоганенным вечером, ее жизнью в целом или его, но ожидал, что, скорее всего, все вместе взятое. Мужчина снова притянул малышку к своей груди.

— Шшш. Я знаю, все это ново для тебя, но обещаю, что со временем все станет лучше, — он чертовски надеялся, что это правда. — Но в первую очередь, мы должны выкупать тебя. Хорошо?

Трумэн боялся оставить Линкольна без присмотра. Он отнес спящего младенца, завернутого в чистое одеяло, вместе с Кеннеди в ванную. Расстелил одеяло на полу, положил на него Линкольна и стал наполнять ванную. Его разум пропутешествовал где-то далеко. Только Господь знает, что пережила малышка при такой-то матери. Мужчина снял с тела Кеннеди грязную одежду, тихо молясь о том, чтобы драгоценная маленькая девочка была лишена шрамов и ушибов. Хотя осознавал, что настоящие шрамы никогда не увидишь невооруженным взглядом. Сняв тяжелый, испачканный памперс, он съёжился от вида покраснений и сыпи, покрывавших ее нежную кожу, и почувствовал себя плохо, зная, что Линкольн, вероятно, находился в подобном состоянии.

— Хорошо, принцесса, пришло время купаться, — он поднял ее и усадил в ванную, она тут же впилась пальчиками в его руку, дико брыкаясь ногами.

— Нет. Не куп! — кричала она, притянув свои маленькие коленки к груди, чтобы избежать воды.

— Ладно, — быстро произнес Трумэн и прижал ее к себе, пока пододвигал Линкольна. Новая злость поднялась на поверхность. Что, черт возьми, случилось с ней? Он успокоил ее, удерживая сотрясающееся тело в безопасности рядом с собой, не обращая внимания на мочу и кал, покрывающие теперь его руки и рубашку.

— Не куп, — кричала она, — Не куп! Страфно!

Линкольн начал плакать.

— Шшш. Все в порядке. На самом деле, далеко не в порядке, но я не могу дать вам заснуть в собственном дерьме.

Малышка потянулась к Линкольну, находившемуся в другой его руке, который перешел в полномасштабный кричащий режим. Перемещаясь, девочка размазывала дерьмо по всей поверхности уже грязной одежды.

— Ребенок голодный, — сказала малышка и погладила Линкольна по спине.

Конечно, он хотел есть. Трумэн мало что знал о детях, но всем прекрасно известно, что их нужно кормить каждые несколько часов. Ему нужно купить еду и одежду, но в первую очередь — очистить их тела от экскрементов. Он предложил единственную вещь, которая могла бы помочь успокоить Кеннеди.

— Я буду держать тебя, пока ты будешь купаться. Потом мне необходимо приобрести еду для твоего брата. Что обычно он ест?

Малышка оттолкнулась от его плеча и стала наблюдать за ним, словно он говорил с ней на иностранном языке. Христос, как много времени прошло, с тех пор как эти дети ели? После тщательного осмотра, он смог увидеть грязь под ее ноготками.

Волосы ее были не только запутанными и грязными, но и покрыты большим слоем жира, также он мог видеть ее выступающие ребра. У него не было выбора, ему нужно было их помыть. Осознавая, что когда сыпь на ее коже коснется воды, малышке будет чертовски больно. Лучше сделать это быстро, чем безрезультатно крутиться и продлевать ее пытки.

— Ладно, принцесса. Давай поступим по-другому, — усадив ее себе на колени, он положил Линкольна на одеяло и начал быстро избавлять его от грязного памперса, Трумэн обнаружил кожную сыпь в нижней части тела Линкольна, которая была еще хуже, чем у Кеннеди. Мужчина аккуратно снял кофточку с ребенка и почти потерял сознание от увиденного гребаного синяка на плече мальчика. Потом скрипнул зубами, чтобы сдержать проклятия, которые могли вылететь из его рта. Прижимая Линкольна к своей груди, он чувствовал поднимающуюся тошноту в желудке. Борясь со слезами от злости и сочувствия, он прошептал:

— Никогда снова, маленький парень. Я обещаю. Больше никогда.

Трумэн снял собственную испачканную футболку, поставил Кеннеди на ноги, чтобы снять с себя джинсы и ботинки, оставив только трусы.

— Мы должны выкупать вас обоих. Потом мы спустимся вниз и поедем в магазин, где сможем достать тебе и твоему брату еду и теплую одежду.

— Не куп, — сказала малышка, цепляясь за его ногу.

Тру на несколько секунд закрыл глаза, чтобы взять под контроль свои эмоции. Он все еще ожидал почувствовать что-то из-за смерти матери, но она уже на протяжении долгого времени была для него мертва. Эта адская ночь, не выбьет у него почву из-под ног. Разрываясь между вопящим младенцем и упрямой девочкой, он должен был испытывать раздражение, но ведь дети не виноваты, что родились ненужными своей матери.

Он взял Линкольна и забрался в ванну. Линкольн брыкался ножками и плакал, пока Трумэн мыл его. Кеннеди стояла по ту сторону ванны и наблюдала за ними.

— Ребенку не нравится куп.

— Он делает все правильно, — заверил Трумэн малышку, удерживая мальчика, пока поливал его ручки водой. — Ты в порядке, правда, маленький братец? — он поцеловал голову ребенка. — Ты ведь чувствуешь себя хорошо, после того, как стал чистым? — Линкольн перестал плакать, и Кеннеди повернула голову в его сторону, ее маленькие бровки нахмурились.

— Мне кажется, ему нравится купаться, принцесса, — сказал Трумэн.

— Мне нравится куп, — она обернула ручку вокруг ванны и попыталась перебросить через нее свою ножку.

— Вау, — он притянул ее к себе на колени, мечтая иметь третью руку.

Некоторое время спустя он запеленал детей, одев каждому свою чистую, мягкую футболку. Схватил несколько крекеров для Кеннеди, чтобы она поела в машине, и поехал в Walmart[2].

Джемма Райт бросила три порции мороженого в свою корзинку и захватила банку горячей помадки с витрины возле холодильника. Она сделала короткую остановку и посмотрела на карамельный топпинг и разноцветную посыпку, приняв решение приобрести все три дополнения. Было уже после полуночи, так что калории можно не считать. Это было правилом каждого полуночника, которое давно к ней приклеилось. Особенно после того, как какой-то урод ударил ее машину и смылся. Сегодня ночью она заслужила огромную порцию мороженного с фруктами и орехами.

Девушка направилась к детскому отделу, чтобы проверить, завезли ли детские балетные костюмчики для ее подруги и работодателя Кристалл. Как владелица бутика «Princess for a Day», она всегда следила за появлением новых коллекций в одежде. Джемма обнаружила стойку с детскими костюмчиками пастельного цвета с яркими воздушными балетными юбками.

— Так держать, Кристалл!

Взяв розовенький набор с белой юбкой со стойки, она почувствовала знакомую острую боль и тоску, затаившуюся глубоко в душе. Некоторые девушки мечтают о пышной свадьбе, дорогом платье и рыцаре в сияющих доспехах, ну, или миллиардере в костюме от Armani и роскошном медовом месяце. Джемма не нуждалась в свадебном маскараде или галантном муже. Ее весьма устраивала собственная жизнь. У нее были свои мечты. Они только немного отличались от большинства девушек. Всю свою жизнь Джемма была сторонним наблюдателем. Поначалу девушки жаловались на менструальные боли, позже наблюдали за тем, как в чреве растет новая жизнь. Однако Джемма родилась без матки. Как она желала получить этот ужасный опыт, даже если они действительно были такими, как говорили ее подруги, и использовать его как причину отсутствия на уроке физкультуры. Мечты Джеммы не имели ничего общего с пышными свадьбами или же с желанием быть щедро одаренной любовью. Она мечтала о маленьких каштановых детских головках и любящем, решительном мужчине, их отце. О человеке, который знает, как любить, не забрасывая их деньгами и подарками, надеясь искупить свое отсутствие. О человеке, который не бросит семью из-за неправильных воззрений.