- Вы меня совершенно не знаете – разумеется, нет. Почти все, кого я знал, умерли на том банкете… Мои друзья, мой отец. Вы вправду считаете, что я мог пожелать убить их?

- Их мог убить кто угодно, а король на банкете был очень зол на вас.

- Мой отец был зол на меня, кажется, как минимум половину моей собственной жизни. Он ненавидел меня уже за то, что я существую. Вот только это не повод убивать всех, кого я только знал.

- Я знаю, - вдруг вспомнилось, как он выглядел на следующее утро после банкета, когда я столкнулась с ним на лестнице. Такой сломленный… Вот только человек всё равно может быть виновным в убийстве – разве после этого он не стал бы мучить себя, съедать изнутри? Если он думал, что так следует поступить… - Но почему он на вас злился?

- Понятия не имею. Мой отец – слишком важная особа, чтобы рассказывать о том, что именно его не устраивает. Вам просто следует это понять. Мне повезло, что он менял своё мнение очень легко и быстро.

Никогда не думала об этом прежде… Я ведь знала, что король ругался с Фицроем едва ли не каждую неделю, но только это лишь придворные интриги, что никогда не приводили к человеческим смертям. Сейчас на Фицроя смотреть было как-то странно и неудобно – видеть в нём живого человека, а не важную фигуру при дворе.

- Но что же вы видели на банкете?

Он вздохнул, а после опёрся рукой о стол. Казалось, это его движение было последней каплей, разбившей рыцарскую броню. И когда он вновь заговорил, его голос звучал ниже и куда грубее.

- Я был там – хотя и не ел. Старался не расстроить своего отца, ведь он хотел сделать всё идеально – и уж точно не готовил ничего плохого для меня лично. И еды мне, впрочем, тоже не подавал.

- Прежде ваш отец толкнул вас на помост, чтобы вас поглотил огонь, стоит отметить.

- Да, он это сделал. Вот только я выжил, вновь сел и просто наблюдал за тем, как продолжалось празднество.

- И никаких тортов?

- О, торты… Он словно весь был сделан из золота – на меня отец это тратить не собирался. Так что все вокруг меня ели свои кусочки, а я получил обыкновенную губку, просто… Вот и всё. Это, конечно же, все комментировали, так что мне пришлось рассказать несколько глупых шуток, заявить, что на материке губка – это настоящий приз, который не способен получить кто-либо другой.

- И вы были расстроены? – в этом грустном, тихом Фицрое было что-то такое, что заставило меня подойти ближе. Он казался таким убедительным, почти притягивающим – словно обычный человек, вброшенный в этот мир придворных. Такой же… Такой же, как и я.

- Был ли я расстроен? Пожалуй, совсем немного, ведь я привык к чему-то подобному. Свершения Его Величества – смысл моей жизни, как и обычно. И оказалось, что мне повезло… Рядом со мной сидел Джеральд, шутил, смеялся – потом закашлялся, словно не мог дышать больше… Я спросил его, всё ли в порядке, а он отвернулся – и его вырвало. И прежде чем я отреагировал на это, все остальные вокруг меня внезапно попадали со стульев, побледнели…

- Все до единого?

- Нет, - отозвался он чуточку тише. – Это случилось не сразу… Вот что самое страшное. Многие люди рухнули на землю почти мгновенно, но многие всё ещё держались. Всех охватила паника, они толкались, пытаясь убежать из зала, как будто их спас бы свежий воздух…

Я закрыла глаза, чувствуя, как колотится сердце. Я могла представить себе эту толчею… Я не хотела, я пыталась спрятаться от мыслей, но те вспышками разрывались перед моими глазами – все те лица, которые я видела много лет, золото на полу и бесконечная паника.

– Мне так жаль…

Фицрой вздохнул.

- Люди ничего не понимали… У них кружилась голова, они чувствовали себя плохо – и они принимали это за яд, внезапно запаниковали… Но, может быть, это паника убила некоторых из них? Мы ведь сейчас ничего не знаем…

- А как вы себя чувствовали?

- Я просто смотрел, как все, кого я знал, страдали, умирали… Как я только мог себя чувствовать?

Я содрогнулась.

- Я… Я только пытаюсь понять.

- Так что, - продолжил Фицрой, - я просто не знал, что мне надо делать… Вы думаете, что, случись что-то страшное, вы бы поступили правильно? Может быть, вы бы не стали героиней, но что-то уж точно сделали бы, верно? А я просто стоял там и смотрел. Дрожал. А потом меня схватила стража и потащила куда-то из дворца.

- Почему?

- Почему я такой идиот или почему стража меня схватила?

- Вы совершенно не кажетесь идиотом, - на самом деле, я уже сотню раз величала его так в своих мыслях, но этого короткого разговора было достаточно, чтобы понять – это не правда. Да и никогда не было ею. Он был… Я совершенно не уверена в том, чем он на самом деле являлся, но вот уж точно не идиотом. – Я имею в виду, почему стража…

- Предполагаю, они подумали, что после смерти моего отца я мог бы стать королём.

По крайней мере, кто-то пытался короновать Фицроя в ту ночь… Предполагал, что это возможно сделать.

- А вы хотели бы стать королём?

- И что тогда? – он как-то болезненно, хрипло рассмеялся. – О, уж поверьте, это было последнее, о чём я только думал.

Я не могла смотреть на него спокойно, лишь вперила глаза в пол, пытаясь дышать.

- Мне так жаль… Так… Ваш отец…

Он умолк, а после тихо проронил:

- Что ж, по крайней мере, я выжил… Это куда больше, чем получило большинство людей в ту ночь – так что я настоящий счастливчик.

- Полагаю, я тоже, - руки мои тряслись, и мне внезапно так захотелось его утешить – но могла ли я осмелиться на это? – Вы были столь честны со мной…

- Разве ж вы не желали этого?

- Желала. Но… - я никак не могла подобрать нужные слова. – Мне казалось, что вы… Я ждала не этого – я ждала, что вы станете надо мной смеяться…

- Так ведь вы королева.

- Это совершенно не остановило вас от грубостей и насмешек несколько дней назад….

- Это совсем не означало… - он вновь провёл рукой по волосам. Этот жест казался его выглядеть чуть младше – и напомнил мне о смешливом, шумном Фицрое, которого я привыкла видеть при дворе. – Это просто смешно, Фрея… Но – да, я учу. Именно так я пытаюсь выжить.

- Выжить? Зачем вам выживать? – казалось, этот текст был вырван из романа Наоми.

- О, мне это необходимо. Ведь я угроза для того мирка… И для этого, думаю, тоже. Так что, мне просто надо пытаться слиться с толпой, вот и всё.

- А разве вы не были для них достаточно хороши? – я не собиралась нападать на него, но вопросы сами по себе срывались с губ, требуя его ответа.

- Хорош? Для этого двора? Нет, это не обо мне! Стоит людям посчитать кого-то слабым – и этого человека разорвут на части! Или подумать, что это манипулятор – и опять на мелкие кусочки…

- Вместо этого вы просто пытались шутить над ними?

Он вздохнул.

- Это не означает, что мне доставляли удовольствие шутки – и над вами тоже. Я был слишком неловок – всё ли сейчас хорошо? И… Мне было так стыдно. Мне казалось, вы посмеётесь – но нет. Простите меня, Фрея.

Казалось слишком странным доверять ему.

- Это всё потому, что вы были честны со мной? Потому сейчас чувствуете себя виноватым?

- Я не знаю… - этот вздох был, казалось, уже разочарованным. – И уж не знаю, откуда у вас такое мнение обо мне, Фрея, вот только оно никогда не соответствовало действительности. Да, я был с вами честен, потому что скрывать мне нечего. Я не знал вас прежде, но сейчас и вы кажетесь честной. Не уверен, что это хорошо для правителя, вот только я вам доверяю. Понятия не имею, почему – вот только что-то заставляет меня не сомневаться в вас.

- И вы полагаете, что я должна вам доверять?

- Вероятно, всё же нет. Ведь я последний королевский отпрыск после того, как все… - эти слова так и не сорвались с его губ, он словно побоялся произнести это вслух – вспомнить о правде всего, что только случилось. – Не тот, что на самом деле имеет какое-либо значение, разумеется, вот только я уверен, что ваши советники уже давно рассказали о том, какая я угроза. Постарайтесь не отрубить мне голову, прошу вас… Она мне ещё пригодится на плечах.