Это заставило людей оглянуться. Я заставила себя выпрямиться, расправить плечи, вспоминая обо всём, что говорил о моём королевствовании отец.

Вот только это было не то, что мне следовало сейчас сделать. Хорошая осанка может помочь – и в тот же миг, навредить мне. Холт и Мадлен говорили иначе – твердили, что я должна быть самой собой, быть… быть проще, чем это бесконечное шоу, которое устраивали придворные одним своим появлением. Я улыбнулась каким-то покупателям у лавки – слабо, но всё уже улыбнулась. Одна из женщин присела в глубоком реверансе.

Кто-то из них окинул меня оценивающим взглядом. Она ничего не прокричала, не проявила агрессии, вот только я видела всё в её глазах. Она слышала, что я убила – и теперь оценивала увиденное. Думала, могла ли я совершить это на самом деле.

Один из купцов торжественно приподнял шляпу.

- О, приветствуем в городе, Ваше Величество. Что же вас привело к нам? – смело – подобным образом поприветствовать королеву. Согласился бы король Йорген принять подобное? Он бы рассмеялся и ответил, или, может быть, арестовал бы мужчину за его чрезмерную смелость?

Вот только это не имело значения. Важно было только то, что сделаю сейчас я.

- Приветствую и вас! – промолвила я. Голос слегка дрогнул, вот только всё равно звучал довольно уверена. – Что ж, я отправилась в Стоунгэйтский детский дом – тот, что на северной стороне города.

Второй мужчина рассмеялся.

- И вы заботитесь о подобных вещах именно сейчас, когда вас обвиняют в убийстве двора?

Стражник подошёл к нему, но я только вскинула руку.

- Я всегда заботилась об этом. Просто поняла, что следует сделать больше, чтобы продемонстрировать это.

Мужчина нахмурился, глядя на меня, и я воспользовалась этой короткой паузой, чтобы вновь зашагать вперёд. Покупатели опускались в реверансах, когда я проходила мимо.

- Ваше Величество, - прошипела Норлинг, стоило ей добраться до меня. – Это совсем не безопасно!

Да, я знала – вот только ложь, страх, игнорирование людей мне совершенно не поможет – а вдруг это сработает?

Мы миновали всё больше и больше народу, шагая по городу, и мимо нас грохотали другие кареты. Мне казалось, как сердце моё сжимается, пытаясь увеличить расстояние между мною и толпой, но я всё ещё держала свою спину прямо, старалась, чтобы вдохи и выдохи были ровными, пыталась сосредоточиться на деталях – на сером цвете неба, на том, как под ногами хлюпала вода, как уличные фонари отражались в витринах. Я должна быть спокойной. Не паниковать.

Когда мы свернули в сторону бедных районов на севере города, к нам рванулась женщина. Ей было около пятидесяти, и на худом лице отражалось нетерпение. Стража ступила вперёд, пытаясь её остановить.

- Ваше Величество, - пробормотала она, - прошу вас, благоволите мне…

- Благоволить вам? – я обошла свою стражу, приближаясь к ней. – Что вы имеете в виду?

- Моё дело в беде, Ваше Величество, и у меня слишком много долгов. Я не прошу вашего милосердия, Ваше Величество, но если б только вы меня благословили во имя Забытых, если б… Я хотела сказать… Может быть, это помогло бы…

Это было самой странной просьбой, которую я когда-либо слышала это.

- Но ведь я не могу сделать этого, - возразила я. – Благословить вас – как я могу?

- Но, Ваше Величество, ведь Забытые избрали вас! Прошу вас!

Я смотрела на неё – не в силах лгать. Несколько слов утешения ей бы и вовсе не помогли, но она казалась преисполненной надежды. Я подалась вперёд, опуская руку на её худое плечо.

- Я благословляю вас, - промолвила я, - во имя Забытых. Пусть ваши долги будут отпущены, а ваше дело процветает, - я замерла на мгновение. – Чем вы занимаетесь? И как вас зовут?

- Мэри, Ваше Величество. Мэри Ховард. Я изготовляю заклёпки.

Если б только здесь был мой отец – он бы знал, какой совет следовало бы ей дать. Вот только сейчас я должна была справиться с этим сама.

- Приходите завтра в Форт. Посмотрим, чем я ещё смогу вам помочь.

- Но ведь я не просила от вас такой милости, Ваше Величество….

- Я не собираюсь даровать вам милость – я собираюсь просто помочь. Во имя Забытых.

Казалось, эта фраза звучала слишком патетично, вот только женщина засияла и вновь опустилась в глубоком реверансе.

Я коротко кивнула ей, шагая дальше. Люди, что просили моего благословения, были не так страшны, как те, кто хотел заполучить мою голову, но я не могла быть спасителем для каждого из них. Это Холт должен был убедить их в том, что забытые выбрали меня – вот только как теперь заставить народ в это поверить?

Ещё несколько человек попросило меня о благословлении, но большинство просто провожали меня взглядом, снимая шляпы и опускаясь в реверансах. Я чувствовала их оценивающие взгляды – королева на улицах города!

Небо потемнело, когда мы покинули главные улицы и направились в более опасные переулки вне центра города. Здесь здания стояли близко друг к другу – никогда не бывала здесь, никогда не чувствовала, как они гнулись к улицам, словно угрожая всем, кто осмеливался здесь пройти. Пахло отходами и гнилью, вокруг было слишком много народу. Мадлен же уверенно шагнула вперёд, кивая, чтобы я следовала за нею. Она вела нас по лабиринту улиц, пока не остановилась перед покосившейся дверью, из-за которой доносились юные голоса.

Я заставила себя глубоко вдохнуть и успокоиться, когда Мадлен постучала в дверь.

Отворившая нам женщина, казалось, была лет шестидесяти. Глаза её обрамляла сеточка из морщин, волосы были седы и коротки. Она казалась истощённой – но как же засияла, когда увидела Мадлен!

- О, Леди Мадлен! – воскликнула она. – Вы вернулись! Как же я рада. Я так испугалась за вас, когда услышала о том, что случилось во дворце…

- Меня там не было, Сьюзен, - улыбнулась Мадлен. – со мной всё в порядке. – Но я привела к тебе посетительницу, - она кивнула на меня. – Могу ли я представить тебе Её Величество, королеву Фрею? Я рассказала ей о том, чем здесь занимаюсь, и она тоже изъявила желание прийти сюда и посетить тебя и ребятишек.

- Ох! – Сьюзен долго смотрела на меня, открыв рот, а после, осознав, что на самом деле случилось, опустилась в низком реверансе. – Такая честь, такая честь, что вы пришли, Ваше Величество! Боюсь, тут такой беспорядок… Ведь вы знаете – дети, дети могут иногда так утомлять…

Я понятия не имела, что должна ответить – только коротко кивнула.

- Прошу. Прошу, заходите! – она поманила Мадлен за собой, ещё раз поклонилась мне, кажется, не до конца осознавая, что случилось.

Здание совершенно не соответствовало внутренней теплоте и добру Сьюзен. Каменные стены, голые и мокрые, разили плесенью, потолок позеленел. От пола до крыши тянулись трещины, мебели казалось слишком мало. Где-то наверху слышались крики детей – эхо их игр.

Сьюзен, кажется, заметила удивление на моём лице.

- О, да, Ваше Величество, я знаю, что тут всё плохо, но это лучшее, что мы можем позволить себе за те деньги, которые у нас есть.

- Как я могу вам помочь?

- О, вы так добры, Ваше Величество! Мы ценим даже самые маленькие пожертвования. Продукты, одежда, игрушки, деньги, но… - она поджала губы, - если вас не обидят мои слова – мы на самом деле нуждаемся в гораздо большем. Вы помогаете нам уже тем, что приходите сюда, заставляете людей заметить, что здесь происходит, вот только детям надо что-то большее, чем пожертвования. Что-то большее… Чем вот это место.

Это и так было понятно. Да, я всегда чувствовала себя такой жалкой, неуклюжей девицей, что никогда не впишется в общество – но у меня был и дом, и папа, и достаточно денег, чтобы не задумываться никогда об их нехватке. Ах, какой же я была дурой!

- И что же с ними всеми произошло?

- О, много всего… Они все потеряли своих родителей – но по-разному. Раньше я просто подбирала детей-сирот, но люди, услышав, что я делаю, стали подкидать детей на порог. Им больше некуда идти… Старшие хоть на улице пристроятся, а малыши – они ведь просто умрут!