- О чём ты?

Она тяжело выдохнула.

- Цвет… Такой красивый, яркий зелёный – там мышьяк как компонент! Его не едят – но ведь художники его используют, у них тогда на ногтях линии, чёрно-белые, от яда, - она соскоблила лак со своего пальца, пока не показался на свет ноготь, протянула мне руку. Ногтевую пластину пересекали белые линии. Живопись? – Не знаю, какой цвет использовали в торте, но в нём тоже могли использовать мышьяк… А если кто-то не знал… Несчастный случай? Может, никто вообще не хотел никого отравлять?

Наоми нахмурилась.

- Зачем пихать в краски яд?

- Художник пойдёт на всё ради нужного цвета! Они ж не едят краску – это их не убьёт! А если никто не знал, и они получили захватывающий, редкий цвет с мышьяком, а его использовали в пироге… А в торте этого было столько! В каждом кусочке! Это просто цвет. Цвет… Если видеть – и не знать. Нет, нет… - она опустилась на кухонный стул. – А если они умерли ни за что? Просто ни за что?

- Не знаю, - вздохнула я. – Не знаю, был ли в красителе яд. Кто-то мог использовать его по назначению… Не знаю. Сначала надо его найти.

Мы искали – но не было и намёка на красители. Богатый запах щекотал нос, но мы не нашли ничего хотя бы смутно золотого или жёлтого.

В сторону были отставлены четыре большие банки. Я открыла крышки – ничего, только темнота. Придвинула лампы – первый и второй были совершенно чистыми, но вот в третьем… в третьем можно было увидеть тонкий золотистый порошок.

- Тут! Я нашла! – при тусклом свете сказать что-либо было трудно, но это походило на торт. Много ли золотого порошка может быть на кухне?

Я воспользовалась своими инструментами, соскабливая его со стен из банки, добавляя в смешение цинка и селитры.

Краситель растворился, зашипел цинк, из чаши вырвался чесночный дым.

Они отшатнулись – а я просто смотрела на бурлящий метал. Вот он – ответ. Я думала, буду возбуждена – а теперь просто смотрела на эту смесь, чувствуя, как в груди затаилась странная неопределённость. Вот как это получилось, вот как их убили.

- Вот и всё, - вздохнула я. – Мы нашли яд – осталось найти того, кто его подбросил.

Мадлен издала дрожащий вздох.

- Это необязательно убийство, - промолвила я. Но нет. Если это несчастный случай, то у меня нет доказательств в свою защиту. Никто не поверит, даже если я сделаю всё на свете. – Но, может быть, стоит продолжить расследование – вдруг это кто-то спланировал?

Я взяла банку. Она была тяжёлой, неудобной – но я не хотела выпускать этот порошок. Надо было забрать его в лабораторию.

- Итак… Что вы здесь делаете?

Я подпрыгнула на месте. В дверях стояли двое мужчин с большими мешками. Из них торчали золотые подсвечники, какие-то чашки… Я прижала банку к груди, ударившись спиной о стол. Если они поймут, что я королева…

Но они не поняли. Что делать королеве на кухне, одетой так же, как они? Они посчитали нас в лучшем случае грабителями, такими ж, как они.

- Ищем специи, а вы?

Мадлен шагнула вперёд, улыбаясь так очаровательно, что все следы паники будто бы растворились на её лице.

- О, господа! – воскликнула она. – Вы тут чтобы убраться? Мы стараемся изо всех сил! Королевский совет сказал, что скоро тут будут люди. Мы пытаемся сделать всё как можно лучше, но этого мало, мы не так сильны, чтобы справиться самостоятельно… - она смотрела на них с поразительной надеждой.

Мужчина уставился на неё.

- О да, - кивнул он. – Мы просто пришли помочь убраться.

- Замечательно! Но, кажется, у вас закончились мешки. Думаю, в этом шкафу должно что-то быть. Проверим?

Она ступила к двери, но мужчина шагнул вперёд.

- Стойте, - он посмотрел на банку. – Можно я возьму? Кажется тяжёлым…

- Нет-нет, - я старалась не заикаться. – Всё в порядке.

- Там специи?

- Да так, мусор, - я говорила совсем неубедительно.

- О, так давай я выброшу!

Да, я должна была отдать ему банку. Открыв её, он бы не обнаружил ничего важного и просто отдал. Это безопасно и разумно, да. Я знала это, когда отшатнулась от него. Знала, когда прижала банку к груди. Знала, что это так подозрительно, что он теперь никогда не поверит в нашу легенду.

Человек схватил банку. Я увернулась, но была не так быстра. Его пальцы схватились за обод, и он дёрнул банку, толкая меня назад. Я попыталась вернуть её себе, но он вновь потянулся за нею, и та упала, разбившись на кусочки.

Я рухнула за ним.

- Идиотка! – я оттолкнула в сторону осколки, и что-то порезало мне палец. Там ещё остался краситель… Но я ничего в темноте не видела, а пол был таким пвльным после той ночи…

- Фрея! – Наоми схватила меня за руку, потянула за собой. Мадлен рванулась к деревянной двери, открывая нам ещё один тёмный коридор. Наоми увлекла меня за собой, Фицрой, кажется, бросился следом. Кто-то из мужчин окликнул нас, но Мадлен не останавливалась. Медово-каштановые волосы струились за спиной – она вела нас вверх по лестнице, провела сквозь дверь, пока мы не оказались в саду.

Мои лёгкие горели, я едва дышала, но мчалась вперёд, сжимая руку Наоми, игнорируя удушье, пока мы вновь не оказались на улицах города.

- Не думаю, что они побежали за нами, - промолвила Наоми, когда мы остановились, чтобы перевести дыхание. – Просто не хотели, чтобы мы видели...

Я прислонилась к стене, тяжело дыша.

- Мы его потеряли. Краситель. Мы потеряли яд…

- Но ведь мы всё ещё знаем, - возразила Мадлен. – Мы знаем, что именно было причиной…

- Нет. Ты не понимаешь… - без красителя у меня не было улик. Кто мне поверит? – Я должна была показать, что это не я. А теперь? Всё пропало.

- Так ведь сам краситель ничего не доказывал, - мягко промолвила Наоми. – Это просто начало. Ты всё ещё знаешь, что там был яд. Обнаружим что-то ещё.

Я кивнула, едва дыша. Да, она права, нет повода для паники. Мы знаем – краситель. У нас есть зацепка.

- Надо вновь отправиться за письмами. Прочитать их. Если найдём, где он его заказал, кто предложил… Вот что надо сделать!

Вот только письма были не так уж и полезны.

Легко сказать – прочесть, но как писал король! Так неразборчиво, смесь зазубрин, царапин, петель… Я страница за страницей пыталась расшифровать его письмена, читала комментарии о новых законах о налогах, просьбы к советникам найти жену, что подарила бы ему законных наследников – и я вдруг поняла, что думала о нём не так, как следовало на самом деле. Да, его двор был расточителен, но он сам – осторожен. И он сталкивался со всем таким страшным – бесконечный поток потребностей, вопросов, проблем, которые надо было решить…

А потом я потянула ещё одно письмо из стопки – и он требовал всё больше и больше ювелирных изделий для королевы, больше одежды, больше картин, чтобы заполнить "пустующие" части дворца. Лучше готовьте, повысьте охрану, всё больше и больше – и все беспокойства сметались случайным взмахом пера

А после, после сотни бесполезных страниц, я кое-что нашла.

Фицрой оторвался от своих бумаг.

- Ну что там?

- Вот, - я просмотрела страницу. – Послушай. "Мы продолжаем искать королевски-жёлтый цвет, как просило Ваше Величество. Люди называют это пигментом аурума, говорят, что он способен вылечить ото всех недугов. Думаем, они просто пытаются завысить цену, но мы будем продолжать искать… - я подняла на него взгляд. – Королевски-жёлтый. Что ж, подходит.

- Но, кажется, он говорит о лекарствах, а не о цвете, - вздохнула Наоми. – А что связывает мышьяк с медициной?

- Это лекарство, - я слышала это прежде, но раньше не могла вытащить наружу детали.. – Не думаю, что… - я пролистала огромную кучу писем, словно надеясь на то, что ответ мог скрываться там. – Ведь я слышала, что его можно использовать! В очень небольших количествах, когда кто-то сильно болен, это помогает.

- Мадлен, - проронил Фицрой, - слышала ли ты о королевски-жёлтом?

Она только покачала головой.

- Никогда. Краситель не казался мне знакомым – я не видела такой оттенок прежде.