— Вчера сразу ушел.

— А где он может быть?

— Не знаю, наверное, к Авангарду пошел.

— Не понял, к кому?

— Копылов фамилия.

— С какой стати он к Копылову пойдет?

— Повязаны они… Да не тяни так, — он опять хрипит, и я ослабляю ошейник.

— Как повязаны?

— У Витьки пассажир отдуплился прямо в машине. Говорят, к этому Авангард лапу приложил. Только Витька все на себя взял, его и уволили.

— Отдуплился? Каким образом?

— Инфаркт. Отпусти, я же сдохну сейчас…

Я сжал покрепче фарфоровую гирьку. Трудно решиться, когда не в драке, а вот так, поговорил с человеком и нет больше в тебе злобы. Страшно трудно…

И ударил его по затылку.

Официант сразу обмяк, и пришлось подхватить его под мышки, а то бы он грохнулся плашмя. Нашел в темноте его руку, пощупал пульс. Ничего, обойдется. Будем считать, что я расплатился.

Надо уходить, пока он не пришел в себя, а я еще стоял и тупо сматывал цепочку. Мне пришло в голову, что директора могли задушить точно так же, только преступнику некуда было деться, кроме как спрятаться в подъезде. А точнее — в квартире наверху.

Лежавший у ног человек пошевелился. Я перешагнул через него, потом по ступенькам вниз, во двор и на улицу. Здесь и смешался с толпой у ресторана, вынырнул из нее и зашагал прочь.

Я шел спокойно и равнодушно глядел перед соей. Мне стоило больших усилий не оглянуться. Я шел и чувствовал, как смерть смотрит мне в затылок. Она смотрела глазами прохожих.

Рабочий день давно закончился, но возле здания городской администрации стояли черные машины. Шоферы, собравшись в кружок, о чем-то трепались. Я подошел и поздоровался. Кто-то ответил, остальные — промолчали.

— Мужики, — начал, — я тут Виктора ищу, — и вспомнил, как во время допроса мне называли фамилию Риты, — Виктора Ямщикова. Где он?

— А зачем тебе Виктор? — спросил пожилой в надвинутой на самые брови кепке. Это в летний-то вечер…

— Приятели мы с ним. Обидится, думаю, если узнает, что я в Кудринске был, а к нему не зашел. Вот только адрес я его потерял, но помню, он рассказывал, что какого-то туза возит. Вот я и подумал — вы-то знаете, где его найти.

— Не работает он здесь больше, — пожилой внимательно оглядел меня с ног до головы. — А ты говоришь, приятели с ним, так?

— Как не работает? — я постарался удивиться поискреннее. — Витька мне врать не стал бы. Мужики, я ведь вас по-человечески спрашиваю, как найти, а вы меня разыгрываете. Обидно, честное слово.

— Вот чудак человек, — рассмеялся голубоглазый парень и покрутил пальцем у виска.

Он был из тех, кто со мной поздоровался.

— Говорят же тебе — не работает. Выперли его.

— Ну да, выперли, — я недоверчиво посмотрел на парня, — он же классный водитель, такими не бросаются.

— Классный водитель… — парень презрительно сплюнул под ноги, — дерьмо он, а не классный водитель, права по блату получил. Только выперли его не за это, а из-за девки.

— Ну да? Какой девки?

— Не было никакой девки, — пожилой выразительно посмотрел в мою сторону. — Чего языком трепать. Балаболка.

— Сам ты балаболка, — голубоглазый обиделся. — Я ее лично знаю, медсестрой работает, рыжая такая стерва, Юлькой зовут.

Пожилой насупился и злобно посмотрел на меня. Нет, он ничего не имел против, только чувствовалось, ему не нравится, когда при посторонних распускают язык. Пожилой был «персональным» шофером старой закалки.

— А что с девушкой? — спросил я. — Сбил он ее, что ли?

— Понимаешь, из Москвы один мужик приехал, из высоких, — голубоглазого распирало от желания потрепаться, — ну, естественно, ему между делом культурную программу организовали. А приятель твой прикреплен был возить. А когда они утром из охотничьего домика возвращались, мужик возьми да и отдай концы прямо в машине. Когда разборы пошли, выяснилось, что в машине, кроме водилы и мужика, еще девка была. Мужик-то чисто помер — мотор не выдержал, хоть в мавзолей клади. А девка все портила — какой тут к черту моральный облик, с какой стати она вместе с ними в машине оказалась? А тут еще перевыборы главы администрации на носу… Вот на твоего дружка все и свалили — мол, на служебной машине постороннюю гражданку вез. А какая она посторонняя, если с ними всю ночь была?

— Да-а, информированный ты человек, — хмыкнул пожилой и пошел к своей машине.

Другие стали расходиться, отводя глаза и улыбаясь, наконец сам парень захлопал ресницами и повернулся ко мне спиной. Все вели себя так, словно он сделал что-то неприличное и запретное, короче, свалял дурака.

Я вернулся в гостиницу и приспособил цепочку на место.

Даже предварительно помыл ее под краном. Чтобы никаких следов.

Потом достал из сумки бутылку коньяка, налил стакан. Но пить не стал, только открыл окно и закурил. Я хотел сначала выкурить сигарету и все обдумать, а после уже выпить и лечь спать, чтобы не ворочаться с боку на бок.

В дверь постучали. Чтобы не расплескать, осторожно поставил стакан на подоконник. Открыл дверь. Пришла дежурная, позвала меня к телефону. В холле никого не было, дежурная осталась наверху, она подметала ковровую дорожку в коридоре. Я взял со столика трубку и прижал к уху:

— Алло…

В трубке — тишина. Что ж, я тоже буду молчать. Кто кого перемолчит — похоже на детскую игру.

— Уезжай, — вдруг сказал мужской голос. — Уезжай, пока не поздно…

На меня, словно могильным холодом повеяло. Я не испугался слов. Я испугался… голоса. Тут не ошибиться — он принадлежал директору комбината… Три дня назад, как принадлежал.

Трубку уже повесили. Мне еще никогда не звонили с того света.

Телефон тут же зазвонил снова. Я поднял трубку и почувствовал, что ладонь стала влажной.

— Эй, узнал? — услышал я голос рыжей девицы, которую звали Юля. — Не заскучал?

— Считай, что заскучал.

— Ну вот, а я думала, моя подружка тебе спать не дает. У нее такие красивые зеленые глаза и черные волосы, — на другом конце провода засмеялись.

— По ночам я встречаюсь пока только с рыжими.

— 0, значит, ты не совсем пропащий. Впрочем, мне снова надо с тобой поговорить. 0 деле. Не по телефону.

— Наши желания совпадают. Говори адрес.

— Железнодорожная, двенадцать, квартира двадцать один, — она повесила трубку.

Эта улица хотя и находилась в неудобном месте — рядом с вокзалом, но дом 12 был из кирпича песочного цвета, в таких домах у нас живут, как правило, люди со средствами. Раньше в таких домах — будь то серые на набережных или что посовременнее — строить и развивать социализм было намного приятнее, чем в совмещенных курятниках. Сразу видны результаты.

Я не понимал, что может быть общего между вихрастой девицей и жителями этого дома. Но адрес был точный. Я прошелся по противоположной стороне улицы, туда и обратно, потом перешел и решительно открыл дверь подъезда…

— Ну, это уже слишком, — сказал я.

В дверном проеме стояла Рита.

— Не ходи туда, — она уцепилась за мой рукав. — Не ходи, — повторила.

Я посмотрел на нее и улыбнулся. Она была очень маленькая, едва доставала мне до груди, а решительности в ней была, уйма.

— Тут чисто деловое свидание, — начал я и вдруг разозлился. — С какой стати ты мне приказываешь?

— Не ходи, — она отпустила рукав, но продолжала загораживать вход, — там тебя убьют.

— Ну, это посмотрим, все-таки я довольно жилист.

— Нет, — Рита покачала головой, — ты не понимаешь, как все серьезно.

— Я во всем разберусь сам. Кстати, как ты меня выследила?

— Звонила в гостиницу и дежурная мне сказала… Я успела приехать раньше тебя.

— Она что, подслушивала? Интересно, зачем ей это надо?

— Дело не в этом, — Рита снова покачала головой, — я только хочу тебя предупредить.

— Ладно, спасибо. Только ты не одна единственная меня предупреждаешь.

— Кто же еще?

— Не знаешь случайно, где находится директор комбината?