— Может, конечно, кто-то другой воет. Сказка это, творчество народа.

— А что не сказка? — я полез за сигаретами.

— Там, — он махнул в сторону забора, — наш комбинат с закрытым предприятием граничит. У них авария была. Не знаю, что за авария, только территорию огородили.

— Почему ты сказал, чтобы я там не задерживался? — Долго, вроде, опасно. Раньше говорили. У тебя как, все обошлось?

— Да, — я потер вспухшее запястье.

— Это что, крапива? — он посмотрел на мою руку. — Обойдется. Кожа слезет, и обойдется. Только не говори никому, что это я тебя сюда водил.

— Не волнуйся.

В воздухе стоял комариный писк А может, просто в ушах звенело.

* * *

Я вернулся в гостиницу весь запыленный. Погода стояла сухая, и пыль висела в воздухе, как колючее облако. У дверей я встретил переводчика. Утром в машине мы, кажется, знакомились, на теперь я никак не мог вспомнить его имя.

— Поздно ты сегодня, — сказал переводчик.

— Да, — я кивнул, потом спросил:

— Кого-нибудь ждешь?

— Машину. Мы должны ехать.

— На ночь глядя?

— Пора. Поезд в одиннадцать.

— Что ж, тогда счастливого пути.

— Спасибо. Ты не знаешь, где дежурная? — он посмотрел на часы.

— Я только что приехал.

— Опять пропала куда-то. Надо ключ от номера сдать. Что мне, искать ее теперь?

По деревьям заплясали лучи фар, и серая машина выползла из сумрака липовой аллеи. Она развернулась и остановилась метрах в десяти от ступенек парадного входа.

— Вот, за нами приехали, — обрадовался переводчик, — Слушай, может я тебе ключи оставлю? Когда дежурная появится передашь. А то ведь больше некому — в доме ни души.

— Хорошо, — согласился я.

— Кстати, там пиво осталось, бери в холодильнике, если хочешь.

Когда они уехали, я открыл бутылку и стал пить прямо из горлышка. Выкурил сигарету. В доме было тихо-тихо, только об люстру бились ночные бабочки так, что хрусталь звенел тонко и жалобно. Дежурной все не было.

Наконец мне это надоело, я выбросил окурок в медную урну возле лестницы и стал подниматься к себе наверх. Лестница крутая, она словно ввинчивается в темноту второго этажа. Эти придурки погасили там свет…

На ощупь сделал шаг, другой, пока нога не наткнулась на что-то мягкое. Веселенькое дело! Это мягкое потерлось о штанину.

— Тебя мне только не хватает, — сказал я кошке и стал искать замочную скважину.

Ключ никак не поворачивался, и я уже думал, что ошибся дверью. Хотя нет, моя вторая от лестницы. Снова стал возиться с ключом, наконец случайно толкнул ручку… и дверь отворилась сама собой. Я вытащил ключ из замка, задумчиво погремел им в темноте. Сейчас трудно вспомнить, но, кажется, я запирал дверь перед уходом. Впрочем…

Положил ключ в карман, и в этот момент почувствовал, что в комнате есть еще кто-то.

Я стоял у открытой двери и не мог решиться. Потом быстро вошел в номер, протянул руку к выключателю и… замер. Я увидел силуэт на фоне окна. В комнате был еще один человек, кроме меня.

Медленно провожу рукой по стене, пока под ладонью не оказывается пластмассовая крышка.

Человек сидит неподвижно.

Свет!

— Не ожидал? — уже знакомая рыжая девица забралась в кресло с ногами.

— Скучно, наверное, сидеть в темноте? — я понемногу прихожу в себя. — Как ты сюда попала?

— Копылов прислал, он тебя вчера подвозил, помнишь? — она посмотрела на меня. — Я бывала здесь раньше, пусть это тебя не удивляет, и я знаю, как пройти незамеченной. А зовут меня Юлей.

С какой стати я должен удивляться, подумал я. Разве только тому, что с поздними визитами не приходят просто так.

— Я не нарушила твои планы?

— Нет, наоборот.

Она улыбнулась, пружинисто встала и прошлась по комнате.

— А где дежурная? — я достал сигарету и закурил.

— Домой решила съездить, — она взяла у меня из рук сигарету и затянулась. — У нее ребенок больной. Она часто так смывается с работы. Ты уж ее не закладывай.

— Мне казалось, когда я уходил, то закрывал дверь.

— Дежурная же меня знает, она показала, в каком номере ты обитаешь, она же и открыла дверь. Мы здесь все друг друга знаем.

— Вот оно что.

— Поверь, просто так я бы не пришла, — она вернула сигарету.

— Догадываюсь.

— Я тебя должна предупредить. Ты попал в паршивую историю.

С этим директором.

— Вряд ли. Вернее будет, я был случайным свидетелем паршивой истории.

— Ты всего не знаешь, — она задумчиво стала изучать лак на ногтях. — У директора в тот вечер была с собою куча баксов. Они пропали, — она подняла глаза.

— А я тут при чем?

— Ты же нашел труп? Кое-кто думает, что ты нашел и кейс, в котором лежали деньги.

— Ну и пусть думает.

— Значит, ты их все-таки нашел?

— Нет. Я не видел никакого кейса, никаких денег и сейчас уже сомневаюсь, что видел труп. Но кейса и денег не было с самого начала, это уж точно.

— Тогда я должна тебе кое-что объяснить. Эти деньги принадлежат другому человеку: директор брал их в долг. А вчера должен был вернуть.

— Кому вернуть? Копылову?

— Нет, человеку, который организовал все дело… Он не работает на комбинате, но у него связи. Он-то и хозяин фирмы, которая заработала эти бабки. Директор был исполнитель. Через него товар шел, возвращался деньгами. Я для того рассказываю, чтобы ты понял — все так серьезно, как ты только можешь себе представить.

— С какой стати я должен что-то представлять?

— Тебя разорвут на кусочки, если не вернешь деньги.

— Ну, если они такие крутые, — я улыбнулся, — чего же они тебя прислали?

— Они меня не присылали. Копылов просил зайти. Он уверен, что видел у тебя этот кейс, когда отвозил в ту ночь.

— У меня? Он просто спятил.

— Да нет, — она покачала головой. — Только пока никому про это не сказал. Если ты передашь деньги мне, он, может, никому и не скажет.

— Вот благодетель.

— Он не хочет связываться с кровью.

— Я очень испугался. Весь дрожу.

— Перестань валять дурака, — Юля поморщилась.

— Ты тоже, — я посмотрел на дверь.

— Хочешь меня выпроводить?

— Так ведь вроде все обсудили.

— И охота тебе торопиться, — она плюхнулась в кресло, сбросила туфли и поставила ноги на сиденье, обхватив колени руками. Крылья юбки закачались навесу. У рыжих кожа всегда бледная. Поэтому мне всегда больше нравились брюнетки. Впрочем, тут дело вкуса, не поймите меня превратно.

— Мне вообще больше нравятся брюнетки, — сказал я вслух.

— Как Ритка, что ли?

— Я имею в виду абстрактный образ.

— Знаю я этот абстрактный образ, — она ухмыльнулась. — Этот образ трахается со всеми, кому не лень. Кроме собственного мужика.

— Что же так?

— Так ведь Витька теперь по ночам работает. Смена у него такая на мусорке.

— Он в милиции работает, что ли? Мусор, легавый, мент?

— Когда я говорю с мусорки, значит с мусорки, а не с ментовки, понял?

— С трудом, — я поморщился.

— А ты попытайся, — она провела кончиком языка по верхней губе, — это не так трудно… Женщина ведь не сложнее мужчины, это я тебе как врач говорю. Вернее, как медсестра. Подойди поближе… — Юля поманила меня пальцем.

— Слушай, ты у меня сейчас находишься с деловым поручением?

— Вроде того.

— А я не люблю смешивать личное с общественным.

— Похоже, ты собираешься меня отшить, — она встряхнула головой. — Ну и зануда. Знал бы, от чего отказываешься.

— Догадываюсь. Хочешь пивка? На дорожку.

— Принеси. — Юля кивнула, улыбаясь.

Я встал, но возле двери она меня окликнула, и я обернулся, держась рукой за косяк.

— Хочу, чтобы ты знал. Мне поручили только предупредить насчет денег. Остальное… — она махнула рукой.

— Я оценил.

Когда я вернулся с двумя бутылками пива, в комнате уже никого не было.

* * *

Утром разбудил стук в дверь. Я проснулся и попытался вспомнить оборванный сон. Судя по смутным образам рыжая девица занимала там не последнее место. Но и не первое.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: