- Подождите, - проговорил он, порывисто дыша. - Подождите, мы с вами.

В ответ Знайка только молча пожал руки отважным коротышкам из Земляного города.

Вездеход Буравчика погрузили в трюм, а новым пассажирам предложили на выбор свободные каюты, которых на "Стрекозе" было предостаточно. Но уже вскоре после отплытия Буравчик перебрался к Торопыжке, который скучал без своего соседа Растеряйки, а Кроху пригласила к себе Кнопочка.

Когда стало темнеть, "Стрекоза" проследовала мимо старого Желудёвого города, который давно уже никто не населял. У берега поскрипывало сломанное водяное колесо, а среди темнеющих полуразрушенных построек не было видно ни одного огонька. Путешественники собрались на палубе и разглядывали старый город. Незнайка взглянул на стоявшую неподалеку Кроху и заметил на её глазах слезы.

- Наверное, вы теперь жалеете, что послушались тогда эту Клюковку? сказал Незнайка.

- Нет, конечно, в Земляном городе мы живем очень хорошо, - всхлипнув в платочек, ответила Кроха. - Только жалко наш старый городок, ведь я всё-таки в нём выросла...

В эту ночь, после столь тревожного дня, все на корабле спали. Даже Буравчик и Кроха, на которых уже не действовали никакие бодрящие и целительные силы. "Стрекоза" шла на автопилоте.

Долго не мог заснуть Незнайка.

- С Бубликом не попрощались... - с сожалением в голосе сказал он Пёстренькому.

- Угу, - отвечал тот со своей кровати.

- Что "угу"? Тебе будто бы всё равно.

Со стороны Пёстренького до Незнайки донесся какой-то подозрительный приглушенный хруст.

- Ты что там делаешь? - окликнул он приятеля.

- Печенье грызу.

- Какое ещё печенье?

- Земляное. То есть, тьфу, желудёвое. Из Земляного города.

- А-а... - рассеянно протянул Незнайка.

Он чувствовал какую-то смутную тревогу. Будто во всём, что случилось, виноват и он сам.

- Ну и как?

- Что как?

- Вкусное печенье?

- Ничего, есть можно.

- Вот почему ты всегда такой? - разозлился вдруг Незнайка неожиданно для самого себя. - Никогда не скажешь, что "вкусно" или "хорошо", а все тебе "ничего" да "так себе"!..

Пёстренький удивился.

- Тебе что, тоже печенья захотелось? На, бери, только у меня мало осталось.

- Да не хочу я твоего печенья. Я вот думаю, что если бы мы в дупло не полезли, то ничего бы такого не случилось.

- Если бы, если бы... Ты еще скажи - "если бы меня на свете не было".

Незнайка поворочался молча и вздохнул.

- Но ведь мы правильно поступили, что полезли в дупло? Ведь мы хотели помочь Растеряйке, и все это знают. Не могли ведь мы тогда просто развернуться и уйти?..

- Ага, - согласился Пёстренький. - Умнеешь прямо на глазах. Давай теперь спать.

Печенье у Пёстренького кончилось, и он стряхивал с постели крошки.

- Ты представь, - развивал свою мысль Незнайка, - что если бы Растеряйка на самом деле попал в беду, а мы бы его не выручили... А с другой стороны, если бы все остались в лагере, то всех бы забрали в плен и отправляться на выручку было бы уже некому. Так?.. Ведь никто из наших не смог вырваться от этих... Даже следов борьбы не нашли. А ведь были очень сильные коротышки... Например, Молчун. Он тихий-то тихий, а кочергу может запросто узлом завязать. Да и Сиропчика так просто не возьмёшь... А этот камень, который они бросили в иллюминатор? Иллюминатору что, он космический, его метеоритом не прошибешь. А вот булыжник - вдребезги. Это с какой же силой надо бросить? Нормальный коротышка с такой силой бросить не может...

Тут Незнайке пришла в голову одна поразительная догадка.

- Да ведь это, наверное... Слышишь, Пёстренький! - Незнайка подскочил на кровати.

Но Пёстренький только промямлил во сне что-то нечленораздельное и повернулся на другой бок.

Глава тринадцатая

БУРНАЯ

РЕКА

На другой день Незнайка проснулся от пляшущих по его лицу солнечных зайчиков. За ночь река сделала поворот, и теперь "Стрекоза" двигалась в северном направлении. Солнце, поднявшись с востока, освещало правый борт судна.

Теперь берега были совсем не похожи на те, что коротышки видели выше по течению Огурцовой реки. Да и наверняка она здесь уже не называлась Огурцовой. Коротышки из Земляного города, например, называли свою реку, как и старый город, Желудёвой. И действительно, там в реке плавало много желудей. Потом они намокали и шли ко дну. А уж как реку называли здесь местные коротышки, оставалось только догадываться.

Почти вдвое сузившееся и обмелевшее русло реки с обеих сторон окаймляли отвесные скалистые берега. То там, то здесь её стремительный поток разбивался о торчащие из воды камни, а рельеф дна образовывал опасные мели, пороги и затягивающие в глубину воронки. "Стрекоза" лавировала среди всех препятствий, мощно и уверенно работая боковыми водомётами.

Незнайка с восторгом смотрел на забрызганное водой стекло иллюминатора. Где-то далеко наверху, за кромкой скалистого берега, виднелись верхушки сосен, а внизу, среди камней и порогов, яростно бурлил речной поток.

Тут "Стрекоза", управляемая электронным лучом, шарахнулась в сторону, и Незнайка крепко припечатался лбом к стеклу. Схватившись за голову, он сел на кровать и застонал.

- Ты чего? - спросил его только что открывший глаза Пёстренький.

- Чего, чего... - пробормотал Незнайка. - Заплыли неизвестно куда, вот чего.

Пёстренький посмотрел на стекло иллюминатора, которое снаружи то и дело обдавало брызгами воды, и, ничего не разобрав спросонок, испугался.

- Ч-чего, т-тонем?.. - спросил он.

Незнайка махнул рукой и, держась за голову, пошел к Пилюлькину, чтобы тот наклеил ему на лоб пластырь.

Из-за сильной качки завтрак раздали сухим пайком. Все были немного возбуждены и поели кое-как, без аппетита. Что касается Пончика, то он не ел вообще. Он лежал в своей каюте и надрывно стонал, призывая Пилюлькина. Его укачало.

От нечего делать Незнайка принялся болтаться по "Стрекозе" и приставать ко всем с вопросами.

У дежурившего в капитанской рубке Винтика он спросил, что будет, если автолоцман сломается и "Стрекоза" потеряет управление.

Винтик объяснил, что луч-навигатор на самом деле не один, а их целый пучок, и если даже какой-то из них "испортится" (чего быть не может), это никак не отразится на безопасности судна и его пассажиров.