Хозяин понуро кивнул. Князь, повернувшись, подмигнул Пельменю, тот сделал шаг к хозяину и железной рукой сзади сдавил его за коротенькую, толстенькую шею. Азербайджанец побледнел, заелозил ручками по столу и схватился за железные пальцы Пельменя. Тот отпустил его.

- Больно? - участливо спросил Князь.

Хозяин закашлялся и активно закивал головой.

- А будет еще больней, - пообещал Князь, - если деньги не отдашь.

- Я отдам, отдам, - пообещал хозяин.

- Ну, смотри, - ответил Князь, - я тебя за язык не тянул. Сам сказал. Через неделю мы вернемся.

Хозяин закивал, Князь встал со стула и вышел в дверь. Пельмень и Кореец последовали за ним. Когда они, выйдя на улицу, сели в машину, Пельмень сказал, задумчиво посмотрев на чебуречную "Баку":

- Сбежит, ведь, сука нерусская.

- Да, хрен с ним, - ответил Князь, - пусть его менты ищут, когда он сбежит. Нам до этого барана дела нет. Мы сами это предприятие поднимем. Оборудование стоит нормальное у них, новое, нам за бесценок достанется. Оформление кафе даже переделывать не придется, все итак в восточном стиле, то, что нужно. Назовем все это дело как-нибудь по-другому - Анталия, например, или еще что-то типа этого. И вперед, погнали денежки зарабатывать. Народ в Анталию пойдет, это же тебе не говенный Баку с вонючими азербайджанцами.

- Умный ты Князь, - покачал головой Пельмень.

- Не был бы умным, не был бы и богатым, - захохотал Князь и дал Пельменю в шутку подзатыльник.

- Брось ты, - сказал ему Пельмень, - разве в уме дело. У меня телка была, папа у нее профессор математики, в академии преподавал, а дочь шлюха, давала всем за бабки, потому что дома постоянно было жрать нечего.

- Дело, конечно, не только в уме, - философски заметил Князь, - нужно еще, чтобы бог тебя любил и тебе помогал. Без бога ни хрена не получится.

- Не свисти ты, Князь, - недоверчиво сказал Пельмень, - скажи еще, что ты в бога веришь?

- Верю и молюсь ему, - ответил Князь, - прошу о милости.

Пельмень недоверчиво рассмеялся и сказал:

- Да, не ври ты!

- Каждый вечер молюсь, Пельмеша, - ответил ему Князь, - каждый вечер по десять раз читаю "Отче наш" перед сном.

- Да, ладно! - усмехнулся Пельмень. - Так уж и десять раз?

- Бывает и больше читаю, - ответил Князь, - пока покой в душе не почувствую и благодать на меня ни снизойдет.

- Значит, это ты у бога денег просишь? - спросил Пельмень.

- Ничего я у бога не прошу, - ответил Князь, - и тебе не советую. Бог сам знает что тебе в данный момент нужно. Сам и даст по заслугам. Главное, чтобы ты в него верил, любил его и говорил с ним посредством молитвы. А так же Библию читал.

- Ну, блин, я, конечно, не такой умный, как ты, - ответил на это Пельмень, - но слышал от матери всякий бред про бога, она у меня в церковь полюбила по старости таскаться, грехи замаливать. Нагрешила, видать, немало за свою жизнь. Так вот она говорила в Библии написано - не убий там, не укради, не прелюбодействуй. Ты же все эти, как их называют?

- Заповеди, - подсказал Князь.

- Да, их, заповеди, на хер, - согласился Пельмень, - нарушаешь все и думаешь, что бог тебе все равно помогает?

- Я же тебе говорю, что любить нужно господа, - сказал Князь тоном проповедника, - тогда и он тебя полюбит и тебе поможет. Вот у тебя, Пельмень, папа был в детстве, кроме мамы?

- Был, - ответил Пельмень, - он и сейчас живой, мудак.

- Вот и представь, - сказал Князь, - папа тебе говорит - не трогай плитку обожжешься. А ты потрогал и обжегся. Бежать тогда скорее нужно к папе, показать ему пальчик, сказать, что прав он был сто раз, когда говорил не трогать плитку. Сказать, что ты его любишь больше всех на свете, обнять, поговорить с ним и он забудет, что ты ослушался.

- При чем тут бог-то? - не понял Пельмень. - У меня батя был полный дурак!

- А при том, что бог наш с тобой общий отец, тупиздень ты, - сказал с раздражением на непроходимость Пельменя Князь, - люби его и он тебя простит, как простил убийцу, который на кресте рядом с ним висел.

- Кто висел? - спросил Пельмень. - Где?

- Да, ну, тебя, - отмахнулся Князь, - с букваря начни учиться.

Князь подумал, что хоть у всех один отец - бог, но дети какие разные получились. Одни убогие, другие умные, одни уроды, а другие красавцы. А Пельмень обиделся и подумал, что на хер ему еще заморачиваться с каким-то богом, учить молитвы, которые он все равно никогда не запомнит, он и так неплохо живет без всякого бородатого седого мужика с иконы. Его, может быть и нет, а Князь ему молится, дурак. Что подумал по этому поводу Кореец неизвестно - у него был свой бог, если и был вообще хоть какой-нибудь, кроме Золотого тельца.

- Куда теперь едем? - спросил у босса Пельмень.

- К Алисе заедем, - ответил Князь, - а вы на полчаса свободны.

Девушка Алиса была любовницей Князя. В город она приехала с Севера, где повздорила с родителями и навсегда их покинула в семнадцать лет. Когда тебе семнадцать, рост у тебя сто семьдесят восемь сантиметров и размеры сто-шестьдесят-девяносто и лицо церковного ангела, то можно найти себе хорошее применение в жизни. Начнем с того, что Алису звали не Алиса вовсе, а просто Ленка. Но имя это несло в себе что-то приземленное и пока Алиса была Ленкой, она и работала на ткацкой фабрике, где ее драл, как сидорову козу мастер, ни давая ни копейки при этом, а уж о подарках и говорить не приходиться.

Алисой Ленка стала на местном конкурсе красоты. Она выступала под псевдонимом Алиса Бережная, это значительно лучше звучало, чем ее настоящее имя - Ленка Ракова. В школе к ее фамилии в тетрадке постоянно мальчишки приписывали в начало букву "С" и поэтому фамилию свою новопреставленная Алиса ненавидела и тоже поменяла для конкурса. Первого места она, конечно же, не заняла, потому что нашлась более шустрая манда, которая успела до конкурса дать всем членам жюри и половине зала. Поэтому и стала "королевой". Это Алиса так считала, потому что другого разумного объяснения тому, что эта уродина стала первой у Алисы не было. Но хороший приз достался и самой Алисе.

После конкурса к ней подошел элегантный седеющий, но еще вполне приличный мужчина и положил к ее ногам букет ярких живых роз. Так началась дружба Алисы с Князем и кончилась ее работа на фабрике. Вскоре великодушный Князь прикупил ей хорошую квартирку в центре, но и Алиса не оставалась в долгу перед Князем. Каждый раз во время их близости она царапала Князю спину и стонала, как тяжелораненый на поле боя. "О! - говорила она, голосом мартовской кошки. - Ты такой сильный мужчина! Я от тебя с ума схожу!". Польщенный Князь старался пуще прежнего, самомнение его росло и успех в делах был обеспечен.

Иногда Князь заправлял и жене свое "мотовило". Конечно, гораздо реже, чем Алисе. Но это было так, как будто после хорошего вина выпить вонючей бражки. Она вроде и старалась тоже, но могла посреди акта спросить купить ли ей сапожки сейчас или подождать сезона? Как еще у Князя на нее потенция оставалась, непонятно? А вообще не брезговал он и проститутками в бане. Все это шло на пользу организму, давало пеструю гамму ощущений и, соответственно мир Князя не был окрашен в отвратительный серый цвет, а блистал всеми красками радуги.

Алиса была не дура, в сказки о вечной любви с детства не верила и понимала, что Князь вскоре насытиться ее молодым телом, а затем подыщет для своих половых развлечений новую фемину. Поэтому она и старалась побыстрее высосать из Князя все, что было возможно. Она и изображала ежедневно африканскую страсть и неземную любовь, целовала благодетеля во все места, за что и получала подарки и денежные призы. Алиса не обольщалась и думала о том, что когда-нибудь не скоро - лет через десять, она выйдет в тираж, грудь ее обвиснет, а глаза потускнеют. И вот тогда можно будет выйти замуж за какого-нибудь лопуха и всю оставшуюся жизнь кормить его сказками о том, как ему повезло, что ему досталась такая красивая жена.