— Поищем укрытие, — предложил Нанский. Ему было явно не по себе. Его никто не считал трусом, но термоизлучение потрясло его. Отправляясь на Игону, он не допускал вероятности нападения. К тому же против них впервые использовалось могучее оружие. Он никогда не разделял прекраснодушной уверенности остальных в техническом превосходстве Федерации. Ему приходилось находить в космосе корабли, конструкция которых была ему совершенно непонятна, а происхождение и возраст неизвестны, и это не могло не давать пищи для размышлений. В космосе явно существовали, а может, и существуют цивилизации, уровень развития которых ни в чем не уступает Федерации.

— Зачем? — спросил Йоргенсен, следя за Ливиусом, срывов которого всегда побаивался. — Щиты работают, а противник с легкостью отыщет нас в любом укрытии. Мы же не знаем ни где они, ни кто они.

— Думаю, будет разумным считать противника жителем данной планеты, и он прекрасно осведомлен о цели нашего прибытия, — с расстановкой произнес Арне Кносос. — Никто не стреляет по незнакомым людям без предупреждения, даже если они носят непривычную одежду. И только обитателям этой планеты есть смысл уничтожить нас.

Они уселись в кружок. Энергетические щиты светились непривычно ярко.

— На Альтаире появился предатель, — решительно заявил Ливиус. — Кто-то продал им оружие и сведения о нашей миссии.

Марио расхохотался.

— Среди твоих друзей слишком много уголовников, и ты привык смотреть на мир их глазами. Игонцы сами могли создать такое оружие.

— Значит, ошиблась разведка, присвоив им уровень К+.

— Возможно. Развитие Игоны могло быть весьма быстрым. Когда собирала свои сведения разведка? Пятьдесят или сто лет назад? А мы действуем на несколько десятков лет позже. Некоторые миры за такой промежуток времени успевают многое.

— Из твоих слов, Марио, вытекает и другое, — процедил Нанский. Его лицо посерело, черты заострились. — Они умеют перемещаться во времени. И перемещаются в пределах своей планеты. А потому знают, зачем мы явились.

— Глупости, — проворчал Эрин.

Йоргенсен поднял руку.

— Вы что-то хотите сказать, — спросил он, поворачиваясь к Нанскому.

Астронавт кивнул. Его руки слегка дрожали. Он глубоко вздохнул, приоткрыл рот, но никак не мог заставить себя заговорить.

— Существует одно предположение, — наконец решился он. — Никто из вас не решается выдвинуть его. Представьте, что наш противник явился не с Альтаира и он не уроженец Игоны. Он может представлять совсем иную цивилизацию.

— Невоз… — начал было Ливиус, но слова застряли у него в горле. Он уставился на Нанского. Потом медленно обвел взглядом лица остальных скептические улыбки не могли скрыть ужаса.

«Такую возможность трудно представить, однако в глубине души каждого из нас поселился страх, — подумал Йоргенсен. — Только Нанский мог выдвинуть такую гипотезу, уж он-то знает космос. Другие просто не в состоянии допустить, что в Галактике может существовать иная межзвездная цивилизация, кроме Федерации. Всякий раз, отправляясь в экспедицию, мы задаем себе один и тот же вопрос: „Кто нас ждет, настоящий противник или нет? Может быть, этот противник уничтожит нас и тем самым преподнесет горький урок Федерации“.

Враг из космоса.

Или из времени.

— Нам надо избрать новую тактику, — сказал Йоргенсен. — Наши инструкции предполагали уничтожение ключевых пунктов Далаама и психологическую обработку некоторого количества аборигенов. Но теперь возникла принципиально новая ситуация.

Он отвечал за коммандос. В обычных условиях каждый из них знал, что должен делать. Но сейчас наступил кризис.

Он вдруг ощутил, как одиноки и беззащитны они, несмотря на свое вооружение и могущество. Сейчас Федерация ничем не могла им помочь. Надо было самим спасти собственную жизнь и обеспечить успех экспедиции.

Йоргенсен принял решение. Они снова двинулись в путь, но избрали иной боевой порядок. Они рассыпались по местности, удалившись на несколько сотен метров друг от друга. Время от времени они вглядывались в оставшийся позади грибной лес.

Они достигли края плато, нависшего над глубокой расщелиной. Туманная дымка скрадывала детали.

Они подошли к самому обрыву и расположились в защитном порядке. Антенны на шлемах непрерывно вращались.

Йоргенсен лег на землю на самом краю пропасти и заглянул вниз. Рядом с ним стоял Эрин — носки его ботинок были буквально в миллиметре от пустоты.

Судя по картам, они вышли прямо к Далааму. Он должен был лежать у подножья.

Йоргенсен поискал глазами город — его не было. Он ожидал увидеть строения, улицы, машины, оживленную сутолоку. А внизу был лишь голубовато-оранжевый лес с пятнами полян. Деревья были настоящими великанами, некоторые экземпляры достигали трехсотметровой высоты.

Йоргенсен сменил настройку бинокля. Расстояние словно исчезло. Перестали мешать хлопья тумана. Йоргенсену казалось, что он парит над вершинами деревьев. Его внимание привлекло какое-то белое пятно — оно выделялось на фоне леса и земли. Строение. Неподалеку еще одно. И еще. Город постепенно обретал очертания.

Лес не просто скрадывал контуры города — он был его частью. Туземцы вырастили лес прямо в городе — у Йоргенсена исчезли всякие сомнения в этом. В остальной части ущелья не было даже признаков деревьев. В полученных ими данных о лесе не упоминалось. Там говорилось об обычном городе, характерном для формации полеводов и животноводов. Деревья в момент сбора информации еще не существовали.

„Сколько времени надо дереву, чтобы достигнуть трехсотметровой высоты? — спросил себя Йоргенсен. — Пятьсот, тысячу лет?“.

Он еще раз переключил бинокль. Теперь он видел сквозь густую листву леса. Он словно опустился на дно ущелья. И сделал удивительное открытие города как такового не существовало.

Йоргенсен встал и подозвал Марио.

— Что скажешь?

Марио пожал плечами. Он жевал питательную таблетку.

— Не будь этого солнца, рельефа и растительности, полностью соответствующих разведданным, я бы сказал, что мы не туда попали. Слишком много несоответствий.

— И город, — добавил Йоргенсен. — Он находится на указанном месте, но совсем не похож на город.

— Ну и что? — саркастически хмыкнул Марио. — А собственно говоря, что такое город?

„В самом деле. А что такое город? — задумался Йоргенсен, пытаясь осмыслить отсутствие упорядоченности в расположении белых домиков, скрытых под сенью деревьев. — Место для совместной жизни множества людей? Комплекс расположенных по единому плану зданий, монументов и площадей?“.

Он видел города более чем на сотне планет. Подземные города, города-небоскребы с многоэтажными улицами, подводные города и даже города в открытом космосе. Первобытные деревянные города и ультрасовременные города из стали и стекла. Но у всех у них была одна общая особенность. Улицы. Словно сеть или система капилляров.

В Далааме не было улиц. Только тропинки между домами, которые никуда не вели. Отсутствовало и подземное движение. Датчики обнаружили бы его. Движения вообще не было. Изредка они видели туземца, который неспешно трусил по тропинке, исчезал в густой тени у самого ствола дерева, затем появлялся снова или не появлялся вовсе. Обычно туземец шел с пустыми руками. И цель его перемещения оставалась неясной.

Не было в Далааме и памятников. И ничего, что хотя бы отдаленно напоминало официальное здание, общественное сооружение, мэрию, завод или даже просто хлев. Не просматривались дороги, по которым в город извне доставлялись бы продукты и промышленные товары. И никаких полей ни вокруг города, ни под деревьями.

Йоргенсен попытался прикинуть, сколько человек жило в этом лесу. Его аппаратура не позволяла заглянуть внутрь жилищ. У них были слишком толстые стены. Видно было с полсотни домиков, каждый из которых мог приютить пять-шесть человек. Лес раскинулся на несколько десятков квадратных километров. В Далааме могло жить тысяч пятьсот. Если не миллион.

А им сказали двадцать пять тысяч. В крупнейшем городе Игоны! Двадцать пять тысяч людей, занятых возделыванием земли, разведением скота, охотой. Никакой торговли. И никаких деревьев.