Тут улыбчивый мужчина сменил улыбку на что-то неуловимо змеиное и стал глядеть на меня с немым то ли вопросом,то ли укором.

- Но ведь есть шофёр скорой,- промямлил я,- он же видел...

- Угу,есть шофёр скорой,- подтвердил посланный.- Коршуновский Игорь Пантелеевич.Он кончил смену и уехал по личным делам.

- Прекрасно,- сказал следователь и поднял глаза к потолку.- Ищи его теперь...

Это известие,конечно,его расстроило.

Наконец минут через двадцать,удовлетворив любопытство должностных лиц,я отправился домой.По пути очень удивляясь,как мог бесследно исчезнуть увесистый мужчина лет тридцати,пропавший на моих глазах за больничной дверью.

* * *

На следующий день с утра я отправился на работу в свой родимый НИИ.С утра - потому что на прошлой неделе распространился слух,будто по средам отдел кадров будет фиксировать у входных дверей опоздавших для принятия к ним соответствующих мер.С утра была среда,но слух оказался ложным.Очень может быть,что сам же отдел кадров его и распространил,чтобы таким изящным способом поднять дисциплину научных сотрудников.

В нашей комнате ложному слуху поверили трое: я,научный сотрудник Грехмановский и ведущий инженер Ситкевич.Старший инженер Калачёв,не столь легковерный,с утра отсутствовал.

Мы поиздевались с четверть часа друг над другом,но не из садистских побуждений,а чтобы размять ещё полусонные мозги и подготовить их к творческой работе,потом посерьёзнели и углубились в свои дела.Я принялся за срочные статистические расчёты,погряз в них,и когда с трудом добрался до определения закона этого...как его...распределения плотности вероятности случайной величины,чем-то там очень полезной,которая к тому же оказалась не совсем случайной,то обнаружил,что на работе до сих пор нет Калачёва.И то лишь потому обнаружил,что мне потребовался его справочник.

- А Фомич где? - спросил я,оглядев помещение.

- В больницу лёг,- ответил Грехмановский,не отрываясь от какой-то писанины.- В хирургию.

Я моргнул,усваивая это сообщение.

- А чего это он?

- Что-то там с грудной клеткой.Ребро сломал,говорят.

- Ты что,шутишь?

Олег Фомич имел железное здоровье и никогда ничем не страдал,кроме насморка.

- Какие могут быть шутки,- пробурчал Виктор Семёнович голосом,каким ворчит медведь в берлоге.- С рёбрами шутить опасно.

- Кто ему удружил?

- В футбол играл,на бедро приняли.Чтобы к чужим воротам не лез.

В это время Ситкевич,смотревший до того в окно,не меняя позы повернул голову к нам.Как сова,сразу на полоборота.И спросил,глядя немигающим взором:

- Почему тогда он лежит в кардиологии?

- Где? - спросили мы хором.

- В кардиологии.- Ситкевич повернул теперь и туловище.- В реанимации.

Фомич - в реанимации! Видимо,наши физиономии выражали такую степень потрясения,что ведущий инженер повернулся всем телом и,не дожидаясь вопросов,стал добросовестно разъяснять,от кого и при каких обстоятельствах он об этом узнал.Мы терпеливо слушали,хотя объяснения,почему Калачёв оказался в кардиологии,да ещё в реанимации,в рассказе не обнаружилось.Что я и отметил,спросив:

- А почему он там оказался-то? Переломы в хирургии лечат.

- Не знаю,- ответил ведущий инженер и задумчиво почесал затылок.В ответ я энергично почесал за ухом.Это было несомненным признаком внезапно возникшего мыслительного процесса.

Мысль,попавшая в мои извилины,была,вообще говоря,эгоистичной.Словами её можно было выразить так: в нужное время Фомич в больницу попал.Навестить его надо,пока не выписали.Ходить к нему всё равно никто не будет,родня за две тыщи километров отсюда живёт,вот он мне и обрадуется.Глядишь,расскажет что-нибудь интересное про то,что вчерашним вечером у них там произошло...Кстати,почему же его в кардиологию-то запихали? Странно.

После обеда я ушёл проветриться в научную библиотеку,находившуюся двумя этажами выше.Там долго листал реферативные журналы.Потом журналы по метрологии.Потом - по экспериментальным наукам; и когда почувствовал,что голова проветрилась уже настолько,что все путные мысли унесло из неё,как сигаретный дым в форточку,вернулся к себе с желанием полезно поработать.За моим столом сидел научный сотрудник из дружественной лаборатории,лысоватый,очень вежливый молодой человек,и он что-то увлечённо рассказывал.Я сел за стол отсутствующего Калачёва и стал слушать.Рассказывал молодой человек про кошмарный случай,который произошёл вчера вечером.Двое химиков организовали,видите ли,в жилой квартире самодеятельную лабораторию и изготовляли в ней фальшивые лекарства.В гости к ним пришёл третий химик.Они сели за стол и стали пить водку,и после четвёртой рюмки третий химик перестрелял первых двух.А сам выскочил в окно и исчез неведомо куда.

Мы все немного помолчали,удивляясь людскому безрассудству,после чего Ситкевич спросил,не совсем поверив сказанному:

- Насмерть перестрелял?

- Мертвее не бывает,- подтвердил лысоватый.

- Какие лекарства,говоришь,они делали? - осведомился Грехмановский.

- Сильнодействующие,- разъяснил лысоватый.- Дорогостоящие.

- Мы такие не употребляем,- с удовлетворением заметил Грехмановский.

Я вспомнил стол с закуской и литровой бутылкой водки на нём и сказал:

- Они не из рюмок пили.

Ситкевич и Грехмановский обернулись ко мне и спросили одновремённо,один: "А из чего?"; другой: "Ты с ними пил?".Лысоватый научный сотрудник ничего не спросил,но открыл рот и посмотрел на меня с ужасом.

- Где вы видели,- спросил я внушительно,- чтобы химики пили из рюмок? Они из мензурок пьют или из стаканов,в крайнем случае.

Научный сотрудник закрыл рот и,кажется,разочаровался,а Грехмановкий вдруг спросил:

- А зачем этот дурак в окно выскочил? В дверь не проще ли было?

- После четвёртой мензурки,- заметил Ситкевич назидательно,- он не смог её найти.Ориентацию потерял.

Ну,далее начался обыкновенный трёп,а я вдруг вспомнил,что в кармане моей куртки должен лежать пузырёк то ли с хинолином,то ли с хренолином.Изъятый из самодеятельной лаборатории.И когда дружественный научный сотрудник удалился,я подкрался к своей куртке и с озабоченным видом проверил её карманы.Пузырёк был на месте.

После окончания рабочего дня я купил в магазине банку экзотического вишнёвого компота и отправился в больницу.

Заглянув в коридор,которым начиналось кардиологическое отделение,я поблизости от входа разглядел нишу и в ней стол с лампой,а за столом девицу в голубом халате и такого же цвета шапочке.

- Как мне увидеть Калачёва? - спросил я вежливо.- Он может выйти сюда или к нему надо пройти?

Девица была молчалива,холодна и медлительна.Возможно,её до начала смены хранили в холодильнике и она ещё не разогрелась.Подождав немного и не получив ответа,я уже собрался повторить вопрос,как вдруг она разлепила уста.

- К Калачёву сейчас нельзя.

- А...почему? - испугался я.

Ответом было молчание.

- Он не ходячий?

- Он ходячий.Подождите в фойе.

- Долго ждать?

- Откуда я знаю? - вдруг желчно сказала она и впервые взглянула на меня.

- Девушка! - взмолился я.- Сестричка! Почему надо ждать? Он что,плохой?

Сестричка смягчилась.

- Не волнуйтесь,у него всё в порядке.Но он сейчас...занят.- И,взглянув на меня ещё раз,добавила саркастически: - У него представители местной власти.

- Что вы говорите?! - изумился я.- Не могу поверить.Он не настолько богатый человек,чтобы его в больнице власти посещали.Он,как и я,на зарплату живёт.

Девица мгновенным оценивающим взглядом посмотрела на меня и отвернулась.Я поразмышлял немного.

- А из какой ветви эти представители? Ну...у нас же власть на ветви разделилась.Оттого всё и развалилось.

Замороженная девушка неожиданно хихикнула.Потом приняла серьёзный вид.

- Из правоохранительной.- Теперь она посмотрела на меня благосклонно и добавила: - Из милиции.

- О-о...- произнёс я глубокомысленно,но тут послышался шлёпающий звук шагов и фразу я не закончил.По коридору шёл пожилой худощавый мужчина в халате такого же небесного цвета.Завотделением.Он пристально смотрел на меня и весь вид его говорил следующее: а это кто такой? Ходят тут всякие...Вот я его сейчас...