Записки, послания, трактаты, мемуары о России английских путешественников открывают читателю удивительный мир русской действительности, который они наблюдали сквозь призму своей жизни в Англии[4].

Во второй половине XVI в. в Англии правила королева Елизавета Тюдор, однако подлинной «королевой» была неуемная жажда наживы[5]. «В то время возникла настоящая горячка вокруг рискованнейших предприятий и спекуляций, тогда придворные, чиновники, их друзья и родственники состязались в получении монополий и патентов… В этой горячке ничем не брезговали… Нажива! Деньги! Вот к чему стремились все — от королевы до уличного торговца»[6].

Дочь короля Генриха VIII и Анны Болейн Елизавета вступила на престол как королева новой знати, нового дворянства, буржуазии. Внешнеполитический и связанный с ним церковный курс. ее правительства определялись сначала умеренной, а потом активной антикатолической и антииспанской направленностью. Политику двора формировала борьба партий, их возглавляли, сменяя друг друга, политики и фавориты, среди них крупнейшие — Уильям Сесиль, Френсис Уолсингем, Роберт Дадли, Уолтер Ралей.

Внутренняя политика Елизаветы — это широкое покровительство новым силам английского общества, которые сделали ее королевой. Среди них не на последнем месте было знатное купечество, те самые «мужики торговые», по выражению Ивана Грозного, которые «владели» страной «мимо» королевы.

За пять лет до вступления на престол Елизаветы Тюдор в Лондоне основывается «Торговая компания открытия стран, островов, государств и владений, еще неизвестных и не соединенных морскими путями». Лондонские купцы во главе с мэром Лондона Джорджем Барном собрали капитал в 6 тыс. ф. ст. и на них снарядили три корабля: «Добрая Надежда», «Благое Упование», «Эдуард Благое Предприятие». Экспедиция должна была отыскать пути из Западной Европы в восточные страны — Китай и Индию — дорогу к сказочным восточным богатствам, свободную от португальских и испанских «владык морей»[7]. Ее возглавил опытный «в делах военных» знатный дворянин сэр Хью Уиллоуби — «адмирал с полной властью». Главным кормчим был назначен Ричард Ченслер. 11 мая 1553 г. три корабля отправились в плавание.

Трагическая гибель двух из этих кораблей отчасти доказала англичанам несбыточность самого проекта поиска пути в Китай и «Индии» через северные моря, но экспедиция все-таки состоялась. Ричарду Ченслеру на корабле «Эдуард Благое Предприятие» удалось достигнуть устья Двины, откуда как посланник английского короля он был отправлен в Москву и торжественно принят Иваном Грозным. Так была «открыта», пусть известная ранее, но не использовавшаяся для прямых торговых рейсов, морская дорога из Англии в Московское царство[8].

Сведения, привезенные Ченслером — мореходом, послом и купцом, оказались настолько убедительными, а данная Иваном IV грамота о праве свободной торговли англичан в Московском государстве столь заманчивой, что «Торговая компания…» поторопилась получить у королевы Марии хартию на исключительное право торговли с Московией. В 1555 г. была создана особая «Московская компания» английских купцов, монополизировавшая московский рынок.

История Московской компании и ее важная роль в русско-английских отношениях XVI — начала XVII в. хорошо изучены[9]. Известно, что еще в 1555 г. Компания имела капитал в 6 тыс. ф. ст., ее акции размещались между 207 акционерами. Правление компании избиралось из одного-двух губернаторов, четырех консулов и 24 ассистентов. Для ведения торговли в Московии правление назначало особых лиц — агентов; их было 2 или 3, из которых один объявлялся «правителем» или «управляющим». Агентам были подчинены «слуги» Компании: «подмастерья» и более привилегированные «стипендарии», или «стипендиаты». Если последних агенты могли отправить для наложения взысканий в Англию, то над первыми обладали полной властью и правом наложить на них любое наказание. Исследователи говорят о тесной связи Компании с высшей знатью и двором королевы: в составе этого акционерного общества в 1555 г. кроме одного «эрла» было еще 6 лордов, 22 рыцаря (из которых 5 олдермены), 13 эсквайров, 8 олдерменов, 8 джентльменов. Остальные члены — представители верхних и средних слоев английского купечества[10].

Дискуссии историков на тему, была ли «русская» политика Англии исключительно коммерческой (вопреки стремлению Ивана IV к политическому союзу), подтверждают главное: начиная с 50-х годов XVI в. каждая из двух стран занимала чрезвычайно важное место во внешнеполитическом курсе партнера[11].

Почти весь комплекс записок англичан о Московии — это труды деятелей, так или иначе связанных с Московской компанией. Наиболее значительными являются записки первых купцов-мореплавателей Хью Уиллоуби, Ричарда Ченслера, дипломатов Томаса Рандольфа, Антони Дженкинсона, Джерома Горсея, Джильса Флетчера. Среди них есть и сухие служебные документы — донесения, письма, но большинство оставленных свидетельств — это трактаты и записки путешественников, которые, побывав в незнакомой стране, спешат поделиться своими впечатлениями, наблюдениями и советами с теми, кому еще предстоят такие предприятия. При этом авторы не упускали случая выразить верноподданнические чувства королеве и Англии, а также англиканской церкви и ее служителям. Английское общество во главе с королевой использовало записки для формирования общественного мнения и поощряло такие сочинения[12]. Вот почему у англичан «…в ходу были книги о путешествиях с философской, педагогической, коммерческой точек зрения» [13].

О жизни Джерома Горсея — одного из самых интересных авторов английской «россики» — известно немногое. Биографические данные, собранные в XIX в. Э. Бондом, английским издателем его записок, малочисленны[14]. Горсей происходил из старинного Дорсетширского рода. Его отец, Уильям Горсей (отсюда, кстати, имя Еремей Ульянов, данное Горсею в официальных русских посольских документах) был родным братом весьма известного при дворе Елизаветы сэра Эдварда Горсея. Очевидно, именно этому своему родственнику Джером Горсей был обязан знакомством и покровительством Фрэнсиса Уолсингема, могущественного государственного секретаря периода расцвета правления Елизаветы[15].

Почти ничего не известно о деятельности Горсея до отъезда его в Россию в 1573 г., вероятно, в качестве «слуги» Московской компании. Нет документальных свидетельств и о первых семи годах его службы в России. Знающий русский язык Горсей привлекает к себе внимание московского правительства. В 1580 г. его, занимающего в то время должность управляющего московской конторой Компании[16], посылают к королеве Елизавете с секретным и важным поручением. Затянувшаяся Ливонская война потребовала больших расходов. Россия остро нуждалась в военных припасах: порохе, селитре, меди, свинце и т. п. Горсей должен был договориться со своим правительством о доставке их из Англии.

Весной 1581 г. Горсей вернулся в Россию с 13 кораблями, нагруженными затребованными царем товарами. С этого времени его положение при царском дворе становится едва ли не исключительным: он выдает себя за важное должностное лицо английской конторы Компании в Москве; его знают видные русские деятели, бояре Иван Федорович Мстиславский, московские соседи английского подворья Никита Романович Юрьев и князь Иван Иванович Голицын. В это время Горсею, видимо, покровительствует сам царь.