— О, нет, думаю, у меня не получится, — решительно ответил я.

Тогда пастор больше не настаивал, но его слова засели в моем разуме, а Святой Дух взращивал их. Когда пастор Джо заговорил об этом снова, я уже не так сопротивлялся и в конце концов согласился попробовать.

Даже если я проживу сто лет, мне никогда не забыть свою первую «проповедь»! Костюм был не мой, надеть галстук я забыл, но беспокоился я не об одежде. Сидя на сцене, я очень нервничал, ладони мои вспотели, и слышно было, как стучит сердце. Когда я наконец встал, чтобы проповедовать, и положил перед собой Библию, я вцепился в края кафедры, радуясь, что можно за чем–то спрятаться, и присутствующие не увидят, как у меня стучат коленки. Мой голос был совсем чужим, во рту у меня пересохло, поэтому я то и дело сглатывал и облизывал губы.

Но эти чудесные люди! Честное слово, они слушали меня очень внимательно. Пастор и миссис Филипс сидели на первом ряду, и каждый раз, когда я делал какой–то вывод, они кивали и говорили «аминь». Такой отклик на мои невыразительные слова воодушевлял меня продолжать, и каким–то образом мне удалось закончить. Когда у дверей я на прощание пожимал людям руки, многие со слезами на глазах говорили, каким благословением стала для них моя проповедь.

— Благословением? — удивлялся я. Заметив, что несколько верующих, хваливших мою проповедь, пользовались слуховыми аппаратами, я сделал вывод, что, наверное, в то утро они не работали.

С тех пор я говорил довольно часто, и каждый раз мне это давалось все легче и легче.

— Даг, ты обязательно должен поступить в колледж и учиться, чтобы стать служителем, — побуждал меня пастор Филипс. — Господь дал тебе особый талант для этой работы. Ведь ты так любишь делиться свидетельством! Ты нужен для Его дела.

Всматриваясь в лицо этого доброго пожилого джентльмена, я думал: «Если когда–нибудь я стану проповедником, то хотел бы быть таким же, как вы». Как он меня вдохновлял! И я ответил ему: «Конечно, пастор Джо, будем молиться об этом».

В конце концов я пошел–таки учиться. Мой бедный отец! Он всегда хотел, чтобы я получил образование, даже если оно было религиозным, и был счастлив помогать, пока я шесть месяцев учился в Юго–западном адвентистском колледже в г. Кин, штат Техас. Это был один из лучших периодов в моей жизни. В школе я так много валял дурака, что сам себя убедил, будто у меня нет способностей, но в Юго–западном колледже я учился на круглые пятерки и понял, что могу усвоить знания, если захочу.

В библиотеке я взял книгу «Автобиография Бенджамина Франклина». Я удивлялся, читая, как этот человек бросил школу и убежал из дому, но, тем не менее, научился читать и писать на семи языках! Он изобрел двухфокусные очки, почтовую систему, общественные библиотеки и пожарные бригады, усовершенствовал камин. Б. Франклин сделал открытия в области электричества, основал газеты и журналы и был первым послом США во Франции. А еще он был вегетарианцем!

Я подумал: «Раз он смог научиться, то и я смогу. Иисус обещал, что я «все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе» (Флп. 4:13). Став христианином, я многому научился, о чем даже не мечтал, включая игру на флейте, гитаре, аккордеоне, пианино и трубе. А еще — немного говорить по–испански и водить самолет, кататься на виндсерфинге. В то время я как раз учился петь, хотя друзья умоляли меня бросить это занятие!

После учебы в колледже я какое–то время работал с пастором Марвином Муром в Техасе. Это был высокий дружелюбный человек, чем–то напоминавший Авраама Линкольна. Мы вместе проводили семинары по Откровению и отлично сработались. Господь благословил наши усилия, и многие приняли крещение. В конце того же года меня пригласили в качестве проповедника в знаменитую христианскую музыкальную группу «Певцы наследия». Я все еще учусь петь!

Бог знал, что делал, потому что, когда я вечер за вечером на каждом концерте группы «Певцы наследия» рассказывал аудитории, что Бог совершил для меня, и приглашал их последовать за Иисусом, последние остатки страха перед аудиторией исчезли. Восемнадцать месяцев выступлений по пять раз в неделю с лихвой компенсировали то, что я упустил, учась в учебных заведениях.

Однажды, когда я был в офисе «Певцов наследия», зазвонил телефон. — Меня зовут Лерой Мур, — сказал незнакомый голос. — Я руковожу работой адвентистов седьмого дня среди индейцев в Северной Америке. Много слышал о вашем успехе в евангелизации. А не хотели бы вы приехать в миссию Ла Вида и поработать с навахо?

Я вспомнил дни, которые провел среди индейцев, когда жил у дяди в Нью–Мексико. Мне нравились эти люди. Но было то, о чем я очень хотел забыть.

— Извините, мистер Мур, — ответил я. — Наш трейлер уже загружен, мы скоро отправляемся в Калифорнию. Я работаю с «Певцами наследия».

— Понимаю, — произнес он и, немного помолчав, добавил: — Но, раз уж вы все равно будете проезжать через Нью–Мексико, почему бы вам, по крайней мере, не познакомиться с нами? Вы сможете переночевать у нас, в миссии Л а Вида.

— Спасибо, мистер Мур, — сказал я. — Мы заедем, а я помолюсь о вашем предложении и сообщу, какое решение принял.

В глубине души я был уверен, что нам это неинтересно, но Бог имел другие планы. Мы еще не доехали до миссии, как наш трейлер начал странно покачиваться и издавать необычные звуки.

— Хорошо, что мы почти приехали, — сказал я Карин. — Что–то с нашим трейлером не так.

Через несколько минут мы добрались до Ла Вида и едва заехали во двор, как у трейлера отвалилось колесо. Это могло случиться в любой момент на протяжении нашего 3200–километрового пути, но произошло именно во дворе миссии!

— В трейлере надо заменить шаровую опору, — сказал один из местных механиков. Он снял колесо и показал мне стертые детали.

— Сколько потребуется времени? — спросил я.

— Полагаю, это не будет так уж быстро, — ответил мужчина. — Здесь в автомастерских мало что есть. Наверно, придется заказывать детали в Альбукерке. Я бы сказал, уйдет по меньшей мере дня два.

Я вздохнул, но подумал, что такая задержка даст нам возможность немного осмотреться в миссии. И когда мы с Карин увидели нужды индейцев навахо, то поняли: Бог хочет, чтобы мы были именно здесь.

— Мы останемся, — вскоре сказал я Лерою.

Миссия хотела, чтобы мы основали церковь в Уотерфлоу, штат Нью–Мексико, и приобрела там для нас старый дом. Но предыдущие жильцы фактически еще не выехали — не забрали старую мебель, оставили ненужный хлам и мусор, на столе даже были грязные тарелки. Примерно за месяц мы покрасили и убрали дом, и получилось неплохо. По крайней мере, там было много места.

Рядом стоял передвижной домик, принадлежащий миссии. Он был арендован индейской семьей. Обилие пивных банок, валяющихся во дворе, выдавало пристрастие обитателей этого жилища. Во всей округе не было видно ни деревца — только сухая земля и небольшие холмы, стоящие, словно молчаливые стражи этих пустынных мест.

Работу начали с небольшого. Сперва мы превратили старый магазинчик, где раньше продавались гамбургеры, в место собрания, и стали проводить там семинар по Книге Откровение. Господь благословил наши усилия, и вскоре в этом маленьком домике собиралось около сотни человек.

Миссия была всего в ста десяти километрах от торгового поста моего дяди, и я часто думал о нем, его семье и своих друзьях. Однажды во двор, где я работал, еле–еле заполз разваливающийся пикап. Машина была не старая, просто в плохом состоянии: на ветровом стекле трещина, шины стерты, а двери помяты, одна из них даже заклеена. Какой–то индеец медленно выбрался из машины. У него были длинные волосы, висевшие сосульками, блестящее лицо, покрытое шрамами, запавшие глаза и брюшко. На вид я дал бы ему лет пятьдесят. Подковыляв ко мне, он осторожно оглянулся и спросил:

— Вы знаете человека по имени Даг Батчелор?

Я с удивлением услышал свое имя, посмотрел на него пристально, но так и не смог понять, кто он такой.