Вот с Брюсом и посоветуйся, сказала она себе. Ведь он соавтор твоих небывалых ощущений!

А что, хорошая идея, подумала Тереза, не замечая подвоха и машинально косясь за окно, на тротуар, будто там мог вновь появиться Брюс. Он наверняка посоветует что-то дельное. И главное, ему ничего не нужно объяснять, потому что он испытал то же, что и…

Внезапно ход ее мыслей прервался.

О Боже! Какая же я идиотка!

Недоброжелатели из числа музыкальных критиков часто упрекали Терезу за то, что свою личную жизнь та превратила в инструмент для достижения карьерного и финансового роста. В действительности же личная жизнь настолько слилась для нее с творчеством, что грани порой совершенно терялись из виду. Одно плавно переходило в другое и наоборот.

Примерно то же самое случилось и сейчас. Привычка творческого сотрудничества с Брюсом сыграла с ней злую шутку. Идею посоветоваться с ним Тереза восприняла как нечто само собой разумеющееся, а потом представила себе подобное обсуждение и ужаснулась.

Это было рискованно хотя бы потому, что им пришлось бы детально обсудить события нынешнего вечера. Как все началось, как развивалось и – самая волнующая часть! – как завершилось.

Не успела Тереза додумать мысль до конца, как ее воображение услужливо развернуло перед ней все будоражащие сцены, одну за другой. И эти яркие картины так наэлектризовали Терезу, что она вновь ощутила трепет желания.

О дьявол! – блеснуло в ее мозгу. Кажется, я хочу продолжения. Надо же, какая ненасытность обнаружилась! Не напрасно ли я выпроводила Брюса? Затем поток мыслей свернул в иное русло. Представляю, чем бы кончился наш с ним творческий совет. От слов мы бы перешли к действиям – это несомненно.

В ту же минуту Тереза представила себя и Брюса занимающимися любовью прямо на полу студии, и это видение вызвало в ее теле новую жаркую волну. Она даже забеспокоилась, не понимая, что с ней происходит. У нее даже мелькнула мысль, не превращается ли она в нимфоманку.

Вряд ли, подумала Тереза, борясь с участившимся дыханием. С чего бы вдруг? Просто на меня так сильно подействовало недавнее открытие, что я готова проделать тот же путь вторично.

Некоторое время она оставалась в гостиной, тщетно пытаясь успокоиться, потом решила как-то отвлечься и направилась в ванную. Там, закрепив волосы узлом на макушке, встала под душ.

Неожиданно это подействовало. Стекающая по телу вода как будто уносила с собой избытки разбушевавшейся чувственности, чему Тереза в глубине души была рада. Нынешний вечер был перенасыщен эмоциями. Сначала концерт, перед которым она, как всегда, пребывала в сильном нервном напряжении. В ходе выступления Тереза постепенно успокоилась – подобное случалось с ней всякий раз, когда она выходила на сцену. Потом наступил период безмятежности, включивший в себя ужин с Брюсом, а затем…

Затем началась та неожиданная, но очень приятная игра, которая имела еще более сладостное завершение. И оно окончательно потрясло Терезу.

Сейчас, стоя под душем, Тереза вдруг поняла: сегодня она по-настоящему стала женщиной. Одно это осознание будоражило не меньше, чем все, что ему предшествовало.

Позже, уютно устроившись в постели, Тереза вдруг подумала о том, что, кажется, готова подвергнуть переоценке свои былые отношения с Патриком Корбеттом. Похоже, ей очень повезло, что за время общения с ним она ни разу не испытала такого блаженства, как сегодня в объятиях Брюса. Иначе после разрыва с Патриком ее жизнь превратилась бы в кошмар, по сравнению с которым все пережитые душевные муки показались бы забавой.

Дело в том, что Тереза влюбилась в Патрика, будучи еще, можно сказать, несмышленой девчонкой. Это было первое серьезное чувство в ее жизни. Вполне естественно, что она восприняла его как нечто совершенно особенное. Тем более что Патрик был на добрый десяток лет старше ее и потому казался очень взрослым, умным и солидным.

В ту пору Тереза верила, что Патрик любит ее так же крепко, как она его. Поэтому она отдалась Патрику, не задумываясь ни на секунду, хотя это был первый сексуальный опыт в ее жизни.

Точно так же, без тени сомнений, Патрик воспользовался ее пылкостью, как будто имел на это полное право.

Позже Тереза поняла: он действительно считал естественным тот факт, что в него, руководителя звукозаписывающей студии, влюбилась молоденькая начинающая певичка. В те времена она была для Патрика никем. Разумеется, он заверял Терезу, что усматривает в ней талант, и даже записал пару ее сольных альбомов – денег от продажи которых она так и не увидела, – однако в действительности наверняка относился к ней как к посредственности. Ведь Тереза была родом из Абердина, а общее мнение утверждало, что северяне в смысле музыки и пения бездарны.

Потом произошло то, что рано или поздно должно было произойти: Тереза наскучила Патрику и он прямо ей об этом и заявил.

Она до сих пор внутренне сжималась, вспоминая его циничный монолог. Даже в кошмарном сне ей не могло привидеться, что ее возлюбленный, человек, которого она считала центром своей жизни, способен произносить такие жестокие слова.

Как она тогда выжила, одному Богу известно. К счастью, речь шла лишь о душевной привязанности. А если бы существовала еще и физическая?

Впрочем, было, конечно, и телесное притяжение, потому что Тереза и Патрик занимались сексом, причем довольно часто. Но только сегодня Тереза узнала во всей полноте, какой способна стать близость между мужчиной и женщиной.

Если бы подобный опыт пришел к ней во времена общения с Патриком, последствия могли оказаться самыми плачевными.

Потому-то Тереза и пришла сейчас к выводу, что судьба в значительной мере пощадила ее, лишив возможности испытать наивысшее наслаждение с холодным и расчетливым человеком, в которого она имела глупость влюбиться.

А впоследствии Тереза даже получила своеобразную компенсацию за свои страдания – в виде стремительного роста музыкальной карьеры. Разумеется, успех не свалился с неба. Тереза работала как одержимая. Позже ее упорство было названо конструктивным подходом к личной трагедии. После выхода первого же серьезного альбома на страницах музыкальных журналов стали появляться статьи, в которых отмечалось, что Тереза создает не просто выразительную, но очень глубокую по содержанию музыку и что рок-звезды противоположного пола, начинающие ныть и жаловаться при малейшем намеке на трудности, вряд ли способны на нечто подобное.

Кроме того, Терезу хвалили за то, что она пробивает себе путь к вершинам успеха каторжным трудом, а не с помощью собственных полуобнаженных прелестей, как порой делают некоторые ее коллеги, представительницы музыкального течения, презрительно именуемого многими эстроген-роком.

Впрочем, так было вначале. Но в прошлом году Тереза участвовала в съемках одного фильма, где присутствовала постельная сцена и пришлось частично раздеться. Потом был клип к песне «С благодарностью, я», где в роли одежды выступали лишь собственные волосы Терезы. Однако их шелковистой массы с лихвой хватило на то, чтобы скрыть все ее прелести, так что ролик получился вполне целомудренным. И еще был вызвавший множество споров клип к синглу «Счастье мчаться обнаженной». Там Тереза действительно неслась по городской улице, так сказать, в своем естественном виде. Но весь фокус заключался в том, что зрители видели не столько саму Терезу, сколько реакцию прохожих – разумеется, это были профессиональные актеры – на ее наготу.

Лежа в постели и вспоминая все это, Тереза думала о том, что после сегодняшних событий многие вещи сделала бы иначе. В частности, постаралась бы по-другому сыграть постельную сцену. Ведь теперь, благодаря Брюсу, у нее появился опыт, которого прежде не было, и она наконец познала суть некоторых вещей. Брюс…

Как он смотрел на меня, там, на кухне, перед тем как поцеловать, медленно проплыло в ее голове. Я еще никогда не видела его таким. А вдруг он… Нет, не может быть, я бы заметила… Впрочем, учитывая то, насколько я всегда погружена в себя, могла и не заметить. И тогда вполне допустимо, что моя догадка верна: Брюс питает ко мне нежные чувства.