4

Кап, кап, кап… жидкость из последней капельницы, заканчивала свой путь в мое тело. Сегодня меня должны были выписать, и чем ближе был этот час, тем больше я нервничала. Причин для этого, было немало… загадочная авария, муж который меня пугает, и этот незнакомый город, подробнее о котором я узнала из местных новостей. Телевизор я включала редко, хотя это было единственным развлечением, кроме прогулок. Мое внимание привлек репортаж, где молодая журналистка, рассказывала о вооруженном ограблении, одного из магазинов в Стоктоне. Она стояла на фоне пострадавшего здания, и вещала в микрофон:

«…напомним что еще 2 года назад по версии Форбс, Стоктон находился на втором месте самых преступных городов Калифорнии. Но ситуация изменилась когда, значительно увеличился штат в полицейском департаменте. Преступность снизилась, город ожил, однако группировки до сих пор действуют, и периодические стычки продолжают пугать жителей и наплывших арендаторов…»

Только этого не хватало…. Преступность, конечно, есть везде, но ты не боишься высунуть нос из дома. Я сразу подумала об аварии, невольно связав ее с обстановкой в Стоктоне. Прошло несколько дней с тех пор, как я разговаривала со следователем. И именно с того момента, я начала относится ко всем насторожено. Я решила для себя, что никому не могу доверять. Абеля я больше не видела, хотя медсестра рассказывала, что он не раз приходил, когда я спала. А Бренда…, ее я не стала ни о чем спрашивать, когда она посетила меня. Мы как всегда поговорили ни о чем, и она сообщила что Абель, заберет меня из больницы.

За окном было солнечно. Ветки деревьев с разноцветными листьями, колыхались от осеннего ветра. Я знала, что в Стоктоне, преобладает теплый климат. Но эта осень выдалась довольно холодной. Проживая продолжительное время в Финиксе, я привыкла к жаре. Но меня всегда тянуло к месту с умеренным, влажным климатом. Там где я родилась, был именно такой. Альтурас — небольшой город, в округе Модок. Где лето было теплым и сухим, а зима холодной и снежной. Он располагался, на берегу реки Пит, и там прошло мое не безоблачное, но счастливое детство.

Мама достойно воспитывала нас с братом, и одна растила после развода с отцом. Когда она поняла, что ему никогда не будет достаточно одной женщины, не смогла это терпеть. Насколько я помню, отец не возражал и даже оставил нам дом. Алекс старше меня на два года, и в тот момент только пошел в школу. Мы не особо переживали по поводу расхода родителей. Потому как сдержанный и суровый отец, не проявлял любви, и мы, мягко говоря, его побаивались. Ему не знакомы были проявления чувств, и ласковые слова — он считал это слабостью. Однако, был ответственным, что касается обеспечения семьи, и после развода регулярно выплачивал алименты.

Мы росли сплоченными и самостоятельными детьми. Мама старалась, чтобы мы ни в чем не нуждались, работала на износ и все пыталась успеть, словно предчувствуя смерть. Ей было 30, когда врачи обнаружили рак. И именно тогда, во мне поселилась цель стать врачом. Чтобы, как банально это не звучит, найти лекарство от этой страшной болезни, и больше никто не страдал так, как моя мама. Мне было восемь, когда ее не стало, а брату только исполнилось десять. Она сгорела за пол, года и это была самая тяжелая потеря для нас с Алексом. Мы долго переживали, и восстанавливали свое внутреннее состояние.

Очень скоро, нас любезно приютила к себе двоюродная сестра мамы — Лорен. Ее любезность, была проявлена больше из-за опекунских выплат, чем из чувства долга. Она перевезла нас в Финикс. Привела в свой дом, где с нескрываемым недовольством, нас встретили трое ее детей. Отношения сразу не заладились — мы были чужими для них.

Тетя Лорен прилежно выполняла, свой долг опекуна. Мы всегда были одеты и накормлены, у нас была крыша над головой и теплая постель. Но она не считала нужным давать нам ласку или моральную поддержку. В доме все было строго, и для каждого всегда находилась работа. Так мы и росли с братом, опираясь друг на друга и вечно чувствуя себя как в гостях. Алекс ответственно исполнял роль — старшего брата, и самого близкого человека, считая своим долгом защищать и опекать меня.

Он был очень амбициозным, еще с раннего возраста. Увлекался техникой, компьютерами и умудрялся подрабатывать с 14 лет. К достижению совершеннолетия, он мог позволить себе жить отдельно, снимая с другом небольшую квартиру. Но мы всегда оставались на связи.

Я в свою очередь, с седьмого класса, начала делать упор на химию и биологию. Окончив школу с отличием, я без труда поступила в Университет, на факультет естественных наук и переехала в общежитие. Параллельно я проходила программу, на подготовительных медицинских курсах. Все это стоило, не малых денег но, благодаря успехам в учебе, я получала стипендию и могла себе позволить взять кредит. Так же часть денег была взята с продажи маминого имущества, которые Алекс настойчиво вложил в мое обучение. Я рано назвала себя хирургом, ведь если сейчас мне 25, я только прохожу интернатуру. Чтобы стать хирургом, нужно осилить длинный и тяжелый путь. А если память не вернется, вряд ли у меня будет возможность восполнить этот пробел

В начале второго курса, я познакомилась с Тимом на студенческой вечеринке. Он давно обратил на меня внимание, и обстановка подходила для знакомства. Уверенный, сдержанный, он играл в футбольной команде при университете. Я сначала недоверчиво относилась к нему. Молодые парни ветрены, и к тому же он был красив, и пользовался успехом у девушек. Но Тим был терпелив, и со временем я расслабилась. Он был моим первым мужчиной и в отношениях, и в постели. И я думала, что это навсегда…

Вот она — моя жизнь. Остановилась на этом этапе и завесила шторы.

Время показывало три часа дня, когда Викки зашла в палату, плюхнув небольшую, но полную сумку в кресло. Через полчаса, я была одета в обтягивающие джинсы с одинаковыми дырками в районе колен. Свободный широкий топ серебряного цвета и сверху бесформенный, серый пиджак из драпа. На ногах красовались удобные, серые кеды.

— Ну и мода… — скептически выдавила я, глядя в зеркало.

Я всегда предпочитала классику и деловой стиль, а в этой одежде я себя не узнавала.

— Эй, это твои вещи дорогая! — Сообщила подруга, выразительно подмигнув. — Зато ты выглядишь по-человечески. Абель, вечно застает тебя врасплох. — Покачал она головой, застегивая сумку.

Волосы я собрала в аккуратный хвост и не в силах противостоять Викки, подвела глаза, накрасила ресницы и немного подвела губы. Выдохнув, я закрыла шкаф с зеркалом, оглядела последний раз палату, убедившись что ничего не оставила и мысленно попрощалась со своим укрытием.

Покинув палату, мы направились к столу регистрации. Мне вручили больничный лист, и дали подписать несколько документов. Меня убедили, что все оплачено, и я могу ехать домой. Доктор Конер, как раз успел застать меня перед уходом.

— Ну что Элия, удачи! — произнес он, улыбаясь и пожимая мне руку.

Я искренне улыбнулась в ответ, и мне стало очень грустно, что мы расстаемся.

— Жду вас через неделю, на прием. И вот… принимайте строго, по рецепту. — Он протянул мне лист с назначением.

— Хорошо. Спасибо вам за все! — поблагодарила я искренне, еле сдерживая слезы.

— Не за что, дорогая. — Поспешил обнять меня доктор, заметив как мне тяжело.

Мы тепло улыбнулись друг другу, и я попрощавшись с ним двинулась к выходу, где Викки уже ждала меня. Она вела меня на парковку, сообщив, что Абель скоро будет. Я наслаждалась свежим воздухом, а солнце щедро пригревало. Я ощущала себя по-другому…, когда ты больше не в статусе пациента, и мир не ограничен одной больницей. В моей ситуации, это как пугало, так и притягивало — узнать поближе свою жизнь.

— Так…, где моя машина?

Викки озадачено оглядела заполненную парковку, пытаясь сориентироваться. Затем полезла в сумку и достала оттуда ключи, с увесистым пультом от машины. Подняв руку вверх, она нажала кнопку, и мы услышали как с левой стороны, пикнула сигнализация.

— Нашлась. — Сообщила она, и мы обе улыбнулись, ее хитрости.

Зеленые глаза, скользнул поверх меня, прежде чем она произнесла:

— А вот и твой муж….

Я обернулась и увидела глянцевый, серебристый пикап, движущийся по парковке. Остановившись напротив, мужчина вышел из салона и направился к нам. На нем было серое пальто нараспашку, черная майка и джинсы. Я смутилась, заметив, как он прошелся по моей фигуре, приметив изминения. Но невозможно было понять, что он думает об этом. Коротко кивнув Викки, он обратился ко мне.

— Готова?

Никаких тебе «Здрасти», пронеслось в моей голове.

— Да. — Ответила я, опустив глаза на сумку возле ног. Он тут же ее взял и направился к машине.

— Ну, давай, я сразу за вами. — Предупредила подруга, и чмокнув меня направилась к своей машине. А я спешно последовала за Абелем к пикапу.

Мы ехали молча. Я рассматривала улицы Стоктона, примечая, что он был довольно запущен. Здесь не было высоток, и элитных особняков. Обшарпанные дома и здания, застарелые вывески магазинов и кафе. Довольно часто на дороге проезжали байкеры, в своих отпугивающих аксессуарах. Люди тоже соответствовали настроению города. Унылые, неприветливые, то тут, то там группами стояли подозрительные личности. Бродяги, много бродяг — шаталось по тротуару. Кто-то тащил повозку со своими пожитками, кто-то сидел прямо на асфальте и спал, опиравшись о стену. Я сморщилась, увидев очередного бродягу, который держался за столб и блевал прямо на тротуар, а мимо проходили люди, ничего не замечая. Абель проследил за моим взглядом.

— Не привыкла видеть такое?

Я обернулась к нему, и произнесла смутившись:

— Не в таких… красках.

— Не переживай. Это не главная достопримечательность города. — Уверил он, глядя на дорогу.