– Ты выглядишь замечательно, дочь.

Дочь. Очевидно, он все еще никак не может заставить себя называть ее по имени. Он подчинил ее своей воле, а теперь собирается разбить ее сердце.

Как же ей поступить, мучительно думала Элоис, когда отец вел ее через толпу. Ведь она уже замужем! Она совершает грех!

Но отец больно сжимал ее руку, напоминая, что она обязана подчиняться ему. Он повел ее в сад. Послышались отдаленные раскаты грома, предвещавшие начало грозы. Боль стучалась в ее висках, она еще более усилилась, когда Элоис увидела своего жениха. Она не успела как следует разглядеть его во время «аукциона», но уже тогда поняла, что он – неизлечимый идиот. На нем было надето больше украшений и тряпок, чем на самой жеманной моднице. Лицо покрыто толстым слоем грима, щеки ярко накрашены. На голове – парик ярко розового цвета, на котором красовалась шляпа с торчащими в беспорядке страусиными перьями.

Неужели отец хочет выдать ее замуж за это пугало?

– А вот и мы, Элоис! – К ней подбежал мистер Хэмфрис, держа в руках мокрое ожерелье. Кроуфорд недовольно скривился, Хэмфрис поспешил объяснить:

– Его нужно почистить, но я еще не успел его просушить.

– Надень его, Элоис.

Элоис подчинилась приказу, даже не взглянув на украшение.

– Улыбайся. Люди должны думать, что ты – счастливая невеста.

Железные пальцы отца впились в ее руку, и она заставила себя растянуть губы в улыбке.

Они подошли к церкви, у которой их поджидал викарий. Торбидсон взял Элоис под руку и подвел к священнику.

Викарий начал службу, Торбидсон повторял за ним, Элоис зажмурилась, чтобы не видеть недоуменного взгляда викария, искоса бросаемого на нее. Отец и Торбидсон смотрели на нее сердито.

Ее сердце сильно стучало, голова болела нестерпимо. Все это было похоже на какой-то кошмарный сон. Невозможно, чтобы это действительно происходило с ней. Невероятно.

Но брачная церемония шла своим чередом. Элоис молилась о чуде.

– Если кто-нибудь может назвать причину, – бубнил викарий.

– Я могу, – внезапно прозвучал чей-то голос. Она уже обвенчана со мной.

Элоис обернулась и увидела, что Слейтер, Ханс и Марко уверенным шагами двигаются к алтарю со шпагами в руках. Клэйтон и какие-то люди в форме стоят позади. Дамы завизжали, мужчины стояли с открытыми ртами.

Приставив шпагу к груди Кроуфорда, Слейтер потребовал:

– Освободите ее.

– Проклятье, но как…

– Ты так спешил поскорее обвенчать свою дочь, Кроуфорд, что даже не заметил моих ребят среди своей охраны.

Двое мужчин сорвали парики со своих голов, и взорам собравшихся предстали ухмыляющиеся физиономии Руди и Луиса.

– Идем, Элоис, – Слейтер протянул ей руку.

– Черт тебя возьми, Торбидсон! – заорал Кроуфорд. – Ты что, так и будешь стоять и глазеть на все это?

– Думаю, что нет, приятель.

К немалому изумлению Элоис, Питер Торбидсон сорвал шляпу и парик, затем достал из кармана платок и вытер грим. Элоис с трудом могла поверить своим глазам – она узнала Уильяма Карри. Карри также обнажил шпагу:

– Этот брак мне не по вкусу.

– Ну же, Элоис, – позвал Слейтер.

Кроуфорд схватил дочь за руку и, выхватив из-за пояса пистолет, приставил к ее виску.

Элоис почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Боль, казалось, сжимала стальным обручем ее голову. Где-то раздавался гомон голосов, но она слышала только женский крик. Этот крик стучал в ее мозгу.

– Элоис, Элоис, крепче прижмись ко мне. Мы не должны позволить твоему папе найти нас.

Мама?

– Пойдемте, хозяйка. Хозяин велел нам привести вас домой.

– Нет.

– Элоис? Элоис!

– Убирайся, Мак-Кендрик! Ты и твои люди! Элоис услышала крик отца, но в ее памяти мгновенно возник другой образ, другая ночь.

– Мама! – вырвалось из груди девушки.

В тот же миг словно шлюзы открылись в ее мозгу, и воспоминания бурным потоком хлынули в ее сознание. Множество образов, тысячи впечатлений.

Шторм, Морской берег. Окровавленное тело матери. Ее отец, взирающий на все с холодным равнодушием. Затем боль. Невероятная боль.

– Нет! – она изо всех сил старалась вырваться из рук отца. – Ты виноват в смерти мой матери! Ты!

Лицо Кроуфорда покрылось мертвенной бледностью.

– Дочь! Что ты…

Она выхватила у него пистолет и направила на отца.

– Проклинаю тебя! Зачем ты убил ее? Кроуфорд нервно рассмеялся, обводя взглядом гостей:

– Элоис, послушай меня. Ты ошибаешься. Я не знаю, что наговорил тебе этот человек, но…

– Он ничего не говорил мне. Я вспомнила. Я все вспомнила.

– Это невозможно. Ты была совсем маленькой. После того, как ты упала, я велел давать тебе наркотики, поэтому ты…

Кроуфорд умолк, поняв, что проговорился.

– Ты давал мне наркотики? – Элоис в бешенстве смотрела на него. Мне было всего пять лет!

– Тебе не следовало быть там.

– Мать пыталась меня защитить.

– Ей не нужно было убегать.

– Если бы она не умерла той ночью, ты все равно убил бы ее.

– Нет. Я любил ее. Я люблю тебя!

– Замолчи! – в отчаянии закричала Элоис. Это ложь! Ты опоздал со своей любовью. Опоздал на пятнадцать лет!

Она крепко держала пистолет двумя руками, не сводя глаз с Кроуфорда.

– Я вспомнила. Я знаю, кто ты. Знаю, что ты сделал. Ты нанял тех людей, которые должны были привести мою мать и меня обратно в Брайарвуд. Была борьба, драка. Один из них выхватил нож. – Ее голос внезапно охрип. – Я испугалась… и побежала…

Элоис замолчала, напряженно пытаясь восстановить ход событий. Какое-то неясное видение витало в ее сознании. Наконец, оно обрело четкую форму.

– Я увидела нож. Мать бросилась ко мне на помощь, и он убил ее.

– Хватит!

– Почему! Ты не хочешь, чтобы эти господа узнали правду? Как ты пришел несколько минут спустя, посмотрел вниз, на ее тело, словно на разбитую игрушку, упавшую на камни. Ты был рад, что она умерла. Ты сказал об этом. Я была там! Я пыталась помешать, но не могла. Я видела, что ты сделал! Она вновь замолчала, сосредоточенно вспоминая.

– Брэнниген? Так звали этого человека? Ужас светился в ее глазах, к горлу подступил комок. – Ты убил его. Ты вонзил ему нож в горло. Затем ты хотел убить…

Она замолчала, задумалась и повернула голову.

Слейтер стоял неподалеку, глядя на Элойс печальными глазами. Она узнавала эти глаза. Она помнила эти глаза. Вереница образов родилась в ее сознании: библиотека, книги, добрый мужчина, у которого она сидела на коленях…

– Ты? – прошептала она и вздрогнула.

Она узнала этого человека. Он изменился, лицо его стало темнее, жестче. Но это был он.

– Ты хотел убить этого человека. Мэтью Уотертона. Моего… жениха.

В часовне воцарилась гробовая тишина, затем в толпе зрителей начал раздаваться невнятный ропот. Элоис опять повернулась к отцу. Он стоял белый, как мел. Она видела страх в его глазах.

– Что еще ты хотел спрятать, отец? Свое бессилие? Гнусный заговор с целью продать свою единственную дочь? Или то, как ты убил других своих жен?

– Я проклинаю тебя! Прекрати это! Прекрати сейчас же!

– Я знаю все, отец. Тебе нужно было убить и меня. Ты должен был знать, что я когда-нибудь вспомню.

– Ты не подавала никаких признаков… Я думал, что мне удалось вытравить из твоей памяти ту ночь.

Она с отвращением покачала головой:

– Ты просто боялся скандала, который мог бы случиться, если бы я умерла сразу же после гибели матери. Убийства твоих последующих жен были тщательно спланированы, чтобы не было никаких разговоров.

Лицо Кроуфорда покрылось красными пятнами.

– Ты проиграл, отец. Тебе не удалось взять верх надо мной. И не удалось победить этого человека.

Взглянув на Слейтера, Мэтью Уотертона, Элоис почувствовала острую жалость, понимая, сколько ему пришлось перенести за эти годы.

– Ты украл его будущее, лишил его имени, но, вопреки всему, он стал человеком. Стал сильнее и честнее.

Элоис видела, как дрожал ее отец. Его собственная дочь раскрыла ужасную правду. Его репутация была растоптана. Его гордость уничтожена.