- Конечно, я не леди. Иначе я бы сказала, что есть с окровавленного стола отвратительно.

Он понимал, что она права.

- Тогда кто ты?

- Разве не видно? – она развела руки. – Я рыцарь.

Эти слова были самыми смешными из услышанного за вечер.

- Нет. Женщин-рыцарей не бывает.

- Значит, есть, - сказала она и подняла ноги на стол. Она устроила миску на коленях и принялась есть, кривясь при каждом найденном луке-порее.

- Я никогда о таком не слышал. А я все читал о рыцарях.

- Да? – она вскинула брови. – Тогда ты знаешь, какие скрытные рыцари Средин, и даже их имена выдуманы, чтобы скрыть их.

Конечно, он знал. Только лучших солдат Королевства принимали в армию Средин, и только самые умелые становились рыцарями. Они были самыми опасными воинами во всем Королевстве, но даже король не знал, сколько их, что именно они делали. Но по слухам они ходили по королевству и исполняли самые ужасные приказы короля в тени.

Он понимал, что женщина могла быть рыцарем. Но в армию Средин принимали не просто так. И если Килэй говорила правду, значит, она убивала.

Он уже не хотел есть.

- Кого ты убила?

- Многих людей, - сказала она с набитым ртом.

- Ты понимаешь, о чем я.

Она уловила серьезность его голоса, потому что опустила миску и склонилась к нему.

- Друга или родственника?

Он кивнул.

- Никого, потому что у меня их нет.

- Не верю. У всех есть хоть кто-то.

- А у меня нет, - она отклонилась на спинку стула и скрестила руки. – Болваны короля убили мою семью, и я осталась одна.

Он видел по морщинам вокруг ее глаз, что она не врет.

- Но зачем тогда ты служишь королю, если он убил твою семью?

- Уже не служу. Я – изгой, рыцарь-отступник.

- А ты не собиралась отомстить?

Она фыркнула.

- Если я отомщу кровью за кровь, начнется бойня. Нет, я хочу перемен. Я хочу увидеть, как падет Креван, как Пятерку свергнут с тронов.

Он фыркнул.

- А я бы хотел, чтобы еда не кончалась.

- Я не шучу, - она нахмурилась. – Это возможно. Мне нужно лишь…

Дверь распахнулась, и прибыл ругающийся Амос.

- Снег идет! – заявил он, стряхивая снежинки с плеч. – Нужно было послушать Роланда за ужином. А я же говорил, что будет снег. Мои суставы не врут! Ха, только он и рад в деревне. И ты, видимо, - Амос кивнул на Каэла, не глядя. – Для остальных снег значит, что нет еды и нечего делать.

- Почему Каэла радует снег? – спросила Килэй.

Амос фыркнул и сказал, не оборачиваясь:

- Потому что это его день рождения! Я думал, все в Тиннарке это знают.

Она отклонилась на стуле.

- Ах, да, горный народ погодой определяет дни рождения. Я забыла об этом.

И тут Амос понял. Он развернулся с раскрытым ртом.

- Ты проснулась.

Она нахмурилась.

- Проснулась? А я спала?

Он кивнул.

- Больше месяца. После того, как Каэл нашел тебя в лесу, - он взял инструмент и пошел к ней. – Посмотрим, как все зажило.

Она отбила его руку.

- Погодите. Почему я была в лесу?

Амос нахмурился.

- Ты не помнишь? Не странно для человека с травмой головы. Я расскажу, что мы знаем…

Она смотрела на огонь, пока он рассказывал все, и хмурилась. Чем больше он говорил, тем больше тревоги было на ее лице. Сначала Амос хотел пропустить часть об исцелении, но Каэл сказал, что она уже знает их секрет. Он вскинул брови, но ничего не сказал.

Когда он закончил, Килэй склонилась, прижав ладонь к лицу.

- Да, теперь вспоминаю, - пробормотала она. Через миг она села прямо. – Это все усложняет.

- Как это? – спросил Амос.

Она посмотрела на Каэла.

- Ты спас мне жизнь.

- Нет, - только это он мог сказать, чтобы не краснеть. – Многие помогали. Я лишь закрыл рану.

- Иначе она умерла бы, - заявил бодро Амос. – Кстати… почему твоя кровь обжигает сильнее жара печи? – он протянул перевязанные пальцы. – Ты проклята?

Она криво улыбнулась.

- Можно и так сказать.

- Ты помнишь, как поранилась? – спросил Каэл.

- О, это просто… недопонимание, - сказала она, отмахнувшись. – Но важнее то, что ты спас мне жизнь. По закону моего народа я перед тобой в долгу.

- Ммм, а кто твой народ? – перебил Амос.

- Воины из Великого леса.

Ответ был кратким, но Каэл не успел спросить подробности, вмешался Амос.

- Ясно. Значит, ты в долгу перед моим внуком? Что за долг?

- Долг жизни. Я должна сражаться с ним, пока не спасу его жизнь в ответ. Значит, придется пока забыть о своей миссии.

Каэл не искал себе спутника. Впереди была долгая дорога, и он сомневался, что Килэй выживет в горах.

- Спасибо, но мне помощь не нужна, - сказал он с недовольным видом.

- Боюсь, у тебя нет выбора. Мой меч – твой, - ее рука дернулась невольно к ножнам на бедре, и она поняла, что их там нет. – А куда он убежал?

- Он? – сказал Амос.

- Да, он. Корабли и мечи в Королевстве получают женские имена, и я подумала, что пора мечу стать им. Его зовут Предвестник, если… - она вскочила и застыла. – Предвестник? – она склонила голову, как лиса, слушающая шорох зайца под снегом. А потом она развернулась и побежала к кабинету. – Я иду, Предвестник!

- Ох, эти пациенты с травмой головы, - пробормотал Амос.

Когда они догнали ее, показалось, что в комнате прошла буря. Книги Амоса валялись повсюду, чистые и грязные вещи смешались в кучи. Кровать лежала на боку, а стол – вверх ножками, одна из них была с трещиной.

- Не половицы! – сказал Амос, но было поздно.

Килэй опустила пятку на одну из планок, и та с треском сломалась. Она вырвала ее и еще несколько, отбросив прочь. Когда дыра стала большой, она потянулась внутрь. Ее рука пропала по локоть, а потом она издала победный вопль.

- Нашла! – радостно сказала она, вытаскивая изогнутый меч.

- Черт, девица! Если бы ты подождала минуту, я бы сам его тебе достал без таких разрушений, - сказал Амос. Он старался спрятать меч от чужих глаз, а теперь был разрушен весь его кабинет.

- Прости, я не знала, что вы его спрятали, - сказала она, прикрепляя ножны к поясу. – Он звал меня, и я не могла…

- Звал? Ты безумна? – перебил Каэл. Он знал, кто будет потом все убирать, и это точно не Амос.

- Нет, - сказала она твердо. – И я могу доказать.

Она выхватила меч и плавно взмахнула. Лезвие было прочным, белым, сияющим и изогнутым посередине, чтобы терзать плоть. Он никогда не видел такой меч, он представлял, как он сносит голову с плеч без усилий. Но это было не самое странное.

Меч гудел, прорезая воздух. Звук был зловещим, почти человеческим. Он словно слышал в зове радость и… голод. Почему-то захотелось бороться.

- Где ты его нашла? – сказал Каэл, не сводя взгляда с меча, а она взмахивала им.

- Скорее он нашел меня, - ухмыльнулась она.

Он сомневался раньше, но теперь видел, как она двигалась с мечом, и верил, что Килэй была воином.

- Ты кого-то убивала?

- Каэл, - резко сказал Амос, но она не обиделась.

- Я тебе уже говорила, что да.

- На что это похоже?

Она перестала взмахивать.

- Похоже? Не очень приятно, должна сказать, - она сунула Предвестника в ножны и посмотрела на Каэла. – Я встречала уже таких, как ты: мечтателей, читающих книги. Ты думаешь, что битва – это что-то чудесное.

- А разве нет? Это ведь прекрасно – защищать дом. И помогать тем, кому нужно, бороться за тех, кто не может себя защитить. Или такое не важно для изгоев?

Ее губы изогнулись в улыбке. Она начала что-то говорить, но покачала головой.

- Забудь. Я вижу огонь в твоих глазах, и я не буду его гасить. Так куда мы пойдем?

Амос встревожился.

- Вы уходите? Но пошел снег. Вы замерзнете до полуночи.

- Я не ухожу, - он повернулся к Килэй. – И ты не идешь со мной.

Она открыла рот, чтобы возразить, но раздался громкий грохот. Напоминало гром, но от этого дрожал весь дом. Каэл схватил Амоса за хрупкие плечи, чтобы тот не упал, и Килэй расставила руки в стороны для равновесия.