Какое-то время они сидели в  молчании: мисс Тибторп, гладя кота, а Итен – наблюдая и поражаясь. Она была истинной леди, такой маленькой, изящной и воспитанной. Он мог бы понять, если бы она завела кошечку – маленькое пушистое создание с изящными манерами и деликатными привычками. Но не эту огромную, уродливую, страшную старую образину, побывавшую в переделках – просто уму непостижимо. 

 Через какое-то время Итен осознал, что Тибби молчит. Уж слишком притихла. Он не мог разглядеть ее лица, оно было закрыто котом. Он наклонил голову и заглянул сбоку. По ее щекам катились слезы. Ему хотелось сказать что-нибудь утешительное, но ничего не приходило в голову. Раздалось хлюпанье. Итен вытащил платок и вручил женщине. Тибби отстранила кота и взяла платок, невнятно поблагодарив. Она вытерла щеки и высморкалась не по-женски основательно. Кот месил лапами и впивался коготками в ее ноги.

- Простите, - пробормотала она, – вы спасли Кисоньку, а он для меня важнее всего на свете. Я понимаю, что мне повезло, и стараюсь стойко держаться. Вот поэтому я и пришла сюда. Не хотела, чтобы Калли видела меня такой. Она во всем винит себя, я знаю.

- Не она же сожгла коттедж.

- Знаю. Но Калли знает кто это сделал и … Она несет всю тяжесть мира на своих плечах, эта девочка. Всегда все близко принимает к сердцу. В этом ее сила, но также и слабость.

- Сдается мне, вам бы со своими плечиками разобраться, собственными. Не о ней бы вам переживать. Это ведь вы все потеряли.

- Я все не потеряла. Просто вернулась к тому, с чего начинала после смерти папы. За исключением того, что у меня тогда были… были книги.

Эти слова вызвали новую борьбу с вернувшимся приступом слез.

Ее решение принять ситуацию так безропотно неожиданно тронуло Делани. В порыве души Итен похлопал ее по плечу. Ему больше были знакомы другие женщины, которые слишком явно выказывали свои чувства. Его последняя любовница Долорес швыряла вещи и громко и драматично рыдала. Такое Итен понимал.

 Спустя несколько мгновений Тибби справилась с собой и еще раз основательно высморкалась.

-  Простите. Книги - вот потеря, которая тревожит меня больше всего.

- Книги? – осторожно переспросил Итен. Она ведь потеряла дом со всеми этими милыми мелочами, такими чистенькими, сияющими и явно любимыми, а убивается лишь по книгам? 

- О, да. Мои книги - самое дорогое, что у меня было. Некоторые из них принадлежали папе. Он был прекрасным учителем, знаете ли, и у него были редкие и незаменимые книги. А другие … некоторые из них были, как друзья, они так поддерживали меня.

- А, – сочувственно протянул Итен. Он понятия не имел, о чем она толкует. Друзья-книги? Поддерживали ее?

 Единственная книга, пригодившаяся Итену, была та, которую он с парой товарищей сжег одной холодной ночью в горах Испании. Кто-то нашел ее в разграбленном доме. Большая книга. Она согревала их час или два.

 Он не понимал, не знал, что сказать, чтобы утешить ее. Кроме лошадей, он не имел собственности, только одежду, да так, несколько мелочей. Ничего такого, чего нельзя было не сунуть в ранец. Итен выглянул в покрытое солью окно. Снаружи почти стемнело.

- Коттедж всегда можно отстроить, - произнес он.

- Я не могу  себе это  позволить. У меня была отложена небольшая сумма денег, но только лишь, чтобы кое-как сводить концы с концами вместе с моими курочками и садом. Коттедж был моей единственной собственностью. Это имущество позволяло мне сохранять независимость - оно да еще мизерная плата, которую я получала, давая уроки музыки.

- Так что вы будете делать?

Тибби вздохнула.

- Полагаю, мне вновь придется пойти в гувернантки.

- А вам это не по душе, мэм?

Она не ответила. Просто снова взяла кота и зарылась лицом в его шерсть.

Итен понял, что значит ее молчание. Он снова похлопал ее по плечу. Под его огромной нескладной лапой словно трепыхалась хрупкая маленькая птичка.

Кот послал ему злобный взгляд. Итен чихнул.

* * *

После ужина Калли поцеловала Ники, пожелав ему спокойной ночи, и спустилась вниз. Что это был за день. Впрочем, по мнению Ники, это был лучший день в его жизни. 

Она не сомневалась, что для Тибби это был самый худший день в ее жизни.

Калли присоединилась к остальным в гостиной. Тибби сидела у камина с котом на коленях, разговаривая с Гэбриэлом. Мистер Делани устроился рядом за столиком и играл сам с собой в карты. 

- Я объясняю мистеру Ренфру и мистеру Делани, что решила вернуться к своему бывшему занятию. Я снова буду гувернанткой, - обратилась к ней Тибби. – Если ты не возражаешь, Калли, я попросила мистера Ренфру взять меня в Лондон вместе с тобой. Нужно будет купить кое-какую одежду, и к тому же Лондон – лучшее место, чтобы обеспечить меня работой.

- Нет нужды искать работу, - тут же заявила Калли, – я найму тебя в качестве гувернантки для Ники.

 Тибби затрясла головой.

- Нет, моя дорогая. Это очень любезно с твоей стороны, но я недостаточно образована для того, что требуется Ники. Я вполне обучена, что касается воспитания молодых девиц, и немного смыслю в математике, но что до греческого, латыни и всего прочего, то этого и в помине нет.

- Тогда я найму тебя в качестве моей компаньонки.

Тибби прямо посмотрела на нее и заявила твердым голосом:

- Принцесса Каролина, вы не несете ответственности за то, что мой коттедж разрушен, И я не буду у вас на содержании. 

Калли одарила ее несчастным взглядом. Она отвечала за пожар в коттедже. Если бы она не искала убежища у Тибби, этого бы ничего не случилось. Но у Тибби имелась своя гордость.

Гэбриэл наклонился вперед.

- А не согласитесь ли вы послужить у меня, мисс Тибторп?

Тибби нахмурилась.

- В какой должности?

- В должности гувернантки. Мне нужно, чтобы кто-нибудь научил юного Джима читать и писать. 

- Что? – воскликнул Итен Делани. Гэбриэл холодно взглянул на него, и тот вернулся к карточной игре.

- Видимо, скорей всего отец Джима не вернется, а миссис Барроу настойчиво стремится ввести чертенка в мой дом. Мне ничего не остается, как заняться его воспитанием. 

 Калли испытала восхищение от этого решения, как, впрочем, и недоумение, и в немалой степени подозрительность. Взять осиротевшего сына рыбака и платить кому-то за его воспитание крайне не соответствовало принятым в обществе правилам.

 Тибби нахмурила брови: конечно же, ее одолевали те же сомнения, что и Калли. Но она осталась без дома и нуждалась в заработке. И поскольку она не примет милостыню от своей бывшей ученицы, то было бы неразумно отклонять вполне законное предложение должности.

- Если вы уверены, мистер Ренфру, то, безусловно, я принимаю ваше предложение, премного благодарна. Я буду обучать Джима до тех пор, пока он не достигнет достаточного уровня, чтобы занять место в деревенской школе наравне с другими мальчиками своего возраста. После этого я больше не буду злоупотреблять вашим великодушием.

- Думаю, это могло бы стать подходящей платой, – он вручил ей полоску бумаги, на которой была написана цифра.

Тибби взглянула на нее и зарумянилась.

- Это очень щедро, - с запинкой произнесла она.

- Чепуха, с этим парнишкой хлопот не оберешься, я уверен. Острый, как клинок, но с зазубренными краями. Полагаю, он всю жизнь рос сам по себе.

 Тибби улыбнулась.

- О, я не против им заняться. Мне нравится Джим и его зазубренные края. У него смелая и любознательная натура. В данное время я стану учить обоих мальчиков вместе. Имея столь разное происхождение, они многому могут научиться друг у друга.

Итен оторвался от карт.

- Чему может наследный принц научиться у такого парнишки, как Джим, который даже имя свое писать не умеет?

 Тибби повернулась к нему и сдержанно произнесла:

- Только из-за того, что Джим не имел возможности учиться, не следует предполагать отсутствие у него здравого смысла и преуменьшать ценность его существования для общества, мистер Делани. Чуть подучившись, кто знает, что Джим сможет осуществить в своей жизни? Люди рождаются в нищете и невежестве, но не обязаны пребывать в них вечно.