Василий ЛОБОВ

Влюбленные

- Черта с два я упущу такую возможность,- ворчал себе под нос Максимов, подлетая к Флорине, - черта с два...

Сразу же по прибытии на Землю его должны были отправить на пенсию, которая полагалась каждому космонавту, достигшему шестидесяти пяти, но он даже и в мыслях не осуждал установившийся порядок - что тут поделаешь, раз надо, значит, надо. Однако от осознания необходимости боль не уменьшалась, и Максимов с непреодолимой тоской представлял себе остаток собственной жизни, в которой уже не будет космоса.

Зачем тогда жить? Чем он займется? Быть может, по примеру некоторых экс-космонавтов, устроится воспитателем в одну из космических спецшкол, где станет рассказывать любопытным детишкам о былых приключениях. Или, скорее всего, замкнется в беспросветном одиночестве. Вот если бы он все-таки как-то умудрился отыскать на Флорине влюбленного...

Флорина находилась в стороне от проторенных трасс космотранспорта, доставлявшего различные грузы с одной планеты галактики на другую, и была известна разве что редкими и, как считали некоторые космобиологи, почти полностью истребленными на родине зверьками, напоминавшими земных ленивцев.

Их огромные, в полмордочки, ясно-голубые глаза были постоянно наполнены столь глубокой печалью, печалью безнадежно влюбленного человека, что зверьков с чьей-то легкой руки стали называть влюбленными.

По дороге на Флорину Максимов снова и снова вспоминал, как впервые испытал на себе знаменитый взгляд влюбленного, взгляд, о котором в космосе ходили легенды.

Однажды ему довелось побывать в гостях у капитана Ива, в самом расцвете сил вдруг вышедшего в отставку и поселившегося в полном одиночестве в заброшенной станции слежения на планете Двух драконов.

Они сидели в удобных кожаных креслах в кают-компании. В камине горел огонь. За окнами, ни на секунду не умолкая, выл ветер.

- Вам тут не очень скучно? - спросил Максимов.

Улыбнувшись, капитан Ив пересадил влюбленного со своих коленей на колени Максимова.

- Смотрите ему в глаза.

Максимов повиновался. Глаза завораживали, они были добрыми, понимающими, успокаивающими. Исчезли привычные напряжение и усталость. Он позабыл - кто он. Будто бы заново родившись, Максимов с удивлением готовился познать неизвестный ему мир, в котором вдруг оказался. Он погружался в этот мир, прятавшийся за глазами влюбленного, все глубже и глубже.

Максимов чувствовал себя влюбленным: сидя на толстой ветке могучего дерева, он всматривался в вечерний сумрак и ощущал разливающуюся по душе пьянящую радость бытия. Где-то рядом, за густым пологом листьев и веток, кричала птица, видимо, растерявшая своих беспокойных птенцов, и вместе с нею он переживал случившееся. По коре, под его лапами, ползали рыжие муравьи, он любил их и боялся, что неосторожным движением может нечаянно причинить им вред. Вокруг кипела жизнь, частичкой этой жизни был и он, влюбленный во все то, что его окружало, в то, что было необычайно приветливо к нему, что одаривало его такими впечатлениями и переживаниями, о которых Максимов-человек даже не догадывался...

Из забытья его вывел капитан Ив, забравший влюбленного себе на руки.

- Ну как? - спросил он.- Вы когда-нибудь испытывали что-нибудь подобное?

- Нет... - только и смог выдавить из себя потрясенный Максимов.

- К этому дьявольски привыкаешь... к этому необыкновенному ощущению все пронизывающей радости. К тому же влюбленные наделены особым даром - они чутко реагируют на чужую боль, на чужие тревоги, страхи и огорчения, тем самым как бы сглаживая их, делая менее острыми. Любое живое существо инстинктивно тянется к тем, кто его любит. Влюбленного невозможно не любить, его любишь уже хотя бы за то, что он любит тебя, что этой любовью он пробуждает в тебе все самое лучшее. Привыкший к одному человеку, установивший с ним душевный контакт, такой вот зверек способен оживлять в вас ваши же собственные воспоминания и даже мечты, при этом они абсолютно реальны, вы будто бы переноситесь во времени и пространстве. К вашим переживаниям примешиваются субъективные ощущения самих влюбленных, а они, должен отметить, склонны воспринимать жизнь как некий захватывающий праздник. Они, если так можно сказать, стопроцентные оптимисты, правда, с легким налетом меланхолии, которая окрашивает радость бытия в нежные, пастельные тона.

- И часто вы...

- Да, часто. Порой во мне оживают воспоминания о событиях давно забытых, но чаще всего я вижу то, что не дает мне покоя, то, о чем я постоянно мечтаю.

Капитан Ив замолчал, потерся щекой о мордочку влюбленного, а потом со вздохом добавил:

- Если бы нас сейчас разлучили, я сошел бы с ума.

Тогда, в пору своей беззаботной молодости, Максимов хотя и заинтересовался необычайными свойствами экзотических зверьков, хотя и вспоминал порой взгляд влюбленного, но все же не придавал этой встрече особого значения и только теперь, много лет спустя, понял, что такой вот друг ему просто необходим - он помог бы ему справиться с ожидавшей его после ухода на пенсию тоской по космосу.

Продолжительность и образ жизни влюбленных, оказавшихся наиболее редкими животными галактики, были тайной. Предполагали, что живут они лет до двухсот трехсот, приносят потомство нечасто и в неволе не размножаются.

Обзавестись влюбленным можно было лишь на Флорине, исходив ее дремучие леса вдоль и поперек, поскольку почти все вывезенные с родной планеты зверьки жили или в зоопарках, или в исследовательских центрах. Имели влюбленных и несколько бывших космонавтов, но никто из них ни за какие деньги не расстался бы со своим верным другом.

Максимов понимал, что рассчитывать на успех задуманного в общем-то не приходилось - вот уже лет десять он не слышал, чтобы на Флорине отыскали хотя бы одного влюбленного. И все же ему нужно было посетить эту планету и увидеть собственными глазами то, что однажды он видел глазами влюбленного. Это осталось бы его последним воспоминанием о космосе.

Корабль опустился на небольшую поляну густого, безбрежного леса. Прихватив с собой рюкзак, Максимов вышел наружу. Флорина приветствовала его шорохами желто-красных осенних листьев, опадавших на влажную почву.