Крейсер поднялся из воды с креном около 50 градусов и что я только не подвешивал на противоположный борт , что бы выровнять крен, ничего не помогало. Я приказал его опять утопить.

Опять я подвел две секции дока, затопил их у борта крейсера и прикрепил к ним, с помощью 22 тросов крейсер.

Подъем вышел удачный, правда, 10 тросов лопнули, но остальные выровняли корабль и мы приступили к его облегчению и транспортировке. Все повторилось, как с "Мольтке", мы отвезли его в Росайд.

Лондон. Декабрь. 1927г.

Нас с Дженни пригласили на рождественский бал к сэру Уильяму.

- Князь, вы здесь? - удивился я.

- Только что приехал из Парижа. Гляжу, все старые лица. В старушке Англии ничего не меняется.

Он поцеловал Дженни руку и та, милостиво кивнула головой.

- Так уж ничего?

Князь засмеялся.

- Женщины похорошели. Вот Дженни стала прекраснее, чем была.

- Вы меня вводите в краску, князь.

Дженни расплылась от удовольствия.

- А разве эти женщины не прекрасны? Посмотрите туда, - он ткнул рукой в зал, - Когда я был в прошлый раз, та красавица, была длинной худой девчонкой, а сейчас... Слов нет, до чего прекрасна!

- Это дочь судьи Эдванса. По-моему, Маргарет. А рядом, его жена Ирен, очень странная женщина, - прозвенел голосок Дженни.

- Чем же она странная?

- Она любит выпить на ровне с мужчинами.

- Дженни, не могли бы вы представить меня им? - попросил князь.

- С удовольствием, князь.

Они отошли и в тут я увидел адмирала Ходжерса.

- Здравствуйте, адмирал.

- Кокс! Рад вас видеть. Вы там так закопались в Скапа-флоу, что каждое ваше появление здесь, праздник для нас.

- Адмирал, я согласен поднять "Бремзе", после того как подниму линейный крейсер "Кайзер".

- Хорошо. Мы следим за вами, Кокс. То, что вы делаете, это не только слава Англии, это новая страница в подъеме кораблей разных классов. Вы даже себе не представляете, как мы изучаем каждую вашу новинку. Это все пригодиться в будущем. Поверьте мне.

- У меня есть один талантливый расчетчик, математик, конструктор.

- Если вы говорите о господине Николаеве, то мы в курсе дела. Я догадываюсь почему вы начали о нем разговор. Адмиралтейство согласно взять его к себе.

- Но после того, как я закончу работу.

- Разумеется, как вы пожелаете.

В это время начались танцы и я, извинившись перед адмиралом, успел перехватить у пронырливой молодежи, Маргарет. Яркую звезду настоящего бала.

- А я вас знаю, - мелодичным голосом проговорила Маргарет, закинув на мое плечо руку, - Вы Кокс, тот самый, который поднял немецкий флот.

- Зовите меня Эрнст. А флот я еще не поднял, сил не хватает.

- Ну да? Вы меня сейчас по залу носите, другие бы этого не могли.

- Извините, Маргарет.

Я опустил ее талию.

- Ничего, ничего. Мне даже нравиться. А откуда вы знаете меня?

- От моей жены.

- Это та, что танцует с князем. Ее кажется звать Дженни?

- Да.

- Эрнст, - она сделала паузу, - мне так надоели эти пустые ухажеры, давайте удерем отсюда.

Я сбился с ритма танца.

- А как же твоя мать?

- С ма все будет в порядке, ее привезут домой после бала.

- Она не будет беспокоиться?

- Она напьется в стельку. Ей будет не до меня.

- Тогда удерем.

У меня завязался роман с Маргарет.

- Эрнст, у тебя новая подружка? - зло начала Молли, - Как она в пастели, лучше, чем я?

- Молли, если ты сейчас не успокоишься, я уйду.

- Я столько в тебя вложила, усвоила все твои волчьи законы! Вся моя личная жизнь кувырком и все из-за тебя. Как я могу успокоиться, когда я тебя зарабатывала, а эта вертихвостка, взяла целиком даже без аванса!

- Я с тобой не порываю, успокойся.

- Зато порываю я!

- Как хочешь.

Я встал и пошел к двери.

- Кокс, я тебе отомщу! - услышал я крик в затылок.

Через три дня меня вызвали в парламентскую комиссию по вооружению. Председатель комиссии, дохлый старичок, с пронзительным голосом, устроил мне допрос в присутствии членов комиссии и других лиц, заинтересованных в деле, связанным со мной,. Конечно, за председательским столом также сидел референт комиссии с личиком Молли.

- Скажите, мистер Кокс, на каком основании вы продали стратегическое сырье за границу?

- Простите, господин председатель. Вы про что?

- Про алюминий, мистер Кокс, про алюминий.

- Господин председатель, можно вам задать вопрос. Вы кажется купили себе машину "Форд"?

- Да, "Форд", но это к делу не относиться.

- Относиться. Так вот, двигатель на вашей машине сделан из того стратегического материала, о котором вы говорите.

- Мистер Кокс, мы говорим о том алюминии, который "Дженерал-моторс" продала в Италию и Испанию, для производства самолетов.

- Господин председатель, во-первых, необходимы документы, подтверждающие, что именно мой материал продан в другие страны; во-вторых, я продал американской компании только, 5 тонн алюминия, а для развития самолетостроения разных государств требуется алюминия гораздо больше; в-третьих, в моем контракте с американцами оговорено, что это временная сделка, до пуска завода в Мексике. Кстати, по моим данным завод выпустил опытную партию только в этом месяце и я, выполняя контракт, прекратил поставки этого сырья.

Молли подала мне газету.

- Прочтите, мистер Кокс.

В газете говорилось о сделке между фирмами Италии, Испании с "Дженерал-моторс" о продаже алюминия.

- Я надеюсь, у вас есть копии контрактов?

- Нет.

- Тогда у нас не должно быть никаких недоразумений.

- Есть. Германия готовила специальный алюминий для кораблей. Технология изготовления его была засекречена. Мы только знаем, что ими был разработан вязкий алюминий. Почему вы нас не предупредили и не дали нам образцов для исследования, - спросил один из членов комиссии?

- Господа, если вам нужен алюминий для анализа, я его еще могу вам представить. Но я отметаю категоричность поставленного вопроса. Меня самого никто не предупреждал о составе материала. И вообще, я не понимаю, какую цель преследует данная комиссия, вызвав меня сюда, с идиотскими попытками доказать, что я в чем-то виноват. Простите господа, выполняйте лучше свои дела, а не копайтесь в грязном белье других.

Как это их возмутило! Они все заговорили, понесли ахинею. Стали выносить дурацкие решения. Мне это надоело, я обозвал их "старыми пердунами" и ушел.

Так Молли начала выполнять обещания.

Восточное побережье Америки. Февраль. 1928г.

Мы, это я и Молли, плывем на пароходе "Вествор" из Англии в Норфолк уже 4 дня. У нее своя каюта первого класса, у меня своя. Молли практически не бывает у себя, она с первых часов, как только мы отошли от пристани, застряла у меня в каюте.

Пароход переполнен иммигрантами сверху донизу. Они шляются по нему, оставляя на каждом шагу грязь и вонь своих немытых тел. Даже на нашу первую палубу доходит эта вонь.

Мы с Молли примирились и наша любовь 4 дня валяется на смятой кровати.

- Эрнст, что произошло в штате Кентукки?

- Нам с Дженни перепала недвижимость по завещанию ее брата. Пока мы жили в Англии практически никто не контролировал, что нам досталось. Твоя мать не раз просила меня помочь разобраться с землями и имуществом в этом штате. Сейчас мы с Дженни решили продать все и поместить капитал в нефть. А ты интересно зачем плывешь?

- Я ушла из комиссии. Решила навестить мать и, может быть, останусь в Нью-Йорке.

Лихо, ничего не скажешь.

- Почему ты не просишь меня вернуться с тобой обратно? Неужели, я не осталась у тебя в сердце? Неужели эта моложавая фи-фи так захватила тебя?

- Ты осталась во мне. Возвращайся.

- Скоро мы приедем?

- Осталось 4 часа.

- Я пойду к себе. Как мы хорошо провели время! Даже погода сопутствовала нам.

Лучше б она не заикалась о погоде. Как только она ушла, стенка каюты сотряслась от удара. Порыв ветра качнул пароход. Привыкший к штормам в заливе Скапа-Флоу, я совсем не обратил внимания на перемещение палубы под ногами. За первым порывом ветра последовала серия ударов по корпусу. Пароход начал качаться и дрожать. Качка стала увеличиваться. Я выскочил из каюты и помчался на мостик. Капитан и два его помощника с тревогой смотрели на горизонт. Серая, грязная туча затянула небо. Поверхность океана покрылась белой пеной барашков и провалами опускающейся воды.